«Room service». Записки отельера - Юнис Теймурханлы

Консул настаивал, что президент вполне может пройти обычный паспортный контроль в «Пулково-2» с остальными участниками делегации. И даже с другими пассажирами.

Но служба протокола не имела полномочий решать вопросы такого уровня. И обсуждение этого пункта решили отложить.

– Сопровождение кортежа колонной мотоциклистов предлагаю отменить. И оставить обычный автомобильный кортеж. Зима, снег – опасно, – предложил один из участников.

Консул в этот момент наклонился ко мне. И шепнул на ухо, что не представлял, как дальше вести переговоры, как реагировать на такой размах и почести. «Я чувствую себя лилипутом, сиротой и бедняком одновременно», – добавил швейцарец.

– Вы тут один говорите по-русски? – строго спросила меня дама – глава службы. – Значит, будете отвечать за все паспорта и документы делегации.

Мне поручили – прямо у трапа самолета – получить все паспорта у главы делегации. И пройти с ними в отдельный кабинет – к пограничникам.

– Вам полагается отдельный автомобиль – с охраной. Сумку с документами не открывать, никому не передавать. И сесть с ней сразу в автомобиль.

Совещание продолжалось более четырех часов. Все устали. Под конец перешли к последнему вопросу – маршруту следования кортежа.

– Замыкать кортеж – по протоколу – должна карета «скорой помощи», – утверждал один из участников. – Но новых, прилично выглядящих автомобилей, у городской станции «скорой помощи» в наличии нет. – Чиновник предложил консульству самостоятельно арендовать автомобиль у одной из частных клиник.

– Зачем нам карета «скорой помощи»? – жалобно воскликнул консул после некоторой паузы. Он трижды переспросил меня, не перепутал ли я что-либо при переводе. – Она нам точно не нужна! Наши – все молодые и здоровые. Никто не собирается умирать. И ничего арендовать мы не будем, – почти умолял швейцарец.

Сошлись на компромиссе – предварительной договоренности с одной из больниц по пути следования кортежа на случай чрезвычайной ситуации.

Мы вышли после совещания абсолютно без сил. Шли по улице и молчали.

– Большая, великая страна, – заключил консул. – Здесь все с размахом.

Не поймав частника на пустынной вечерней улице и не сумев заказать такси, наша «делегация» погрузилась в маршрутное такси. И уехала.

На подготовку визита ушло почти два месяца с детальными переговорами, кучей факсов, электронных писем и телефонных звонков.

Самолет «Люфтганзы» из Франкфурта прибыл по расписанию. Как нам объяснили в аэропорту, властями города было впервые принято решение «сажать» обычный международный борт в «Пулково-1». Швейцарскую делегацию предполагалось сразу провести через правительственный зал терминала. А остальных пассажиров рейса везти автобусами дальше на паспортный контроль в «Пулково-2» – прямо с летного поля.

Большая российская делегация во главе с губернатором Петербурга Владимиром Яковлевым торжественно вышла на летное поле. И направилась прямиком к обычной рейсовой «Люфтганзе», которую подогнали прямо к залу правительственных делегаций.

Красные ковровые дорожки, флаги двух стран, почетный караул и духовой оркестр уже стояли у трапа.

С другой стороны самолета скромно припарковались обычные автобусы – для остальных пассажиров.

Президент вышел из самолета первым. И быстро спустился по трапу.

Вмиг зазвучали гимны двух стран.

Ошарашенные пассажиры медленно спускались по трапу. Они прибыли из Германии и до конца не понимали, за что им такие почести. И почему их – немцев – встречают флагами и гимном Швейцарии. Пассажиры столпились у автобусов и изумленно фотографировали все происходящее.

Делегация быстро прошла в здание аэропорта – на приветственный коктейль. Я получил пакет с документами и рванул в кабинет к пограничникам.

«Нужно срочно купить нашему меховую шапку, – вдруг услышал я за спиной нервный голос консула. – Они сейчас поедут на набережную – смотреть здание будущего генерального консульства. Выйдут из автомобилей и пойдут пешком – осматривать объект. Наш не выдержит таких морозов. Срочно придумай что-нибудь. Нужна обычная меховая черная шапка с коротким ворсом. Вот его размеры и деньги».

Пограничники проштамповали паспорта очень быстро. Я выбежал на улицу. Крепко сжимая ценную сумку, я плюхнулся в выделенный мне автомобиль. И скомандовал водителю: «В Гостиный Двор!»

Автомобиль резко рванул с места и направился в город. Кортеж президента остался позади нас. Гости недавно расселись по автомобилям, закончив наслаждаться приветственным коктейлем.

Движение в городе уже было перекрыто – вдоль трассы стояли патрули ГАИ. Мой автомобиль, возглавляя кортеж, мчался по пустым улицам города. С ценной сумкой и документами я мчался в Гостиный Двор. За меховой шапкой. Для президента.

Что будет, если зимой, в мороз, оставить окно открытым? Такое случилось однажды в одном известном сетевом отеле в Петербурге. Один очень нетрезвый постоялец, выезжая из номера, решил зачем-то проветрить комнату, а мороз как раз стоял январский, двадцатиградусный. Гость уехал ночью (водитель еле дотащил его до машины), горничная пришла с уборкой только к полудню.

«В номере – полный апокалипсис, – в панике докладывал управляющему отеля главный инженер. – Необходим полный же ремонт».

За шесть часов «проветривания» в номере пришло в негодность практически все – замерзли и треснули радиаторы, лопнули и потекли трубы с охлаждающей жидкостью в системе кондиционирования, а она испортила ковровое покрытие и отделку стен. Треснул даже унитаз, воду в котором намертво сковал лед.

Номер пришлось закрывать на капитальный ремонт. Расходы взяла на себя страховая компания. Но только ремонт. Ущерб от простоя комнаты никто гостинице не возместил.

После этого происшествия окна в этом отеле закрыли наглухо. А ручки для открывания окон постояльцам теперь выдают лишь при необходимости. И с дополнительными письменными гарантиями об оплате в случае возникновения ущерба.

Другой причиной «неоткрывающихся окон» в гостиницах являются требования и стандарты безопасности. Гостиницы – особенно в высотных зданиях – страхуют себя от случайных выпадений постояльцев – по неосторожности, при алкогольном или наркотическом опьянении. Или при суицидальных попытках.

Много лет назад меня разбудил ночной звонок из «Гельвеции».

– У нас, похоже, суицидник, – с дрожью в голосе докладывал мне дежурный менеджер. – Гость из Германии открыл окно в номере на четвертом этаже. И сел на подоконник, свесив ноги. Неподвижно. Голову прислонил к оконной раме. А в комнате не горит свет.

Я дал команду охране немедленно развернуть спасательный пожарный тент – прямо под тем окном постояльца. И немедленно вызвать в «Гельвецию» «службу спасения», как предписывают наши стандарты безопасности. И сам немедленно выехал в гостиницу.