Как мозг сводит нас с ума. Проблемы психосоматики - Регина Фанилевна Габидуллина

Тело: 010100000110100

Мозг: «Где-то я это видел, кажется, у нас болит живот».

Сознание: «А-а-а, как больно!»

Получив электрический сигнал от чувствительных нейронов, мозг, метафорически говоря, открывает библиотеку под названием «где-то я уже это видел» и сравнивает код, пытаясь отыскать что-то похожее, используя при этом теорию вероятностей. Обнаружив сходство, он высылает прогноз в сознание. Мы, в свою очередь, осознаем прогнозы как реальность, которая нам дана во всем многообразии чувственного опыта.

Библиотека знаний мозга состоит из предшествующих переживаний, опыта физиологических заболеваний, травмирующих событий или моментов сильного эмоционального возбуждения. Поэтому, например, если в библиотеке много данных о болезненности живота, то в ответ на нейтральные сигналы, мозг с большей вероятностью предскажет, что мы испытываем боль.

В описываемой модели, помимо предсказаний, существует понятие ошибок предсказаний – это степень, в которой предсказание не соответствует реальности. Важной задачей мозга является не только генерация предсказаний, но и сокращение количества ошибок.

Чем резче, четче выражен сигнал от тела, тем точнее мозг делает прогноз. Действительно, если произошло отравление, кишечник будет посылать мощные специфические сигналы. Но что происходит с точностью предсказаний, когда сигналы слабые и не четко выражены?

Представим себе, что мы едем по незнакомой горной дороге в ясную погоду. Каждую секунду наши глаза получают новую информацию. В такой ситуации большой вес имеют сенсорные данные, поступающие от внешнего мира. Но что, если мы едем по знакомой дороге в непроглядном тумане. Наши глаза практически бессильны, «не видно ни зги», сенсорных данных практически не поступает. И тогда бо́льший упор делается на предположения, основанные на опыте, на знания об этой конкретной дороге. Мы буквально едем на автомате.

От организма к мозгу чувствительные нейроны, наши «внутренние глаза», передают отчеты о состоянии органов. Варьируется «громкость» или сила передаваемого сигнала.

Соответственно, если изнутри поступает громкий и точный сигнал, то упор в предсказании будет делаться на интероцепцию, то есть сигнализацию от внутренних органов. Отчетливые сигналы, ограниченные во времени и локации. Но в нашем теле с его сложной системой органов постоянно что-то двигается, царапается, вибрирует и булькает. Например, кишечник, длинный орган, который постоянно сокращается и расслабляется, продвигая содержимое в том или другом направлении. Мы чувствуем, как сокращаются мышцы, как натягивается ткань от растяжения газами пищеварения, как непереваренные остатки продвигаются, касаясь тканей органа. При таких подпороговых ощущениях сделать предположение сложнее. Как найти ту грань между опасностью и нормой? И мозгу приходится делать упор на предшествующий опыт.

Что же мозг делает с ошибками предсказания? В ситуации неопределенности не мозг будет менять предсказание, а организм подстраиваться под предсказание, чтобы сократить ошибки. Более наглядный пример: как мы краснеем, когда подумали о том, что краснеть сейчас будет нежелательно. Мозг предсказывает то, что лицо должно покраснеть, и нервная система подстраивает реальность под прогноз. Мы стоим пунцовые и не понимаем, что происходит и как так вышло. Произошло то, чего мы больше всего боялись?

И действительно. У людей с РСС вегетативная нервная система работает иначе. Как ученые узнали об этом? Они измеряли вариабельность сердечного ритма в состоянии покоя и в ответ на эмоциональные стимулы у людей с РСС и без него. Считается, что данный показатель помогает оценить способность вегетативной нервной системы адаптироваться к вызовам среды. Оказалось, что у пациентов с РСС действительно имеются вегетативные изменения, как в состоянии покоя, так и в ответ на эмоциональный стимул. И что интересно, измененная вегетативная активность связана с низкой интероцептивной точностью[47]. Интероцептивная точность – это способность корректно определять внутренние телесные ощущения. По сути, ученые смогли наблюдать, как нервная система пациентов с РСС в условиях неопределенности подстраивается под мрачные прогнозы их мозга.

Почему же мозг у людей с РСС, когда дело касается внутренних ощущений, сгущает краски? Лица, склонные к развитию стойких физических симптомов, отличаются повышенной чувствительностью к угрозам. Об этом говорят высокие баллы по шкале негативной аффективности (НА). Среди всего многообразия стимулов, которые нам доступны, люди с НА большее их число интерпретируют как угрожающие, опасные. В этой связи они чаще испытывают негативные эмоции. Также было показано, что тормозить негативный аффект этим людям сложнее[48]. Простое предъявление эмоционально заряженных картинок вызывало у них появление физических симптомов[49]. Это происходит из-за того, что где-то в передней островковой коре встречается информация о теле от сенсорно-перцептивной ветки и информация от эмоционально-мотивационной системы. В момент, когда испытуемый видит картинку, у него возникает эмоциональный отклик, который вызывает соответствующие изменения в теле (например, реакцию «беги или бей» в ответ на пугающие изображения), которые мозг интерпретирует как болезненный симптом из-за той самой низкой интероцептивной точности восприятия. По сути, мозг путает эмоции с физическими симптомами.

Интересно, что частично этот эффект может объясняться трудностями в идентификации собственных чувств. И правда, эмоции имеют мощный мотивационный компонент: они перестраивают организм на готовность к определенным действиям (страх на бег, гнев на сражение и т. д.). И если мы не можем идентифицировать, что сейчас эти ощущения в теле – это эмоции, то особенно уязвимы к ошибке прогнозирования в сторону соматических симптомов[50]. А что еще остается?

Из-за того, что у людей с РСС больше негативных эмоций, но при этом их мозг полагает, что возникающие ощущения в теле – вовсе не отражение эмоций, а наличие угрожающих симптомов. Внимание людей с РСС больше, чем у здоровых людей, направлено на собственное тело. Это было продемонстрировано с помощью ЭЭГ (электроэнцефалограммы). При РСС повышена альфа-активность мозга[51], то есть мозг чаще и дольше работает в этом режиме. Альфа-активность говорит о направленности внимания внутрь, на собственные ощущения. Активность альфа-волн приводит к торможению другой активности (бета и гамма), что делает людей с РСС менее внимательными ко внешнему миру. Им также труднее сознательно переключать внимание на внешние стимулы. Этот процесс обратимый, его-то и используют психотерапевты со своими РСС-клиентами. Они призывают переводить внимание на то, чтобы строить такую жизнь, которую стоит прожить без сожалений, вне зависимости от того, что творится внутри. Ибо сказано: единственное, чем ты действительно способен управлять – это твое внимание. Также ученые разрабатывают тренинги внимания, однако пока что такие упражнения не дают хороших результатов. Как нам кажется, это может быть связано с тем, что проблема не в самом навыке переключения внимания, а в мотивации его переключать.

Резюме: Итак, согласно прогностической модели, мозг постоянно генерирует предсказания о реальности на основании опыта, а затем, используя обратную связь от органов чувств, корректирует ошибки предсказания. Если сигналы