Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

– Я давно уже замечаю, что Дэниел… неравнодушен ко мне, – пробормотала она, тяжело переводя дух. – Да он и не скрывал своих чувств. Признался в них еще в Бриквелле, до того как умерла Эдит. Я ответила, что принадлежу своему супругу душой и телом и что он не должен говорить подобных вещей жене своего хозяина. Я знаю сама, что невольно кокетничаю со всеми мужчинами, – я ведь несколько лет прослужила в таверне, и это вошло у меня в привычку. Но поверьте, Чаури я недвусмысленно дала понять, что рассчитывать ему не на что. В таверне я научилась отшивать назойливых ухажеров. Их у меня было более чем достаточно.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся я и кивнул, давая понять, что ожидаю продолжения рассказа.

– Мне казалось, Дэниел оставил все притязания на мой счет. Временами мне было даже жаль его. И я была признательна ему за помощь и поддержку, за то, что он не оставил меня, когда нас выгнали из дому. – Изабелла смолкла, отбросила назад прядь белокурых волос и вновь испустила тяжкий вздох. – В ту ночь, когда солдаты Нортгемптона вошли в город и разожгли на рыночной площади огромный костер, я вся извелась от страха. Боялась, что пламя перекинется на наш дом, боялась, что солдаты ворвутся к нам. А когда на улицах раздались крики «К оружию!» и топот тысяч ног, я пришла в такой ужас, что разрыдалась. Конечно, мне следовало держать себя в руках, но, увы, я всего лишь слабая женщина. – Изабелла потупилась, однако тут же вновь вскинула голову. В глазах ее вспыхнули сердитые огоньки. – Дэниел, увидев, что я плачу, попытался меня обнять. Я отбивалась как могла, но он твердил, что защитит меня от любой опасности и заставит забыть обо всех горестях. Уверял, что мне нужен настоящий мужчина, сильный и молодой, не такой, как Джон. – Голос ее дрогнул. – Он попытался сорвать с меня одежду, а потом принялся развязывать тесемки на своих штанах. Я расцарапала ему лицо – вы сами видели отметины. Сказала, если он посмеет ко мне прикоснуться, я буду визжать так громко, что сюда сбежится вся армия Нортгемптона. – Голос Изабеллы обрел крепость и уверенность. – А еще я сказала, что он меня предал и я больше не могу ему доверять. В ответ Дэниел как безумный лишь твердил о своей любви и о том, что мы созданы друг для друга.

– Вы намерены рассказать об этом мужу?

– По крайней мере, не сейчас, – произнесла она после недолгого замешательства. У Джона и так достаточно неприятностей. – Глаза миссис Болейн увлажнились слезами, она порывисто сжала мою руку. – Слава богу, вы не оставляете нас своими попечениями, мастер Шардлейк.

– Вы можете всецело на меня положиться.

– Счастлива слышать это, – улыбнулась Изабелла. – Вы понимаете, полагаться на Дэниела я более не могу. Если бы я не царапалась, как кошка, и не грозилась созвать людей, он совершил бы то, о чем давно мечтал, – едва слышно прошептала бедная женщина, смахивая слезы.

– Вы уверены, что его следует оставить на свободе? – спросил я. – Если я расскажу Воувеллу о том, что Чаури пытался совершить насилие, его заключат под стражу и отдадут под суд. Возможно, тюрьма – это самое подходящее для него место.

– Но я вовсе не хочу предавать этот случай огласке, – покачала головой моя собеседница.

– Однако, Изабелла, вы позволили ему жить в вашем доме в Бриквелле, – напомнил я. – Разумно ли это?

– Так или иначе, я не вернусь в Бриквелл без Джона. Кстати, я вовсе не уверена, что Дэниел отправится в наше поместье. Скорее всего, он уедет куда подальше. А я попрошу трактирщика, чтобы он более никогда не пускал его ко мне.

– Тот, кто способен на насилие, может быть способен и на убийство, – поколебавшись, заявил я. – Не исключено, что Эдит убил именно Чаури.

– Не могу в это поверить, – покачала она головой. – Пусть Дэниел останется на свободе.

– Вы уверены?

– Да, – ответила Изабелла с внезапной решимостью. – Все, чего я хочу, – это впредь никогда больше его не видеть. А завтра мы с Джоном снова будем вместе.

Напоследок я задал вопрос, который давно уже вертелся у меня на языке:

– Изабелла, скажите, вы не отвергаете вероятности того, что именно Чаури пытался отравить вашего мужа?

– Не думаю, что он решился бы на такое. Дэниел очень осторожен и не стал бы подвергать себя риску быть обвиненным в убийстве. – Миссис Болейн погрузилась в задумчивое молчание, а потом, словно очнувшись, указала на стол. – Я собрала очередную корзинку с едой для Джона и Николаса. Вы захватите ее с собой? Надеюсь, Николас скоро выйдет на свободу, – добавила она с улыбкой. – Мне хочется повидаться с ним и поблагодарить за то, что он сделал для моего мужа.

Когда мы с Воувеллом вышли из трактира, он сообщил, что Чаури выскочил на рыночную площадь как ошпаренный и тут же смешался с толпой. По пути в тюрьму я предавался размышлениям о случившемся. Мысль о том, что Чаури, в течение нескольких лет мечтавший овладеть Изабеллой, вполне мог убить Эдит, дабы подставить Джона Болейна, не выходила у меня из головы. Попытка отравления тоже вполне могла быть делом его рук. Легкость, с которой Изабелла предоставила управляющему возможность скрыться, казалась мне по меньшей мере странной.

По мере того как мы поднимались на холм, идти мне становилось все труднее. Внезапно я осознал, как велик груз телесной и душевной усталости, навалившейся на мои плечи. Мощный вихрь, подхвативший меня два месяца назад, нес меня в неизвестном направлении. Бо́льшую часть своей жизни я занимал позицию стороннего наблюдателя, но ныне все изменилось. Я искоса взглянул на Майкла Воувелла. Он был в самом водовороте событий, участвовал в битве, принимал решения, однако лицо его хранило выражение непроницаемого спокойствия, словно все это было в порядке вещей. Впрочем, у него имелось передо мной два важных преимущества – молодость и уверенность в своей правоте.

– Похоже, собирается дождь, – заметил Майкл, глядя в серое небо. – Нам лучше поспешить.

В холле Нориджского замка было более многолюдно, чем обычно; запах немытых тел, скверной еды и страха, присущий всем тюрьмам на свете, казалось, стал еще гуще. Несколько арестантов, судя по виду – джентльменов, поднимались по лестнице в сопровождении конвоя.

– Я – бывший мэр Нориджа! – дрожащим от бешенства голосом заявил один из них.

– У нас здесь есть птицы и поважнее, – равнодушно бросил стражник.

Воувелл приказал тюремщику отвести нас в камеру Болейна и Николаса. К моему облегчению, оба арестанта выглядели здоровыми и бодрыми. Когда мы вошли, они играли в шахматы. Я представил Воувелла; Болейн, услышав, что перед ним один из главарей восстания, вперил в него ледяной взгляд.

– Завтра в этой камере поселится Изабелла, – сообщил он, повернувшись ко мне, и глаза его потеплели. – Да благословит ее Господь за стойкость и доброе сердце. А Чаури вернется в Бриквелл, чтобы заняться хозяйством.

– Да, я только что был у них.

Вне всякого сомнения, Болейн даже не подозревал о том, что произошло между его женой и управляющим, – в отличие от Воувелла, который многозначительно вскинул бровь.