Твое имя - Эстер И

Т/И хватает сковороду, которая еще не остыла с обеда, и угрожает ударить ею мужчину. Он поднимает руки и испуганно кричит. Он отворачивается. Его тихие рыдания говорят о поражении. Т/И начинает жалеть его, этого мужчину, который так сильно хочет играть роль любовника. Так бы поступила любая женщина.

О идет по коридору.

– Боже мой, – ахает она. – Он вернулся.

– Ты знаешь этого парня? – спрашивает Т/И.

– Ты в своем уме? – говорит О, беря мужчину за плечи и подталкивая его к себе. – Это Мун.

Сама не своя, Т/И хлопает дверью у них перед носом.

На следующий день она получает письмо от развлекательной компании, которая наняла Муна. Ей предлагают работу в качестве его визажиста. Т/И сразу же отвергает это предложение. Она не хочет, чтобы Мун был ее работой. Честно говоря, эта идея ее даже не возбуждает.

Вместо этого она начинает свой собственный проект. Развлекательная компания недавно сотрудничала с компанией по производству игрушек, которая выпустила серию кукол «Мун». Т/И купила одну. Она положила пластиковую куклу на свой стол и достала необходимые инструменты. Она выщипала каждую прядь волос куклы, потерла ее личико наждачной бумагой и сняла с нее одежду. И вот начинается настоящая работа. Т/И вставляет новые волосы, создает новое лицо и шьет новый наряд. В итоге кукла больше становится похожа на Муна, чем сам Мун.

7. Дети Луны на Земле

Однажды днем в своей квартире я собиралась на встречу с О. Перед выходом я выключила свет и еще раз оглядела комнату. Меня поразило то, что я увидела в своем окне. Офисные работники выходили на перекур на залитую солнцем площадку. Но изображение было настолько четким, что у меня появилось странное чувство, будто бы я не могу выглянуть в окно, а могу только смотреть на него. Вид был плоским, как на цифровой репродукции.

От группы курильщиков отделилась фигура и выплыла на улицу. Это была О. На ее шее висел бинокль, руки были засунуты в карманы, а в зубах торчала сигарета. Она хотела помочь мне найти Муна.

Сначала мы прогулялись по главной улице в моем районе, где мужчины в грязных рабочих комбинезонах сидели на корточках перед своими автомастерскими и смотрели через дорогу на стильные молодые пары в рваных джинсах, переходящие из кафе в кафе. Мы прошли мимо моего любимого рабочего, мужчины средних лет, который всегда сидел со своими коллегами в кузове пикапа, припаркованного перед автомастерской. Его каштановые волосы были невероятно объемными, словно сотни маленьких жизней тянулись к небу. Волосы, казалось, были надеты ему на голову сверху наподобие короны, и он никогда не улыбался, мрачно соглашаясь с этим прикосновением красоты. Мы также прошли мимо хромой женщины, которая теперь регулярно пыталась со мной поговорить, несмотря на мои возражения. Но сегодня она даже не взглянула в мою сторону, вероятно, потому что я была не одна. Я поведала о ней О.

– Конечно, – сказала О. – Они находят таких людей, как ты.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– У тебя все время мешки под глазами, – пояснила она. – Ты выглядишь так, будто не спала с самого рождения. Но в остальном твое лицо свежее, как у младенца. Эта женщина думает, что ты всю свою жизнь ждала, чтобы во что-нибудь поверить, и она готова рассказать тебе, что это должно быть.

Мы пошли на набережную. Сонсу-дон с юга был окружен рекой Хан. Я подвела О к большой бетонной плите, которая под наклоном спускалась в воду. Почти каждый вечер я лежу на спине на этой плите, любуясь закатом, и думаю о том, что Мун находится где-то на востоке, западе, севере или юге от меня.

В течение нескольких минут мы с О не могли говорить, потому что наши легкие были перенасыщены кислородом. Это был один из тех редких дней, когда качество воздуха в городе, согласно нашим телефонам, оценивалось как «хорошее», а не «опасное». Тем не менее я отказалась использовать очиститель воздуха в своей квартире. Мне сложно представить, как такая машина могла бы работать, не выделяя невероятное количество токсинов. И меня возмущал этот изощренный способ быть убитой.

– Не лучше было бы выставить тысячи очистителей воздуха на улицу и включить их все сразу? – задумалась я. – Бессмысленно жить в комнате с хорошим воздухом, если эта комната находится в мире с плохим воздухом.

– Вот почему я уважаю таких заядлых курильщиков, как я, – призналась О. – Я превращаю свое собственное тело в комнату с плохим воздухом.

– А у тебя в комнате что, нет очистителя воздуха?

– Есть, – вздохнула она. – Вот что значит быть человеком.

Я направила взгляд О на запад, на башню Намсан, которая стояла на вершине горы в нескольких километрах отсюда. В Сеуле, куда бы я ни посмотрела, я видела вдалеке горы. При условии, что в поле моего зрения не было высоких зданий. Но даже когда я их не видела, я помнила, что они есть. Я сказала О, что каждый раз, когда стою на этой плите поздно ночью, когда реку видно только благодаря искусственному освещению, исходящему от окружающего транспорта и зданий, я пытаюсь набраться смелости и пройти весь путь до башни пешком. Если бы я ее видела, то, конечно, смогла бы дойти до нее. Я бы нашла там незнакомца и легла бы с ним у подножия башни. Какого-нибудь боксера-неудачника. Лежа на мне, он бы колотил кулаками по земле по обе стороны от моего лица, пока не взойдет солнце – мне хотелось этого.

О посмотрела на башню в бинокль. Затем опустила его.

– Что ж, – сказала она. – Похоже, у тебя так и не получилось.

У О была зацепка. Ее начальник в обувной мастерской поведал ей странную историю. По словам его сына, который работал охранником в детском Гранд-парке, в этом обширном заведении было бюро находок для детей, которые потерялись. На следующий день после ухода Муна из группы человек, называющий себя «остатками Муна», сам явился в центр. Женщина-администратор в «Приюте для потерявшихся детей», как называлось это место, понятия не имела, что он имел в виду. Однако, движимая жалостью, она каждый день давала ему небольшую горсть риса и мяса, чтобы удовлетворить его птичий аппетит, и спальный коврик, на котором он каждую ночь принимал форму вопросительного знака. Большинство детей находили к концу дня, и им не нужно было оставаться на ночь, но администратор посчитала слишком жестоким выгонять