Систематическое богословие - Луи Беркхоф

вера — это не только твердое знание, что все, что Бог открыл нам в Слове Своем, есть истина, но и непоколебимая уверенность, производимая Святым Духом в моем сердце посредством Евангелия»278. Возможно, следует рассматривать знание и согласие как два аспекта одного элемента веры. Тогда знание можно рассматривать как более пассивную и принимающую сторону этого элемента, а согласие — как его более активную и взаимодействующую с объектом сторону.

в. Волевая составляющая (fiducia, лат. ‘доверие’). Этот элемент увенчивает веру. Вера не просто дело интеллекта или сочетания интеллекта и эмоций; она также затрагивает волю, определяя действие души и побуждая ее устремиться к объекту веры и принять его. Без этого действия объект веры, который грешник признает истинным, и реальным, и полностью восполняющим его нынешние потребности, остается вне его. А для спасающей веры вопрос, будет ли принят объект, — вопрос жизни и смерти. Этот третий элемент заключается в личном доверии Христу как Спасителю и Господу, в подчинении виновной и оскверненной души Христу и в принятии Христа как источника прощения и духовной жизни. Если все эти элементы принимать во внимание, совершенно очевидно, что местом пребывания веры не может быть только интеллект, или только чувства, или только воля — таким место является сердце, центральный орган духовной жизни человека, из которого исходит жизнь. Отвечая на вопрос, обязательно ли fiducia включает элемент уверенности в личном спасении, следует сказать, что, вопреки мнению римо-католиков и арминиан, да, включает. Вера самым естественным образом несет в себе определенное чувство безопасности и защищенности, благодарности и радости. Вера, которая сама по себе есть убежденность, пробуждает в душе чувство защищенности и уверенности. В большинстве случаев уверенность поначалу имеет подспудный характер и едва проникает в сферу сознания; человек скорее смутно ощущает ее, нежели ясно мыслит. Но по мере того как вера растет и ее деятельность расширяется, приносимое ей сознание защищенности и безопасности также развивается. Даже то, что богословы обычно называют «доверием, ищущим убежища» (нид. toevluchtnemend vertrouwen), сообщает душе определенное чувство защищенности. Это совершенно противоречит позиции Барта, который подчеркивает, что вера — постоянно повторяемое действие, всегда новый прыжок отчаяния и прыжок во тьму, что человек не может постоянно обладать ею. Барт, таким образом, исключает возможность субъективной уверенности веры.

3. Объект веры. Отвечая на вопрос, что является объектом истинной спасающей веры, мы должны разграничить веру в общем и особом смысле.

a. Fides generalis (лат. ‘общая вера’). Имеется в виду спасающая вера в более общем смысле слова. Ее объект — все Божье откровение, содержащееся в Слове Божьем. Все, о чем недвусмысленно говорится в Писании, или что можно логически из него вывести путем правильных и необходимых умозаключений, принадлежит к объекту веры в этом общем смысле. Согласно римской церкви ее члены обязаны верить во все то, что ecclesia docens (лат. ‘учение церкви’) объявляет частью Божьего откровения, а в него входит так называемое апостольское предание. «Учение церкви», надо признать, не претендует на право создавать догматы веры, но претендует на право официально определять, чему учит Библия и что, согласно преданию, принадлежит к учению Христа и Его апостолов. Здесь дана большая свобода для маневра.

б. Fides specialis (лат. ‘особая вера’). Имеется в виду спасающая вера в более ограниченном смысле слова. Хотя истинная вера в Биб-лию как Слово Божье абсолютно необходима, это еще не тот акт веры, который оправдывает и непосредственно спасает. Вера в Библию должна вести, и фактически ведет, к появлению особой веры. Грешник должен принять определенные библейские учения о Христе и Его подвиге, а также об обещаниях, которые Он дает грешным людям, и, приняв эти учения, должен доверить себя Христу. Таким образом, объектом особой веры является Иисус Христос и обещание спасения через Него. Особый акт веры заключается в принятии Христа и уповании на Него такого, каким Он представлен в Евангелии (Ин. 3:15–18; 6:40). Строго говоря, грешника оправдывает и спасает не акт веры как таковой, а то, что верой принимается.

