Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим - Вячеслав Александрович Баймаков

отличие от чиновника, свисали сосульками до самых плеч. Мешков под глазами не наблюдалось, но сами глаза выглядели усталыми, словно их хозяин не выспался.

Его элегантный мундир был практически чёрным. По крайней мере, Диме так показалось в слабом освещении кабинета. Но одеяние было настолько разукрашено золотом, что выглядело впечатляюще дорогим и даже местами вычурным.

Ажурным золотом были обшиты: высокий воротник стойкой, лацканы рукавов, все окаймления сюртука, эполеты и ремень с золотой пряжкой. Два ряда часто пришитых золотых пуговиц общим весом не менее килограмма добавляли золотистости в расцветке общего фона.

В руках молодой пижон держал расшитую золотом треуголку с золотыми короткими перьями, свисавшими, как бахрома, по длине всего гребня головного убора. Чёрные, без изысков, панталоны. Чёрные высокие сапоги с наполовину завёрнутым голенищем, также расшитым золотыми нитями. В общем, пацан выглядел очень дорого.

Дима в своём кресле с остатками уже холодного кофе оказался с торца стола, заняв положение арбитра меж двух сторон, и с любопытством разглядывал то одного, то другого представителя прошлого. Почти минуту парочка изображала фотографию. Наблюдатель во времени и пространстве и сам чуть не купился их статичностью, если бы не периодический шум, доносившийся из-за массивных закрытых дверей. Там кто-то кого-то настойчиво и достаточно громко уверял, что какой-то директор занят и в настоящий момент ну никак принять не может.

Дима ностальгически улыбнулся, почему-то сразу вспомнив квартиру своего детства в хрущёвке, где с соседями можно было переговариваться через стенку, даже не повышая голоса. С кислой ухмылкой заглянул в чашку, где кофе осталось на полглотка́, обдумывая: заказать ещё или потом как-нибудь? И решив, что любимый напиток следует в следующий раз заказывать по-русски, то есть в поллитровой кружке с пятью ложками сахара, спокойно принялся освобождать посудину для утилизации.

В это время важный чиновник неожиданно громко заговорил:

— Генерал Бонапарт.

Дима, залив в этот момент кофе в рот, тут же поперхнулся и выплеснул его с кашлем на заваленный важными государственными документами стол.

— Генерал?! — выдавил он из себя, изумлённо уставившись на чёрного в золоте Наполеона. — В мои-то года́?! Ну не ха-ха ты, пацан, поднялся.

Дима успел втереть капли выплюнутого кофе в фирменные спортивные штаны. Вытер влажные от этого действа ладони о такую же фирменную футболку, прежде чем господин в кресле, выдержав паузу, продолжил:

— Директория рассмотрела Вашу записку и детально изучила представленные планы военных компаний. Расширенный совет Ваш австрийский план не поддержал. Вам должно быть известно, что основной удар по коалиции мы намерены нанести на севере. Но тем не менее Ваш план в обход Альп и удар по Австрии решено оставить как резервный.

Наполеон, внимательно слушавший сановника, в ответ даже бровью не повёл, оставаясь с каменным и почему-то недовольным лицом.

— А вот Ваша итальянская компания вызвала самый живой интерес. Притом с крайне противоположными оценками. Само предложение атаковать на южном направлении в качестве отвлекающего манёвра расценено как рациональное. Это бы позволило не только сковать южные силы коалиции, но и при определённых условиях оттянуть на себя резервы неприятеля с центра.

— Мне это всё известно, директор Карно́, — неожиданно резко прервал важного господина уже с виду закипающий Наполеон.

— Не всё, генерал, — спокойно и даже как-то устало одёрнул его чиновник в статусе непонятного для Димы директора. — Командующий итальянской армией генерал Шерер назвал Ваш план бредовым и отказался от него, предложив исполнять выдуманное тому, кто его сочинил.

— Если бы я там был, я бы их давно всех разгромил! — с какой-то ребячьей задиристостью воскликнул Наполеон, сжимая кулаки.

— И вы готовы, генерал, бросить сытую жизнь в Париже и променять спокойную денежную карьеру на походную и неблагодарную? Где Вас может убить в любой момент шальная пуля? — спокойно и явно беря на слабо́ молодого горячего корсиканца, спросил важный господин.

— Да, — безапелляционно отрезал молодой генерал.

Наступила пауза. Директор Карно делал вид, что размышляет, хотя Дима, видя весь диалог со стороны, даже не зная предыстории, был уверен, что пацана просто развели как лоха, поймав на слове. А решение отправить его подальше от Парижа было принято заранее.

— Хорошо, — наконец отмер Карно. — Вы там будете. Кстати, генерал Шерер — единственный, кто выступил против Вашего плана. На всех остальных он произвёл впечатление. А генерал Бертье, этот талантливейший офицер, по моему мнению, назвал его даже военным шедевром. А это многое значит.

Наполеон резко снял напряжение с кулаков и позволил себе наметить самодовольную улыбку.

— Но ещё большее впечатление Ваш план произвёл на меня как на учёного, знающего о математике не понаслышке.

Вот здесь хозяин большого кабинета улыбнулся, уже не маскируясь. Наполеон ответил взаимной улыбкой самодовольства.

— Наполеон, — перейдя на фамильярность, поинтересовался Карно, — на сколько ходов вперёд Вы просчитали ход итальянской компании?

— На двадцать, гражданин директор, — с явным бахвальством в голосе ответил генерал-мальчишка.

— Впечатляет, — похвалил государственный муж, убирая руки со стола, — я давно обратил на Вас внимание. Ещё с Тулона. С Ваших феноменальных расчётов при осаде. Вы талантливый математик, Наполеон Бонапарт. Не задумывались над занятием наукой по-настоящему?

— Я и занимаюсь математикой по-настоящему, — не согласился молодой человек с явными замашками превосходства, вновь, как и в детстве, выдвигая челюсть вперёд и задирая голову, в очередной раз напомнив Диме Муссолини, — любая наука имеет смысл, лишь применяясь к практике. Только такая наука является живой и настоящей.

— Ну вот в этом месте, молодой человек, позвольте с Вами не согласиться, — резко изменился в поведении директор Карно́, вскакивая с кресла и превращаясь, как и все математики-теоретики, в чокнутых маньяков-психопатов, одержимых никому, кроме них, непонятной мутью.

Наполеон взаимно встрепенулся, переходя в тот же, видимо, заразный режим неадекватности, переквалифицируясь из боевого генерала в коллегу по цеху долбанутой на всю голову абстрактности.

Дима от резкого вскакивания Карно́ вздрогнул, не ожидая подобной прыткости от степенного государственного мужа, а увидев ответную реакцию главного героя и понимая, что сейчас придётся слушать полный бред под названием «научная дискуссия», в сердцах запустил в них пустую кофейную чашку. Посудина пролетела сквозь шустро вышагивающего к Наполеону директора и беззвучно скрылась в текстуре книжного шкафа.

Но выслушивать полемику двух математиков ему не пришлось. Картинка расфокусировалась, указывая, что очередной отрезок информации закончен и начинается следующий. Вот только вместо следующего вся нарезка началась заново.

Глава 7. Локация 1. Чем круче рай, тем толще под ним черти

Дима покинул локацию с талантом Наполеона и, выйдя в холл, огляделся. В большом зале было пусто. Заметил, что дверь в апартаменты Танечки отсутствует. Подойдя ближе, разглядел