Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим - Вячеслав Александрович Баймаков

class="p1">И тут же хлопнув по столешнице ладонями, чем напугал брюнетку, которая чуть чашку из рук не выронила, уже серьёзно добавил:

— Во-первых, я никогда не позволю себе отношения с двумя женщинами одновременно. И это не о марале, а о профессионализме. Во-вторых, ты же видела, как я запросто соорудил себе безотказную во всех отношениях массажистку. Неужели думаешь, что не создам для услады в спальне фифу по своему испорченному вкусу? И ты можешь в своих покоях создать для этого дела кого угодно. Хоть точную мою копию, с которой будешь изгаляться по своему усмотрению. Можешь даже убивать меня каждые пять минут различными способами, пока не полегчает.

— Э! — зависла Вера с вытаращенными глазами, держась за блюдце с кофейной чашкой обеими руками, которые неожиданно затряслись.

После очередной немой сцены Дима, отвернувшись в сторону имитации океана и не смотря на коллег, честно признался:

— У меня нет никакого предложения. Я специалист по боевому соблазнению, а не по мирным взаимоотношениям. Это вопрос к педагогу. Она у нас как-никак дипломированный специалист и наверняка изучала психологию.

Танечка промолчала. Вера успокоилась. По крайней мере, аккуратно поставила кофейный прибор на стол, не прицеливаясь больше в ненавистного самца. Воцарилась очередная минута молчания, после которой Дима тяжело вздохнул и, задрав голову в потолок беседки, горестно, риторически вопросил:

— Кон. Ну вот за что мне всё это?

— Никогда не задавайся вопросом «за что», — неожиданно ответил ему потолок бархатным низким баритоном. — Куда полезней задуматься над вопросом «для чего».

Все трое синхронно вздрогнули и не на шутку перепугались, неожиданно вспомнив об ещё одном непредвиденном члене их коллектива. После чего переглянулись, и Дима, как самый наглый, аккуратно поинтересовался:

— Кон. Предложи варианты наших взаимоотношений, которые не привели бы к кровопролитию.

— Я создатель этого мира, — величаво спокойно ответил Господство, — в том числе и ваших тел в нём. Но имею ряд ограничений в рамках проекта. Вы с помощью меня можете менять собственные тела на своё усмотрение. Но не вправе вносить изменения в тела друг друга. Я не могу касаться вашего сознания и всего, что с ним связано. Не слышу ваших мыслей. Не чувствую ваших эмоций. Не могу влиять на ваши решения. Мне это запрещено. Поэтому взаимоотношения вам придётся регулировать самостоятельно.

— Засада, — зло констатировал Дима.

Опять все затихли, делая вид, что думают. Хотя никто из троицы даже понятия не имел, в каком направлении стоит двигаться в своих размышлениях. Вот от слова «совсем». Самому́ молодому человеку вообще не хотелось думать. Настроения не было. Через некоторое время от безделья он взял и залез в эмоции соратниц.

Вера пребывала в своём привычном нулевом состоянии. Она, похоже, вместо того чтобы думать, настойчиво занималась самоконтролем, который то и дело в последнее время у неё сбоил. А вот Танечка удивила. В её голове бурлил азарт и искрилось счастье, приправленное похотью.

Притом, судя по блуждающей улыбке, она не думала. Она мечтала. И Дима почему-то воспринял эти эротические фантазии исключительно на свой счёт. Он не знал, воспользуется ли Вера шуточным предложением по созданию его двойника, но вот Танечка, похоже, однозначно это сделает. И ему это очень не понравилось.

Глава 8. Локация 1. Бойся исполненных желаний. Сначала оплачиваешь их, а затем — последствия

Размышления ни о чём, вернее, не о том, закончились заявлением Димы, что он хочет жрать. Вот так прямо некультурно и выразился. Заказанный тут же завтрак состоял из скромной глазуньи в три желтка, нескромного бутерброда с маслом и красной икрой на половину французского багета и поллитровой кружки чая. Чай выбрал зелёный, без сахара.

На этот раз решил отказаться от любимого кофе, посчитав, что за утро выдул его столько, что пора задуматься о мере в его потреблении. Он неожиданно вспомнил, что истинный джентльмен может позволить себе абсолютно всё, даже нажраться, как свинья, и, обматерив, набить даме морду, но, проделав всё это исключительно в меру.

Танечка присоединяться к завтраку отказалась, решив вообще покинуть посиделки. Она со словами: «Мне надо», быстренько ретировалась и чуть ли не бегом пустилась в свою комнату. Дима лишь хмыкнул, провожая беглянку скептической улыбкой, однозначно предположив, куда та спешит. Но, как позже выяснилось, не угадал.

Вера не поняла ни оголодавшего мужлана, ни убежавшую подругу, но, также не став завтракать, отправилась к себе, как она оповестила, переодеться. Вот с этим Дима согласился, напутствовав словами: «Давно пора».

В гордом одиночестве молодой человек оставался недолго. Поедая всё заказанное вперемешку и проявляя вопиющую невоспитанность, он с набитым ртом принялся доставать искусственный Разум.

— Кон, ты можешь материализоваться?

— В каком виде? — уточнил Господство.

Дима огляделся. На глаза попалась красная дверь учебной локации, в которой он уже побывал, и, посчитав идею более чем логичной, а главное, прикольной, выдал установку:

— Молодой генерал из последнего клипа о таланте Наполеона. Мне понравился его прикид.

Когда он проговаривал последние слова, худой брюнет с нечёсаными паклями волос до плеч, с надменным лицом, в чёрной треуголке с золотыми стрижеными перьями уже восседал в кресле Веры. Генерал нечеловеческими глазами без белков, застывшим немигающим взглядом сверлил молодому человеку дырку во лбу.

Дима поперхнулся. В режиме тушения пожара залил в себя чай, не в силах оторваться от черноты космоса его глаз. Причём космоса реального, а не ассоциации. Потому что, приглядевшись, он с ужасом заметил в их глубине далёкие маленькие звёздочки. И чем дольше всматривался, тем звёздный атлас в глазах Господства проявлялся отчётливее. Ему стоило большого труда выйти из оцепенения.

— Я думаю, будет правильно, если за столом появится четвёртое, персонально твоё кресло.

Кон, одобряя решение, слегка улыбнулся. Даже не так. Он как бы сымитировал улыбку, почти не меняя мимики. Выглядело величественно. Мгновение — и Наполеон Бонапарт уже сидит напротив. Два пустых кресла Веры и Танечки также оказались друг против друга.

— Кон, ты знаком с жизнью Наполеона Бонапарта? — начал Дима прощупывать почву, преследуя вполне меркантильные интересы.

Общаться с материализовавшимся ангелом оказалось значительно комфортнее, чем с невидимкой.

— Только с писанной и оцифрованной биографией во всех вариантах и транскрипциях различных точек зрения: от почитателей до ненавистников.

— Прекрасно, — соглашаясь со своими мыслями, похвалил непонятно кого Дима, продолжив: — Ты можешь сопровождать нас в учебных локациях в качестве консультанта?

— Могу, но только с консультациями общего плана.

— Кто бы сомневался, — вполголоса пробурчал молодой человек, отправляя очередной глоток чая в утробу, и тут, поставив наконец кружку на стол и складывая руки на груди, резко сменил тему: — Кон, нормализуй работу