Песочные часы Невидимки - Инна Балтийская

А между тем время шло. Надо было или отпускать подозреваемого, или предъявлять ему обвинение. Оскар перестал спать, есть и бриться и полностью забыл, как выглядит его собственный дом. Ночевать он оставался в управлении, где вместе с Машей и психологом без конца продумывал все новые хитрые вопросы. Задержанного проверили на детекторе лжи, но внятного результата не получили. Подозреваемый волновался так, что не мог без дрожи в руках отвечать даже на самые простые вопросы.

Оскар был за то, чтобы отпустить Анимова под плотным наружным наблюдением, в надежде, что, почуяв свободу, тот приведет оперативников к месту, где спрятаны тела, а может, и еще живые девушки. Но высокое начальство, курирующее дело, было категорически против. Генпрокурор уже выступил и по ТВ, и по радио с сообщением, что страшный серийный убийца задержан – как же теперь возможно выпускать подозреваемого? А время шло, и надежда, что кого-то из похищенных девушек еще удастся спасти, таяла, как мартовский снег.

Самое отвратительное, что у Оскара не было твердой уверенности даже в том, что Анимов и есть тот самый маньяк-убийца. С ним работали штатный психолог и прибывший ему на подмогу психиатр, но ясности это не прибавляло. Составлялись психологические портреты, которые свидетельствовали о тяжелом комплексе неполноценности подозреваемого вкупе с его неистребимым тщеславием и стремлением постоянно привирать, но все это не давало ответа на главный вопрос – мог ли Анимов убить? И делал ли он это?

Впавшая в отчаяние Маша потом призналась мне, что готова была позвонить и попросить меня раскинуть карты с целью получить ответ на единственный вопрос – убийца ли Анимов или просто жалкий враль? И только мысль о жутком гневе Оскара ее остановила.

На четвертые сутки Оскар принял решение. На планерке он объявил о том, что обвинение Анимову предъявлено не будет. Его выпустят и сразу же возьмут под наблюдение. Если же начальство после этого решит выгнать с волчьим билетом самого Оскара – черт с ним, пусть выгоняет! Кто хочет подстраховаться, пусть положит на стол рапорт с просьбой вывести его из состава спецгруппы. Но желающих сбежать с тонущего корабля не нашлось. Оскар вызвал Анимова и приготовился сказать ему, что тот свободен. Сразу две отлично оснащенные машины наружного наблюдения ждали Анимова у выхода. Федор со своим фургоном стоял за углом, вне зоны видимости.

Александр Анимов вошел в кабинет, и Оскар несколько растерялся, увидев его лицо. Даже после недавней неудачной попытки самоубийства он выглядел куда более жизнерадостным. Теперь же лицо мужчины искажала жуткая гримаса, правый его глаз дергался, углы рта опустились, губы мелко дрожали. Скованные за спиной руки тряслись так, что с них едва удалось снять наручники.

– Что с вами?! – вскочил с места Оскар, подумав про инсульт.

Но Анимов плюхнулся на стул и визгливо прокричал:

– Я хочу написать признание! Мне надо облегчить душу. Я похищал девушек, но цель моя не связана с сексуальными мотивами. Это были ограбления, связанные с финансовыми трудностями.

Оскар без сил опустился на место, а мужчина начал говорить без остановки, захлебываясь словами. Он сообщил, что похитил и убил четверых абитуриенток и одну студентку, но не на сексуальной почве, а с целью ограбления. Увы, найденные трупы были в таком состоянии, что подтвердить или опровергнуть это утверждение не представлялось возможным. Про немолодых женщин, пропавших из мединститута, он говорить отказался вообще. Через некоторое время он как будто слегка пришел в себя, и в голосе его зазвучали хвастливые нотки: «Если бы вы только знали, с кем имеете дело! Я – настоящий монстр, такой, как доктор Лектор! С таким вы еще не работали».

