Танго смертельной любви - Александра Миронова

— Иванна? — Карл на секунду опешил и тут же рассмеялся от облегчения. Как же он мог не узнать сумасшедшую бабку? Но зачем она пришла в такое время?

— Может, она ко мне? — Он сразу вспомнил о причинах возможного беспокойства старухи.

— Тогда бы она постучала в дом, — возразила Моника, мягко освобождаясь из крепкой хватки мужа.

— Давай спросим, — предложил Карл.

— Спросим у Иванны? — усмехнулась женщина.

Карл снова крепко взял Монику за руку. Вдвоем они не помещались на узкой дорожке, поэтому пошли по обе стороны от нее, путаясь в мокрой высокой траве, которую давно стоило скосить.

— Я покошу завтра, — пообещал Карл.

Моника кивнула, ничего не сказав.

Они обогнули дом, по пути включая все светильники, спрятанные в траве и ждавшие своего звездного часа. Раньше им никогда не приходилось светить во тьме. В этом саду по ночам никто не гулял. Да и днем, собственно, тоже. И вот сейчас, словно волшебные светлячки из детской сказки, светильники вспыхивали один за другим, освещая смешные украшения сада, прятавшиеся в траве. Гномики, маленькие улитки, крошечные горшки для ярких цветов. Карл смотрел и поражался, как так получилось, что он не замечал их? И когда Моника успела посадить все эти цветы и расставить в саду декор?

Сад напоминал сказочную поляну. Казалось, сейчас из травы взлетят маленькие феи и эльфы, чтобы унестись в свою мифическую страну, оставив их один на один с реальностью наступающего дня.

Синхронно, держась за руки, они завернули за угол дома. Дождь усиливался. За спиной Иванны светил фонарь, и Карл с Моникой застыли, любуясь невероятным фантасмагорическим зрелищем.

Стройная, высокая, крепкая женщина в свадебном платье. Белые волосы разбросаны по плечам, на лице черная повязка. Карл подумал, что ею вполне можно пугать заключенных в тюрьме. Заключенные…

— Иван — это твой муж? — спросил он, обо всем догадавшись.

Игнорируя вопрос, Иванна протянула Монике маленькую картонную коробочку. В прыгающем на ветру свете фонаря Моника прочитала название — «Краска для волос». Надо же, она думала, что такую уже давно не выпускают.

— Ты хочешь покрасить волосы? — догадалась она.

Иванна кивнула.

— У нее мужа сегодня переводят, кажется. Иван Янкович, — пояснил жене Карл.

Иванна продолжала его игнорировать, глядя в упор на Монику. Та обо всем догадалась.

— Иди в дом, я всем займусь, — попросила Моника супруга.

— Да его твоя внешность меньше всего будет волновать, если ты его и сможешь каким-то чудом увидеть! — крикнул Карл.

Иванна посмотрела на него единственным глазом настолько красноречиво, что он решил не вступать в перепалку.

— Иди в дом, Алиса может проснуться, — снова мягко попросила жена и направилась к мастерской. Старуха последовала за ней. Карл, глядя в спину двум женщинам, понял, что их лучше оставить в покое и постараться урвать для себе еще пару часов сна. День сегодня опять будет сложным и выматывающим.

Развернувшись, он направился в дом, по пути приседая и разглядывая цветочные горшки и не переставая поражаться жене — и как только успела?

— У меня клиент, — предупредила Моника Иванну, открывая дверь.

Та индифферентно пожала плечами и проследовала за ней.

Моника включила хирургический обжигающий свет. На улице в ту же минуту обрушился дождь. Две женщины, каждая несчастная и счастливая по-своему, казались парой на ковчеге. Компанию им составлял мертвый мужчина.

Моника кивнула на свой передвижной стульчик, жестом приглашая Иванну сесть. Затем критически осмотрела краску.

— Она слишком старая и черный цвет подчеркнет… Подчеркнет усталость, — неожиданно для самой себя она решила избежать слова «морщины». В груди было тепло, ее захлестнул какой-то невероятный прилив нежности к старой женщине, сидевшей перед ней на стуле. Та верно и преданно ждала своего любимого долгие годы. Невероятная сила чувств. Эмоции, перед которыми Моника всегда благоговела. Безусловно, Иванна была достойна большего, чем старая черная краска для волос. — У меня есть другая, более натуральная, тебе пойдет, — предложила она.

Иванна кивнула. И хотя она всю жизнь была жгучей брюнеткой, невероятно гордившейся своими роскошными волосами, в ней неожиданно проснулось какое-то совершенно девичье желание примерить новый образ. Хотя Иван этого и не заслужил. Во время их грядущей встречи он должен сразу понять, во что превратил ее жизнь и за что был ею уничтожен.

Моника принялась колдовать. Нанесла краску на длинные, все еще удивительно густые волосы Иванны. Мистер Смит с легким неодобрением взирал на процесс, протекавший в гробовой, в прямом смысле этого слова, тишине. Какая фривольность!

Седые волосы схватились краской моментально. Продумав все, что понадобится ей для парадного грима, Моника предложила Иванне лечь на металлический стол, вроде тех, которые используют в прозекторской. Другого способа смыть краску не было.

Иванна безропотно выполнила просьбу.

— Ты похожа на мертвую невесту, — не сдержалась Моника. Иванна закрыла глаза, всем своим видом давая понять, что не настроена слушать глупую болтовню.

Спустя несколько минут привычными жестами Моника смыла краску с волос, укутала их полотенцем, лежавшим в шкафу, которым она обычно промокала тела покойников после помывки.

После этого она подкатила к себе металлическую тумбочку и открыла первый ящик. Профессиональный грим — это то, что нужно, чтобы максимально скрыть следы разрушения пережитыми невзгодами и вызвать из глубин призрак былой красоты. Она потянулась к черной повязке, чтобы снять ее, но Иванна перехватила ее руку и покачала головой.

— Ладно, я оставлю, — поняла без слов Моника.

Быстро нанесла базу, толстый слой грима, очертила брови, высветлила уголок глаза, нанесла пигмент на блеклые губы — и не поверила своим глазам. Женщина кого-то ей напоминала, только она не могла вспомнить кого. Возможно, героиню старого фильма. Красота пробилась сквозь запустение, как тонкие веточки плюща прокладывают свой путь сквозь сердце старого гранита. Крупные, классические черты лица, скулы, сохранившие форму, некогда пухлые губы. При надлежащем уходе Иванна могла бы кружить головы до самого смертного одра, на котором она, впрочем, сейчас и лежала. На долю секунды Моника ею залюбовалась.

Поняв, что процесс окончен, Иванна села. Моника спохватилась, размотала полотенце и расчесала густые русые волосы. Краска полностью закрасила седину.

— Я заберу их вверх? — предложила она женщине.

Иванна снова покачала головой.

— Хорошо, тогда просто высушу.

Моника сушила волосы, тщательно расчесывая их частым гребнем, и ей казалось, что они рассыпают отблески по всей мастерской. Она даже обругала себя за излишнюю романтичность — да что это с ней? Расчувствовалась из-за чужой истории любви.