4. Основание веры. Окончательное основание, на котором покоится вера, заключается в том, что Бог правдив и верен тем Своим обещаниям, которые Он дает в Евангелии. Но поскольку о правдивости и верности Бога мы не можем знать без Слова Божьего, то его также можно назвать окончательным основанием веры. По этой причине Слово Божье часто так и называют. Однако, в отличие от первого указанного основания веры, Слово Божье можно назвать промежуточным основанием веры. Мы в конечном счете признаем откровение, содержащееся в Писании, Словом Божьим благодаря свидетельству Святого Духа: «Дух свидетельствует о [Нем], потому что Дух есть истина» (1 Ин. 5:6). См. также Рим. 4:20–21; 8:16; Еф. 1:13; 1 Ин. 4:13; 5:10. Римские католики находят окончательное основание веры в церкви; рационалисты признают таковым только разум; Шлейермахер ищет его в христианском опыте; а Кант, Ричль и многие современные либералы видят его в нравственных потребностях человеческой природы.

Ж. Вера и уверенность

Здесь встает очень важный вопрос, а именно принадлежит ли уверенность к сущности веры или это что-то дополнительное, что в веру не включается. Поскольку выражение «уверенность веры» не всегда употребляется в одном и том же смысле, нужно четко понимать, какие у него могут быть значения. Уверенность бывает двоякая. Во-первых, есть объективная уверенность веры, которая заключается в «твердой и несомненной убежденности, что Христос — все, что Он о себе заявляет, и сделает все, что обещает». Существует общее согласие, что эта уверенность принадлежит к сущности веры. Во-вторых, есть субъективная уверенность веры, или уверенность в полученной благодати и спасении, которая заключается в ощущении защищенности и безопасности, достигающем во многих случаях уровня «уверенной убежденности, что конкретному верующему прощены его грехи и что спасена его душа». Что касается связи этой уверенности с сущностью веры, мнения расходятся.

1. Римско-католическая церковь отрицает не только то, что личная уверенность принадлежит к сущности веры, но даже то, что уверенность есть actus reflexus (лат. ‘рефлексивный акт’) или плод веры. Она учит, что верующие не могут быть уверены в своем спасении, кроме тех редких случаев, когда уверенность дается особым откровением. Это естественный результат полупелагианства и католического подхода к исповеди. Ранние арминиане, разделявшие полупелагианскую позицию Рима, придерживались очень похожей точки зрения. Их взгляд был осужден Дортским синодом.

2. Реформаторы выступали против ошибочной и пагубной позиции римской церкви. Протестуя против нее, они иногда делали односторонний упор на уверенность как на самый важный элемент веры. Они иногда говорили, что тот, у кого нет уверенности в спасении, твердого знания, что его грехи прощены, не имеет истинной веры. Fiducia веры иногда представлялась ими как уверенность грешника в том, что все его грехи прощены ради Христа. В то же время из их трудов совершенно четко следует, что, во-первых, они не утверждали, что fiducia не включает в себя других элементов; и во-вторых, они не отрицали, что истинным детям Божьим часто приходится бороться со всякого рода сомнениями и неуверенностью279.

3. Реформатские вероисповедания несколько отличаются друг от друга. В Гейдельбергском катехизисе в ответ на учение Рима сказано, что fiducia веры заключается в уверенности в прощении грехов. Катехизис полностью отражает точку зрения реформаторов и учит, что уверенность в спасении принадлежит к сущности веры. Каноны Дортского синода утверждают, что уверенность у избранных не является плодом особого откровения, а проистекает из веры в Божьи обещания и из свидетельства Святого Духа, а также основывается на чистой совести и совершении добрых дел и осознается соответственно мере веры. Такая формулировка, конечно, подразумевает, что уверенность в какой-то мере принадлежит к сущности веры. Однако недвусмысленно эти же каноны