Оскар не знал, что и думать. Анимов рассказывал про похищения, довольно точно описывал внешность похищенных девушек, но не мог внятно объяснить, как вывел из универа Олесю. Лишь как заведенный повторял, что девушки шли с ним добровольно, надеясь на его помощь в будущем. Олеся? Да, последнюю студентку звали именно так. Да, она была блондинкой. Как они вышли? Да как обычно, через боковой вход. Нет, он не уходил от наблюдения специально, он о нем и не подозревал.

Где он грабил и убивал девушек? Да в своей квартире. Довозил их до дома на своей машине. Вопрос – почему же в таком случае ни в квартире, ни в машине не обнаружено никаких следов пребывания девушек? – как будто поставил его в тупик. Немного подумав, он сказал, что после каждого убийства тщательно мыл машину изнутри, убирал комнаты и делал влажную уборку. Ах да, светлые волосы в машине точно принадлежат одной из убитых. Кажется, последней – Олесе.

Окончательно сбитый с толку, не спавший три ночи подряд Оскар плюнул на подробности и потребовал у Анимова рассказать, где спрятаны убитые девушки, чьи тела так и не нашли. Тот как будто очнулся от наркоза и долго молча смотрел на Оскара, затем вяло сказал:

– Давайте я вам кое-что получше покажу.

Оскар вовсе не хотел кое-что получше, ему нужны были тела или живые девушки. Но Анимов пояснил, что этого он не знает. Он продавал снятые с девушек драгоценности некоему барыге, а тот в благодарность прятал тела. Вот показать квартиру барыги он готов. Адреса не знает, но может назвать район, а когда вместе с группой он приедет на место, там уже сорентируется и отыщет нужную квартиру. А уж барыга, если на него как следует нажать (при этих словах он криво усмехнулся, и его глаз вновь задергался в жутком нервном тике), покажет, где он хоронил убитых.

Маша была уверена – если бы не два месяца нервотрепки и не три последние бессонные ночи, Оскар никогда не согласился бы на это предложение. Но история не знает сослагательных наклонений. Оскар решил, не откладывая дело в долгий ящик, немедленно ехать вместе с задержанным на квартиру барыги. В течение часа прибыли два понятых, эксперт и работник прокуратуры, осуществлявший надзор над этим громким делом. И уже через полтора часа вся спецгруппа вместе с понятыми и Анимовым прибыла в названный им микрорайон, где в последние годы шло активное строительство. Подозреваемый заявил, что барыга жил в новом доме на седьмом или восьмом этаже. Нет, точнее он не вспомнит – сообщник всегда встречал его недалеко от дома, садился в машину, они вместе заезжали в подземный гараж, вдвоем вытаскивали мешок с очередным трупом и по пожарной лестнице тащили его в квартиру барыги.

Анимов долго плутал по микрорайону, все никак не мог вспомнить дом. Это уже потом оперативники поняли, что искал он подходящее окно на верхнем этаже: широкое, не забранное решеткой. Наконец он указал на девятиэтажный новый кирпичный дом, стоявший несколько в отдалении от остальных новостроек. Вместе со всей группой он вошел в дом и, отказавшись от лифта, потащился по пожарной лестнице на восьмой этаж. Там он покрутился по лестничной площадке, постучал ногой по одной из дверей и устало помотал головой: нет, не здесь!

На лифте группа спустилась вниз и снова закружила по району новостроек. Наконец Анимов вновь остановился, долго пристально смотрел вверх, а потом кивнул: похоже, этот дом. Один из работников прокуратуры остался внизу, Оскар, оперативники, понятые и эксперт поднялись наверх. Задержанный был в наручниках и, как положено, прикован к одному из оперов. Но, войдя в подъезд, он попросил отцепить его – устал! Просьба никого не удивила – все вымотались до предела. Конвоиры перестегнули на нем наручники спереди. Впереди подозреваемого шло трое оперов, сзади – остальная «группа сопровождения», включая Оскара и понятых. Анимов начал подниматься по лестнице, но в пролете между седьмым и восьмым этажами вдруг рванулся к широкому пластиковому окну. Не разбегался, никого не отталкивал, просто сделал один большой, широкий шаг. Резкий взмах рук, закованных в наручники, – и, пробив стекло, на глазах остолбеневших оперов он выбросился наружу. Он умер мгновенно.