Расшифрованный Сервантес. Необыкновенная жизнь автора «Дон Кихота» - Тимур Федорович Дмитричев

вторгся на остров и успешно овладел им в 1570 г. Сопротивление турецкой осаде продолжали оказывать лишь два города – Никозия и Фамагуста.

Данное чрезвычайно серьезное для европейских государств событие произошло в год нахождения Сервантеса в Риме, где он мог особенно остро ощущать его тревожное воздействие на христиан старого континента. Поскольку папа римский по своему долгу и положению не только должен был защищать христиан и их интересы, но и выступал в качестве одной из ключевых фигур в организации противостояния агрессивному наступлению турок на суше и на море против Европы в целом, Ватикан уже долгое время находился в центре дипломатической активности по объединению ее сил в этих целях. Будучи близок к кардиналу Аквавива, Сервантес был в курсе основных перипетий, связанных с этим столь важным для Рима и всех европейцев делом и проводившимися по нему при Святом престоле международными переговорами.

Папа Пий V уже с 1566 г. после обращения к нему за помощью обеспокоенной за свою судьбу Венеции пытался организовать католические государства Европы в антиосманскую коалицию. Однако ее ведущие кандидаты в лице Франции и германских государств Священной Римской империи заинтересованности в таком альянсе не проявляли. Испания во главе с королем Филиппом II, считавшая себя главным защитником христианства и католичества в особенности, представляла собой главную надежду в осуществлении планов Святого престола в противостоянии с турками. Но казна Мадрида в ту пору была совершенно опустошена, а его армии вели борьбу с восстанием мориеков в Андалузии и войну в Нидерландах. Венеция, в свою очередь, с большим недоверием относилась к Испании и ее возможным посягательствам на расширение ее уже и без того сильного влияния на итальянские государства в ущерб интересам самой Республики. Учитывая эти разногласия, Пий V предпринимал попытки по созданию более узкой коалиции из Испании, Венеции, малых итальянских государств и его собственных сил, но разногласия между ее главными потенциальными участниками обрекали его старания на неудачу. Частные цели Испании и Венеции не совпадали, так как венецианцы видели свою главную задачу в возвращении себе Кипра, а испанцы рассчитывали отобрать у турок Алжир и Тунис. Не было согласия между ними и относительно распределения расходов коалиции, и по ожидаемым денежным вознаграждениям в случае победы над турками.

Тем временем Селим II продолжал осаду Никозии – города на Кипре, который еще не был им покорен и сопротивлялся турецкому окружению, но 9 сентября 1570 г. он смог завладеть и этой крепостью, то есть теперь весь этот крупный остров за исключением Фамагусты стал частью Османской империи. После захвата Никозии турки продолжили усиленную осаду и Фамагусты, а их многочисленные корабли вышли в Адриатическое море, создав непосредственную угрозу самой уже довольно ослабленной Венеции. Перед лицом столь важного развития событий Рим продолжал вести лихорадочные переговоры с Испанией и Венецией по согласованию условий военного альянса. Серьезные расхождения между сторонами проявились также по вопросам организации командования объединенными силами Святого Альянса. Ему удалось их наконец успешно завершить лишь 25 мая 1571 г.

В итоге переговоров было согласовано, что общее командование будет осуществлять неродной брат Филиппа II принц Хуан Австрийский, внебрачный сын императора Карла V. Его заместителем и командующим одной из трех создаваемых дивизий был назначен папский генерал Марко Антонио Колонна, сын которого, Асканиа, был близким другом кардинала Аквавива и хорошо знал его дворецкого Сервантеса. Судьба готовила будущему писателю военную службу под руководством главнокомандующего коалицией Хуана Австрийского и его заместителя Марка Антонио Колонна. По приказу самого Филиппа II генерал-капитан его флотилии галер, находившихся в гавани Неаполя, маркиз де Санта-Крус по имени Альваро де Басан должен был предоставить ее в распоряжение венецианского адмирала Андреа Дориа, который командовал флотилией в Сицилии и, в свою очередь, должен был подчиняться генералу Антонио Колонна. Такой разброс командных полномочий между представителями разных участников с их различными политическими интересами и экономическими целями не мог не отразиться на усложнении выполнения всего плана войны с турками.

Для нас осталось неизвестно, что побудило Мигеля Сервантеса оставить службу в доме кардинала Аквавива и в середине лета 1570 г. поступить в ряды еще готовившегося тогда военного альянса для борьбы против агрессивной Османской империи. Возможно, это решение было связано с проявлением патриотических христианских чувств и одновременно с их демонстрацией испанским властям для подтверждения своего «подлинного» активного католицизма с готовностью жертвовать собственной жизнью для защиты христианской Церкви и Испании как ее основного защитника во главе с ее королем. Может быть, этим шагом Сервантес рассчитывал отвлечь внимание судебных инстанций своей страны от известной дуэли и своего побега, чтобы облегчить свое возвращение на родину после завершения предстоявшей войны. Есть в этом также и его вероятное желание сделать успешную военную карьеру как средство обеспечить свою нормальную безбедную жизнь, которую, по его высказываниям в ряде последующих произведений, в том числе и в «Дон Кихоте», могли делать простые нуждающиеся люди. Даже само солдатское жалованье могло привлекать таких горемык своей стабильностью, не говоря уже о добыче, которая могла их ожидать в случае победы. Однако для достижения таких целей солдат рисковал не только получением ранений и увечий, но и своей жизнью.

Известие об успешном завершении переговоров по созданию Священной лиги против наседавшей на христиан Османской империи вызвало подъем воинственных настроений среди католиков Европы. В Италии, например, оно породило настоящий народный энтузиазм, который вылился в массовый набор рекрутов, в ходе которого каждое поселение считало своим долгом внести свою долю в набираемые ряды солдат. В свою очередь, в Испании тоже набралось много желающих встать под знамена главнокомандующего принца Хуана Австрийского и отплыть на войну с турками. Среди таких добровольцев оказались и родной брат Мигеля, и его мадридские друзья поэты Педро Лаинее и Лопес Мальдонадо вместе с другими литераторами, в том числе писателями Рей де Артьеда и Кристобалем де Вирусе, которые затем подружатся с автором «Дон Кихота». Однако сам Сервантес узнает об их участии в морском походе позже.

Итак, Сервантес стал солдатом. А жизнь солдат в ту эпоху была совсем нелегкой и очень непредсказуемой. Общей военной униформы тогда не существовало, и каждый солдат одевался по своему собственному вкусу в зависимости от его финансовых обстоятельств. Испанские солдаты по сравнению с их иностранными собратьями любили одеваться очень ярко и броско, украшая себя не только многоцветными галунами, разными лентами, портупеями, пуговицами и другой декоративной мелочью, но и даже разноцветными перьями. Их вооружение было, как правило, тяжелым, громоздким и неудобным в обращении. По разряду воинских обязанностей Сервантес стал аркебузиром по названию его главного оружия