Правитель страны Даурия - Богдан Сушинский

Главком, ясное дело, мог дать волю своему гневу и поставить ротмистра на место. Только это уже совершенно некстати. Вот тогда самураи сразу же вбили бы клин в отношения между ним и князем Курбатовым. А реальность была такова, что в конечном итоге Семёнова те могли сменить в любое время, когда им заблагорассудится, или вообще убрать его.

– В таком случае передайте генералу, – поспешил он овладеть ситуацией, избавляясь от гнева и амбиций, – через две недели формирование корпуса будет завершено.

– И оцень-то правильно: через две недели, да. Ибо так приказал генерал Томинага, – мгновенно нашелся переводчик, хотя все русские видели, что генерал и рта не открыл. Впрочем, это уже были нюансы, на которые попросту не стоило обращать внимания.

– Мы проведем дополнительный набор добровольцев среди членов Союза казаков на Дальнем Востоке и местного славянского населения, переведем на действительную военную службу значительную часть Союза резервистов.

– Вы всегда должны иметь боеспособную армию, – высокопарно обронил Томинага. И Семёнов понял его без переводчика. Он разбирал многие слова, если только японцы не жевали их, а произносили спокойно и четко.

– Боеспособность её вне сомнений. – напомнил атаман. – Мы уже не раз демонстрировали это. Все мои казаки обстреляны, большая часть прошла через фронт. Поэтому сейчас речь идет о том, чтобы увеличить численность и таким образом…

– Вы должны иметь такую же боеспособную армию, каковой является Квантунская армия императора Хирохито, – еще более весомо выговорил Томинага. Семёнов ждал: может, генерал будет каким-то образом развивать эту мысль или аргументировать требования. Однако он столь же напыщенно умолк.

– Следует ли понимать ваше замечание так, что формирование нашего корпуса является подготовкой к решительным боевым действиям? – решил воспользоваться случаем атаман.

– Так точно, – небрежно обронил Томинага, резко кивнув головой.

– И как скоро можно ожидать их? Вы же понимаете, казаки с нетерпением…

– Скоро, – резко прервал собеседник, даже не выслушав до конца переводчика. Каждое слово генерал-квантунец произносил так, словно выплевывал изо рота полурасплавленные свинцовые слитки.

– Хотелось бы, чтобы скоро. Мне все труднее объяснять офицерам, почему мы упускаем самое подходящее для крупных боевых действий время, – решительно пошел в наступление Семёнов.

Коль уж его заставили тащиться в такую даль ради нескольких фраз, то он хотел бы выяснить, что, собственно, происходит там, в их японских верхах? Какими такими ганнибальскими расчетами они руководствуются, оставляя сейчас Германию наедине с ордами большевиков? И вообще, какого хрена ждут, отсиживаясь за маньчжурскими сопками, в соболях-алмазах?!

– Германия один на один с Россией, да… – глубокомысленно изрек японский генерал и вновь продемонстрировал умение держать театральную паузу.

– Вот и я говорю… – не удержался атаман. – Хотелось бы знать, что из этого следует, в соболях-алмазах.

– Когда Россия обессиливает в войне с Германией – это хорошо. Но очень скоро она еще заметнее будет изнемогать в войне с Америкой и Англией. Нельзя говорить, что день прошел, не дождавшись его заката, – изобразил Томинага некое подобие улыбки.

– Насколько нам известно, пока что ослабевает только ваш союзник Германия, – отрубил верхглавком. – Причем основательно и безнадежно, в соболях-алмазах. И поверьте: разделавшись с Германией, вся Тройка – русские, англичане и американцы – тут же примется за Японию. Скопом. А ведь было время, когда Россия казалась, по существу, парализованной победами германцев, а Штаты в это же время в ужасе отпевали свой Перл-Харбор.

– И оцень-то правильно, что вы вспомнили о столь великой победе императорской армии, что вы вспомнили, – вклинился в его монолог переводчик. – Перл-Харбор был атакован по плану императора Хирохито, был атакован…

– Так вот, стоило вам устроить еще небольшой «Перл-Харбор» во Владивостоке и Хабаровске – и все Забайкалье уже могло бы находиться под трехцветным флагом российской монархии, верной союзницы Японии. Переводите, господин капитан, переводите! – попытался привести в чувство замершего с приоткрытым ртом переводчика. – Все это принципиально важно.

– Не надо бы так горячиться, атаман, – вполголоса попытался урезонить Семёнова генерал Бакшеев, настороженно поглядывая на японского бонзу. – Тем более что подобные решения принимают не в Хайларе и не в Харбине.

Однако опасения казачьих генералов оказались напрасными. Выслушав всю эту тираду в переводе капитана, Томинага лишь кисло улыбнулся, словно благодарил за некстати высказанный комплимент. Он демонстративно не желал ссориться с господином «атьяманом Семьйоновым». Точно так же, как никто другой из генералов Квантунской армии и чиновников японской оккупационной администрации, еще ни разу не вступал с ним в открытый конфликт: не накричал, не пытался угрожать или каким-либо образом ставить на место. Наоборот, все было по-восточному вежливо, мило, но и… беспросветно бездеятельно. Это-то и приводило атамана в отчаяние – безнадёга….

«Немцы, – рассуждал он, хоть и проигрывали в этой кровавой «русской рулетке», но, по крайней мере, рисковали. Отчаянно и бесшабашно. А япошки обреченно ждали, когда Сталин покончит с вермахтом, развернет всю свою орду и начнет общипывать «Квантунскую непобедимую», как ястреб курицу».

– Кто этот офицер? – неожиданно поинтересовался Томинага сидевшим чуть поодаль от стола, за спиной Семёнова, молодым богатырем.

– Этот? – переспросил атаман, оглядываясь на ротмистра с таким удивлением, словно сам только что узнал о его существовании. – Так ведь ротмистр Курбатов, сын бывшего лихого казачьего офицера царской армии, потомственный князь, в соболях-алмазах. А теперь еще и лучший мой диверсант. Сам Скорцени позавидует, эшафотная его душа.

– Сам Скорцени, да? – почему-то впервые нахмурился переводчик.

– Ну, тот, германский обер-диверсант. Личный агент фюрера по особым поручениям, который похитил Муссолини, – напомнил главком. – Так вот, наш-то похлеще будет. К слову, он еще и мой телохранитель.

– Ротмистр Курбатов? – наконец-то оживился полковник Исимура. – Тот самый, который ходил в Читу в составе диверсионного отряда?

– Вы даже запомнили его, господин полковник?! – подобострастно удивился Семёнов, однако Исимура пропустил его замечание мимо ушей.

– Тот самый, – неспешно ответил сам Легионер.

– Мне говорили, что вы окончили разведывательную школу и прекрасно владеете искусством дзюдзюцу[28]и дзюдо.

– Самую малость… владею, – с восточной скромностью заверил его ротмистр, поняв, что главком не собирается вмешиваться в их диалог.