Почему мне плохо, когда все вроде хорошо. Реальные причины негативных чувств и как с ними быть - Андерс Хансен

в крови вещество, вызывающее сужение сосудов. Как выяснилось, оно идентично энтерамину. Поскольку жидкость, в которой находятся эритроциты, называется serum, энтерамин получил новое название: серотонин. Пейдж был вовсю занят изучением роли серотонина при повышении давления, когда с ним связалась 25-летняя женщина-биохимик Бетти Мак Твэрег. Она заподозрила, что у серотонина есть и другие функции, и высказала предположение, что он может содержаться в мозге.

Несмотря на то что Ирвин Пейдж отнесся к этому предположению скептически, он предоставил коллеге лабораторию. Это было очень мудрое решение. В 1953 году Бетти Мак Твэрег показала, что серотонин содержится в мозге млекопитающих, в том числе и человека. Серотонин участвует во многих ментальных функциях, таких как аппетит, сон, агрессивность, импульсивность и сексуальное влечение. Но главную роль играет в состояниях тревожности и подавленности.

Тут началась настоящая научная лихорадка — не в последнюю очередь с участием фармацевтических компаний, почуявших прибыль. Можно ли за счет серотонина изменить психологическое состояние человека, сделать его менее подавленным и тревожным? Никто не хотел упустить эту возможность. Усилия вскоре увенчались успехом, и пару лет спустя на рынке представили несколько препаратов, воздействующих на содержание серотонина и некоторые другие вещества мозга. Когда стали очевидны побочные эффекты этих веществ, ученые сосредоточились на том, чтобы разработать лекарства, влияющие только на содержание серотонина. В конце 1980-х появились препараты, которые назвали селективными ингибиторами обратного захвата серотонина, или СИОЗС.

Описать СИОЗС как коммерческое попадание в десятку — значит ничего не сказать. Препараты стали не только коммерческой удачей по сравнению с другими лекарствами. Они стали самыми продаваемыми товарами в истории по всем категориям.

Серотонин можно отследить как минимум на миллиард лет назад в истории жизни, он влияет на реакцию отстранения у многих других видов. Если трехиглой колюшке или данио-рерио ввести лекарство, поднимающее уровень серотонина, в тех количествах, которые замерялись возле очистных сооружений, рыбы станут менее осторожными и больше рискуют попасть в пасть к хищникам. Таким образом, нарушение равновесия в системе, которая настраивалась миллионами лет, — это вопрос жизни и смерти. Для рыб источником опасности являются другие виды, но для некоторых животных самую большую угрозу представляют соплеменники. Крабы иногда кидаются друг на друга и затевают страшные бои. Бывает и так, что конфликты затухают еще на начальном этапе: доминантный краб заставляет противника отступить. Но, получив лекарство, повышающее уровень серотонина, краб становится более доминантным и не склонным отступать. Иными словами, краб меняет представление о своем месте в иерархии. С шимпанзе происходит то же самое. Когда альфа-самца или альфа-самку смещают с лидирующей позиции, возникает вакуум власти. Если в этот момент случайно выбранной обезьяне вводится лекарство, повышающее уровень серотонина, она стремится взять на себя командование и стать новым вожаком.

А что же у людей? Серотонин также влияет на наше восприятие своего места в иерархии. Изучение студентов в американском общежитии показало: у тех, кто находился там дольше и занимал выборные должности, наблюдался более высокий уровень серотонина, чем у новичков. Как все это относится к психическому здоровью подростков? Дело в том, что серотонин важен не только для осознания иерархической позиции, но и для чувств. Самые распространенные лекарства от депрессии повышают уровень серотонина и многим помогают чувствовать себя лучше. Это означает, что существует тесная биологическая связь между тем, какое место мы занимаем в иерархии, и тем, как мы себя чувствуем. Если нас оттесняют вниз, нам плохо. Никогда ранее мы не ощущали себя так ущербно, как сейчас, когда постоянно наблюдаем в социальных сетях за идеальной жизнью окружающих. Никогда раньше у нас не было столько причин, чтобы чувствовать себя плохо.

Возможно, вы возразите, что мы всегда рисковали почувствовать себя людьми второго сорта, и, конечно же, это правда, но никогда ранее нас половину времени бодрствования не бомбардировали безукоризненными картинками чужой жизни. Мало того что на нас обрушиваются отфотошопленные фото друзей — тысячи инфлюэнсеров, которые получают деньги за то, чтобы демонстрировать свою идеальную жизнь, поднимают перед нами планку на недосягаемую высоту. Буквально каждую минуту нам напоминают, что есть кто-то красивее, умнее, богаче, популярнее или успешнее нас самих. В результате мы постоянно ощущаем, что нас оттесняют вниз в иерархии, и чувствуем себя психологически плохо.

Мы непрестанно оцениваем свою иерархическую позицию — это связано с тем, что мозг старается любой ценой избежать одиночества. Для того чтобы защитить нас от изгнания из сообщества, мозг постоянно подкидывает нам вопросы: «Я вписываюсь?», «Я на что-нибудь гожусь?», «Я достаточно красив, умен, интересен, чтобы вписаться в компанию?» На сегодняшний день эти вопросы ставятся совсем не в том окружении, для которого развит и приспособлен наш мозг. Аналогично тому, как стремление получить побольше калорий вырабатывалось сотнями тысяч лет в мире, где их не хватало (что приводит к катастрофическим последствиям в наше время почти бесплатных калорий), стремление сравнивать себя с другими вырабатывалось в эпоху, когда люди жили малыми группами. Когда это стремление реализуется в ситуации неограниченных возможностей ощутить свою несостоятельность, оно значительно влияет на нашу эмоциональную жизнь.

Однако каковы именно эти последствия, точно ответить пока нельзя: мы еще только приступаем к исследованиям влияния социальных сетей на нашу психику. Впрочем, целый ряд работ показывает, что молодые люди, проводящие в социальных сетях более четырех-пяти часов в день, больше недовольны собой, чаще испытывают тревогу и подавленность.

Изучение влияния на нас соцсетей сопряжено с трудностями, в том числе и потому, что создатели этих сервисов не желают делиться информацией. Осенью 2021 года стало известно, что исследователи, работающие на одну социальную сеть, предупреждали об опасности другой: у трети девочек-подростков посещение соцсетей вызывает негативное восприятие собственного тела. Выяснилось также, что у 6–13% подростков с мыслями о самоубийстве наблюдалась зависимость этих мыслей от соцсетей.

Конечно, мы реагируем на социальные сети по-разному, и не всем от этого плохо. Наибольшему риску подвергаются лица с такой личностной особенностью, как невротизм, то есть особо сильной реакцией на негативные стимулы. А также те, кто рассеянно пролистывает чужие посты, не комментируя и не общаясь. О чем стоит подумать? Если учесть, что мы потомки не только ярых охотников за калориями и самых беспокойных особей, но и тех, кто отчаянно стремился в группу, то несколько часов ежедневного сравнения с чужой «идеальной» жизнью превращаются в сигнал, который мозг истолковывает как «я на нижней ступеньке иерархии». Большой шанс, что настроение от этого ухудшится, и стоит тогда разумно регулировать, в какой степени мы подвергаем себя этим сигналам.

Ограничить пребывание в соцсетях — глубоко ненаучный совет; тратить на