Смертельная Шпилька - Елизавета Берестова

коррехидора, — до достижения совершеннолетия ему расти и расти ещё целых пять лет. Естественно, до того момента его никто даже близко не подпустит к управлению и принятию каких бы то ни было решений. Вероятно, во главе Буков станет группа уважаемых лордов, ибо, как вам, несомненно, известно, у нас женщины в управление не допускаются, а Эйсе станет просто присутствовать на совете и подписывать бумаги, в которых ровным счётом ничего не понимает. Хотя второго сына генерала я бы тоже не стал исключать из претендентов.

— Получается, внук дайнагона получит все минусы положения номинального главы клана безо всех плюсов? — спросил Вил.

— Естественно. Его заберут из частной школы, где он в данный момент учится, — принялся загибать пальцы герцог Окку, — поскольку главе положено проживать в резиденции клана. Его станут готовить к должности. Полагаю, за этим проследят специальные учителя. Сегодня беззаботная юность младшего Буны закончилась, хочет он этого или нет.

— А что представляет из себя второй сын маркиза?

— Ему под сорок, он служит где-то на флоте, — включился в обсуждение король, — может быть, вместо бесполезного перемывания костей Буковому клану и выслушивания сплетен вы займётесь, наконец, государственной изменой? Убийство дайнагона — ни что иное, как явный вызов королевской власти и законности в Артанском королевстве. Что также рассматривается мною, как прямая и явная угроза жизни артанского монарха. Я теперь не смогу чувствовать себя в безопасности даже в своих собственных резиденциях! В любой момент кто-то из моих доверенных слуг или охраны может взбеситься под влиянием заклятия из конфет, вина, чашки зелёного чая и накинется на меня со всем, что попадётся в это время под руку! Нет, Вилли, нынешней же ночью ты должен положить конец этой ужасной ситуации.

Вил хотел было заверить, что они с Рикой делают всё возможное, но сдержался. Король явно впадал в уныло-раздражённое состояние, и с ним лучше было вообще не разговаривать.

— И коньяк кончился! — воскликнул он, потрясая пустой бутылкой, — а я теперь опасаюсь пить что-либо из чужих рук.

— Ваше величество, — едва заметно поклонился сэр Гевин, — я привёз из Оккунари превосходный коньяк. Надеюсь, мои руки у вас подозрений не вызывают? Я с большой радостью презентую вашему величеству бутылочку.

Король Элиас побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и милостиво решил принят дар.

Рика и Вил тоже откланялись.

— Отец, — заговорил коррехидор по дороге, — как при дворе получают должность дайнагона?

— Обычно её занимает старший советник, правая рука предшественника, эдакий заместитель, — ответил сэр Гевин.

— И давно ходит в заместителях нынешняя правая рука покойного маркиза?

— Не знаю, — пожал плечами герцог, — лет двадцать, может, чуть поменьше. Точно не помню. А вы, что и барона Ра́йдена подозреваете?

— Нам надлежит проверить все возможные версии, — уклонился от прямого ответа коррехидор, — ведь должность дайнагона желанна для многих древесно-рождённых?

— Как бы тебе объяснить, — сэр Гевин даже остановился, — я бы не сказал, что она столь желанна. Я вот, к примеру, не согласился бы на неё ни за какие блага. Как бы там ни было, а дайнагон — первый среди слуг его величества. Не все древесно-рождённые пойдут на то, чтобы стать слугой, пускай даже и первым. Джеку Райдену на мой взгляд куда спокойнее быть заместителем, чем дайнагоном. Ему за пятьдесят, он, конечно, по молодости лет был вспыльчив и много дрался в поединках, но возраст взял своё, Джек порастерял былой задор и остепенился. Я немного знаю его, и могу сказать с уверенностью, этот скорее вызовет на дуэль и зарежет обидчика, как свинью, нежели станет заморачиваться с вычурным планом управлять кем-то через заколдованные конфеты.

Сэр Гевин вошёл в покои Дубового клана, и из-за двери раздалась ругань — отец коррехидора распекал слуг, коротавших время за карточной игрой.

Вил присел на банкетку в коридоре.

— Итак, мы с вами снова оказались в первоначальной точке расследования, — грустно констатировал он, — просто проклятие какое-то! Ходим по кругу: убили, но непонятно почему, поскольку явной выгоды от смерти генерала Буны никто не получает. Врагов у него не было, в дурных наклонностях он не отметился. Если честно, у меня совершенно нет идей.

— Мне бабушка всегда говорила, что ничто так не рассказывает о человеке, как его собственная комната, — со значением заявила Рика.

— Сдаётся мне, — улыбнулся Вил, — что таким образом ваша бабушка побуждала вас почаще убираться в своей спальне.

— Вовсе нет, — мгновенно взъершилась девушка, — в пособии по криминалистике тоже рекомендуют проводить осмотр личных вещей и мест проживания как подозреваемого, так и жертвы.

— Отлично, — проговорил коррехидор, вставая, — идёмте в покои дайнагона.

На их счастье в полутёмном ночном коридоре им попался слуга.

— Милейший, — обратился к нему Вил, — потрудитесь указать нам дорогу к покоям маркиза Буны.

— Маркиза Буны? — зачем-то переспросил несколько растрёпанного вида парень, — это который дайнагон?

— Поразительная наблюдательность, — усмехнулся коррехидор, — так что? Я жду.

— Конечно, конечно, милорд, — запоздало поклонился слуга, — покои Букового клана на втором этаже в правом крыле. Буду счастлив стать сопровождающим столь высоких гостей.

Он проводил их, хотя чародейке подумалось, что они и сами могли бы отыскать нужные помещения. Она заметила, что на дверях апартаментов каждого клана красовался их родовой знак с изображением листа соответствующего дерева. Но, по всей видимости растрёпе просто нечем было занять себя этой ночью.

Дверь с изображением трёх легко узнаваемых буковых листьев, заключённых в круг, была второй от конца коридора. Слуга явно не собирался никуда уходить, он с нескрываемым интересом наблюдал за коррехидором и чародейкой.

— Мы вас более не задерживаем, — приподнял бровь четвёртый сын Дубового клана, — можете быть свободны.

— Я, это, — замялся слуга, — погожу покамест. Вдруг вашим милостям ещё какая помощь потребуется?

— Уходите, — велел коррехидор.

И Рика, проследив за его взглядом поняла, почему он в столь категоричной форме отослал слугу: дверь личных покоев королевского дайнагона явно была взломана.

— Туда кто-то вломился? — прошептала она, когда парень отошёл на достаточное расстояние.

— Именно.

Коррехидор осторожно приоткрыл дверь. Внутри было темно и тихо.

— Можете своими чародейскими чувствами проверить, нет ли кого постороннего в покоях? — спросил он еле слышным шёпотом, — очень не хотелось бы нарваться на затаившегося в темноте преступника, когда нет с собой никакого оружия.

Девушка кивнула и сосредоточилась, прикрыв веки. В то же мгновение к привычным обострившимся чувствам добавились особые, которые и простыми словами-то описать сложно. В нос ударил запах средства от моли. «В Каэ-доно сложно с магией, — подумалось Рике, — вот покойный маркиз и спасал своё добро дедовскими методами». Где-то в дальнем уголке ворохнулась мышь, потянуло холодком от приоткрытого окна, да ещё справа угадывались «налипшие» остатки