Танго смертельной любви - Александра Миронова

— Я думала это по-другому называется, — робко улыбнулась Изабелла.

Матиас смутился.

— Я не… Иди к себе, отдыхай.

— Можно я останусь?

— Нет, не нужно.

— Можно я останусь как лекарство от бессонницы? — взмолилась Изабелла, отчаянно цепляясь за последнюю возможность не возвращаться к Антонио.

— Я хорошо сплю.

— А я нет.

Матиас кивнул:

— Хорошо.

В комнате было промозгло. Неплотно пригнанные рамы пропускали влагу и сырость. Теплая девушка под боком была прекрасным способом скоротать ночь.

Откинув спартанское одеяло, он, сбросив одежду, нырнул в кровать и посмотрел в потолок. Там не было теней и отражений. Изабелла, пристроившись рядом, на одеяле, свернулась калачиком и уснула спустя две минуты. Матиас же мысленно перенесся на земляничную поляну, усеянную светом, где роса испарялась на ягодах, раскрывая их аромат. Это было настоящее волшебство. Первое в его взрослой жизни.

С тех пор так и повелось. Каждое утро в четыре часа Изабелла приходила к Матиасу. Со временем они даже перестали разговаривать. Он дал ей ключ от комнаты. Неважно, откуда и от кого она возвращалась, он спал беспокойно до тех пор, пока рядом не распускался душистый бергамот с лавандой, приправленные земляникой. Запах проникал внутрь, очищал, прогонял зловоние тюрьмы, которым пропахли даже внутренние органы Матиаса. Чуть позже аромат обогатился запахом сдобы и корицы, и ему захотелось, чтобы он не исчезал даже после пробуждения.

Матиас задумался о том, что ему нужна семья, ведь даже если старшему брату смогли подыскать невесту, то он тоже сумеет кого-нибудь найти. Далеко не всем девушкам нужны дети и мужчина в полном смысле этого слова. Каждое утро, наблюдая за Изабеллой, частенько засыпавшей в слезах, Матиас все больше убеждался, что без мужчин в женской жизни было бы гораздо меньше горя. Он просто женится на ком-то непритязательном.

На его памяти были женщины, писавшие письма даже тем монстрам, от которых он охранял мир. Одному, убившему и расчленившему тридцать девять человек, письма вообще приходили пачками. Иногда он ощущал близость с этим чудовищем — тот был лишен души и тоже был инвалидом.

— Ты знаешь, что такое любовь? — спросил Матиас, после того как часы на старой церкви пробили четыре утра и Изабелла устроилась рядом с ним на одеяле. В последнее время он все чаще не спал, дожидаясь ее прихода.

— Нет, — просто ответила Изабелла.

— Ты вообще когда-нибудь любила? — поинтересовался Матиас.

— Не знаю, а ты?

— И я не знаю.

— А твои родители?

— Их поженили.

— Давай спать.

Матиас закрыл глаза и вновь очутился на земляничной поляне. Там было приятно размышлять. Ему очень нравилась Эльза из булочной, что располагалась неподалеку от тюрьмы, но ей наверняка не нужен такой, как он. Слишком уж много желающих до ее сердца, а она девушка особенная, не для всех. Это чувствовалось в каждом ее жесте, взгляде, порыве. Она словно не принадлежала месту, в котором жила, как львица, попавшая в цыганский зоопарк, которая рано или поздно вырвется на волю и кого-нибудь покалечит.

Нет. Эльза не для него. Возможно, тогда почтовая невеста? Местные парни все чаще о них говорили. Даже показывали друг другу фотокарточки. Знакомились через газету, потому что туда писали несовременные девушки, которые действительно были нацелены на брак и семью. Да, почтовая невеста — это то, что нужно. Но сначала ему необходимо поднакопить денег. Ведь сам-то он невесте наверняка не нужен, надо будет купить ей наряды и сумочки в компенсацию. На мысли о сумочках он погрузился в сладкий сон.

Смены Матиаса менялись от недели к неделе. И даже если он не ночевал дома, Изабелла все равно к нему приходила. Эта была их маленькая тайна. Антонио все реже заглядывал к ней. Говорили, что он увлекся Кариной, которая тоже частенько бывала в пурпурной комнате и с энтузиазмом относилась ко всем маленьким поручениям Антонио. Причем к таким, что он стал все реже отправлять девушку клиентам и все чаще оставлял ее у себя. Теперь за двоих работала Изабелла, но это ее не трогало. Она словно задернула внутренний занавес — отделила фасад от кулис. Там, за кулисами, была настоящая жизнь, она начиналась в четыре утра. А фасад был всего лишь театральным представлением. Отработаешь короткую смену — и делай что хочешь.

Теперь она рисовала не после «нужных людей», чтобы забыться, а каждый день, когда Матиас уходил на службу или же вовсе не ночевал дома. Она одевала его. Сотни эскизов — рубашки на пуговицах и запонках, классические строгие костюмы-тройки, смокинги, наряды для морских путешествий, одежда в колониальном стиле и даже костюм короля. Последний шел Матиасу больше всего.

Она изобретала головные уборы, перчатки и даже обувь. Каждый день Матиас преображался. Сегодня он грустил из-за стычки с заключенным, и утром Изабелла одевала его в наряд эсквайра-рабовладельца, который имел полное право сурово наказать непослушного слугу. На следующий день он был весел, потому что получил какое-то письмо (Изабелла никогда не смотрела на адрес. Если письмо радовало Матиаса, значит, оно пришло от хорошего человека), и она немедленно отправляла его на охоту — в особых штанах с кожаными вставками и шляпе с пером. В таком костюме, надо признаться, он выглядел немного комично, и Изабелла смеялась, добавляя новые детали к ансамблю, которые придали бы ему мужественности. Теперь ее эскизы зависели от оттенков его настроения. Это не имело ничего общего с любовью, о которой спрашивал Матиас. Просто она жила с четырех часов одного утра до четырех другого.

Ее звали Агнета, что значит «целомудренная, святая». Имя как нельзя более точно ей соответствовало. На немного пожелтевшем фото Агнета была словно соткана из белого кружева — наряд, чепец и даже зонтик, который она держала в руках-веточках, были сплетены из него. Матиас представил, чем она может пахнуть — ванилью, белым апельсиновым цветом и ландышами. Сама невинность. Агнета была идеалом, ведь она еще ничего не знала о жизни и о мужчинах. Вначале Матиасу понравилось ее имя, и он написал ей первым. Ответное письмо пришло две недели спустя. Даже почерк был ажурным и витиеватым. И Матиас пропал. Он перечитывал каждое письмо сотни раз, пытаясь за простыми фразами угадать ее запах.

«У нас нынче дожди», «мамочка отправила меня на лето к тете, свежий воздух укрепляет здоровье», «мой младший брат — сущее несчастье!».

Он читал письма вслух Изабелле, советуясь, как ему лучше ответить. Изабелла, к сожалению, оказалась неважным советником. Эпистолярный жанр она так и не освоила.

После первого письма она нарисовала Матиаса в наряде жениха — черная классическая тройка, белая рубашка с жабо. Эскиз показался ей отвратительным. Она решила попробовать снова. Но и на следующий день история повторилась. В образе чужого жениха Матиас выглядел тошнотворно. Тогда она попробовала нарисовать наряд невесты, но той деве с фотографии, кроме кружев, ничего не подходило. А кружева Изабелла не любила, предпочитая им атлас и шелк.