Одинаковые. Том 4. Претория - Сергей Насоновский

столу. Крейсер Кондор, по словам капитана, находился у побережья Африки с целью защиты немецких интересов в регионе, особенно в Германской Восточной Африке, где базой корабля служил порт Дар-эс-Салам. Он также оказывал противодействие Британии, сдерживая её агрессивные действия в отношении бурских республик — Трансвааля и Оранжевой, где у Германии, безусловно, были свои, как экономические, так и политические интересы.

Военный корабль должен был продемонстрировать силу, он регулярно совершал походы между германскими владениями Восточной Африки и восточным побережьем континента, показывая присутствие немецкого флага, а также обеспечивал безопасность немецких граждан и торговых судов в регионе.

Капитану даже удалось поприсутствовать на церемонии открытия железной дороги из Претории в Лоренсу-Маркиш, которая была построена на немецкие деньги. Мне понравился капитан, и по разговору с ним стало понятно, что он действительно занят важным делом, а не изображает кипучую деятельность для галочки.

Из своей прошлой жизни я не особо много помнил о роли немцев в конфликте. Знал, что напрямую они точно не участвовали, но вот поддержку Трансваалю и Оранжевой Республике, безусловно, оказывали. Вероятно, как раз этот военный крейсер и был одной из частиц той поддержки, которую Германия смогла выделить молодым республикам, ну и для защиты своих интересов соответственно.

Шольц, поняв, что мы русские, а также понаблюдав за пассажирами, достаточно быстро уловил: цель нашего путешествия вовсе не туристическая. Не погреться же на южноафриканских курортах мы собрались — тем более, женщин на борту не было вовсе. Пассажиры, одетые в однотипную форму, были крепкими, подтянутыми, молодыми людьми.

— Вы едете поддержать Трансвааль? — спросил прямо фон Шольц у нашего капитана.

— Знаете, мы выполняем обычный грузопассажирский рейс. А вот на вопросы подобного рода я не уполномочен отвечать. Можете пообщаться с заказчиком фрахта. Вот он, — и капитан указал на Егора Кузьмича Кулагина.

Тот, конечно, не обладал знаниями немецкого языка, поэтому в диалог пришлось вступить мне.

— Да, безусловно, мы намерены поддержать желание Трансвааля и Оранжевой Республики остаться независимыми от Британии. Именно с этой целью мы и направляемся в Трансвааль.

После достаточно содержательного диалога капитан Шольц изъявил желание сопроводить наш борт до порта Лоренсу-Маркиш.

— Понимаете, всё идёт к тому, что Британия начнёт боевые действия против Трансвааля и Оранжевой Республики. Это может произойти, по сути, в любой момент, и, конечно же, уже сейчас они предпринимают активные шаги к тому, чтобы никакие грузы военного назначения не попадали в республику. Ведь, оказавшись отрезанными от снабжения, эти небольшие молодые государства долго не смогут продержаться против такого монстра, как Британия.

Даже если начнётся война, а по моим предчувствиям, это случится в ближайшее время, Германия воевать с Великобританией не будет. Но, тем не менее, поддержку Оранжевой Республики и Трансваалю, я надеюсь, наша страна оказывать продолжит. Ведь там достаточно много и наших интересов.

Поэтому я не вижу проблем в том, чтобы сопроводить вас до португальского порта. Уж на немецкий военный корабль англичане точно не покусятся — по крайней мере, до начала боевых действий. А затем, как я предполагаю, будет введена морская блокада, и снабжать военными грузами эти две республики станет либо очень сложно, либо невозможно вовсе, но, как говорится, время покажет.

Нас такой подход капитана первого ранга немецкого крейсера устраивал более чем полностью, и, конечно же, мы, поблагодарив его за поддержку, согласились.

После разговора мы ещё немного посидели и пообщались на отвлечённые темы, а затем капитан Шольц отбыл на свой крейсер. Оба корабля — немецкий военный крейсер и наш пароход — взяли курс на порт Лоренсу-Маркиш.

Признаться, морское путешествие на пароходе по уровню комфорта серьёзно отличалось от путешествия на джонке, которое нам пришлось совершить более пяти лет тому назад. Ведь на ней, помнится, мы и в шторм попадали, и качка при волнении моря была просто несопоставимой, когда утлое судёнышко швыряло по волнам Южно-китайского моря. А здесь на пароходе мы умудрялись даже проводить регулярные тренировки с нашими бойцами. К слову сказать, человек пятнадцать из них крайне отрицательно реагировали на такой вид передвижения и не участвовали, по причине морской болезни.

Когда наш пароход «Москва» приблизился к гавани Лоренсу-Маркиш, перед нами открылся впечатляющий вид. Утреннее солнце золотило воды бухты, а впереди, словно во всём величии, шел немецкий военный крейсер. Черные трубы выбрасывали ровные столбы дыма, а на мачте развевался чёрно-бело-красный флаг.

Наш пароход следовал за ним, держась на почтительном расстоянии. Я стоял у борта, наблюдая, как постепенно становится различимой суета на берегу. Местные жители и портовые рабочие высыпали на набережную, чтобы посмотреть на приближающиеся суда.

Особо выделялся португальский гарнизон. Офицеры в экзотических мундирах с золотыми эполетами внимательно следили за нашими манёврами. Крейсер первым занял позицию на специально отведённом месте для военных судов. Его команда была готова к немедленной высадке: матросы стояли у пушек, офицеры в парадной форме расхаживали по палубе. Москва расположилась неподалёку, под защитой мощного борта немецкого корабля.

Нам было хорошо видно, как с крейсера спустили шлюпку с офицерами, направившуюся к берегу для проведения бюрократических формальностей. В порту началась обычная работа. Капитан подошёл ко мне и тихо заметил, что этот порт известен своими внезапными ветрами и коварными течениями. Он также напомнил о напряжённой обстановке в регионе из-за противостояния британцев и немцев. Нам действительно нужно было поторопиться — выгрузиться и направиться в сторону Претории.

Я ещё раз окинул взглядом бухту Делагоа, в будущем она будет называться Мапуту. Это одна из крупнейших гаваней на юго-восточном побережье Мозамбика. Я знал, что её открыл в 1502 году участник экспедиции Васко да Гамы, а первым исследователем стал португальский торговец Лоренсу Маркес в 1544 году. Именно в его честь и был назван этот порт.

Гавань достаточно просторная: около 30 километров в длину и 25 в ширину. Устье бухты прикрывает остров Иньяка. Уже сейчас эта она играет важную роль на торговом пути в Индийском океане и служит перевалочным пунктом для торговли слоновой костью, а также многими другими товарами.

Наши мощные трёхтонные «Захары» один за другим спускались по металлическим скатам. Рабочие на причале страховали машины, следя за тем, чтобы они не потеряли управление на скользком спуске. Каждый из грузовиков после выезда на берег занимал место в будущей колонне.

К полудню все пять машин были успешно выгружены, и в них стали грузить снаряжение. Бойцы, распределённые по машинам, проверяли технику, подтягивали крепления и готовились к дальнейшему пути. Портовые краны продолжали разгрузку остального груза.

— Глеб! — окликнул я наше доверенное