Нагие намерения - Галина Куликова

— Тоже мне поклонник, — опротестовала егозаявление Диана.

— Алекс признался, что никогда еще не видел такойаппетитной пятой точки. Уникальный случай! Мне лично не доводилось влюбиться вженщину с тыла. В этом есть нечто пикантное.

…В Тихорецк они приехали поздним вечером. Диана утверждала,что в лучшие годы их совместной жизни часа за четыре они с мужем сюда добирались.В принципе, по довольно приличной и относительно свободной трассе Шургин доехалбы и быстрее — мощность его авто это вполне позволяла. Но благодаря Алексудорога превратилась в шестичасовую пытку. То он хотел пива и чипсов и надолгозастревал у придорожных палаток, придирчиво выбирая то и другое, попутно доводядо истерики видавших виды продавцов и продавщиц. Затем его начинала мучитьжажда, которую он, не торопясь и с удовольствием, утолял охлажденнойминералкой, пока закипающий от злости Шургин не принимался ему отчаянносигналить.

Но через некоторое время Алекс снова требовал остановки.Теперь уже не возле островков цивилизации, где велась торговля, а, наоборот, вместах тихих и безлюдных. Повинуясь законам природы, литры исчезнувшей в егоутробе жидкости начинали проситься обратно, о чем Алекс громко и радостноизвещал своих попутчиков. Он надолго исчезал в придорожных кустах, возвращалсясчастливым и даже некоторое время сидел молча, но затем все начиналось сначала:пиво-чипсы-соленые орешки-вода-кусты…

Как-то раз, во время одной из этих бесчисленных остановок,он пытался заговорить с угрюмыми путанами, разгуливающими вдоль шоссе вколготках-сеточках и с маленькими сумочками на длинных ремешках. Но барышни,профессионально и быстро оценив ситуацию, покрыли его таким отборным недевичьим матом, что Алекс посчитал за благо быстренько убраться в машину.

— Слушай, эти-то тебе зачем? — давясь от смеха,поинтересовался Шургин. — Ты у нас вроде бы влюблен, и предмет твоегообожания рядом сидит.

— О тебе беспокоюсь, ты у нас без пары. А так взяли быдевочку, чтобы не скучно было. Заодно она бы и дорогу показала. В смысле, за туже цену.

— Да мы пока не заблудились, мы вообще, считай, ещеехать не начинали, у каждого столба останавливаемся, — встряла в разговорДиана. — И пожалуйста, без пошлостей и этих ваших комментариев. Прошупомнить, что с вами в машине женщина.

— Вот я и помню, — обрадовался Алекс, —помню, что женщина. Одна. А вот ему…

— Прекрати, — взорвалась Диана. — Это простоневыносимо!

Шургин резко сбавил скорость, с трудом сдерживаясь, чтобы нерасхохотаться.

Наконец они доехали до развилки, где пришлось свернуть сфедеральной трассы на дорогу местного значения. Ларьки, киоски и шашлычники смангалами закончились, машину неприятно потряхивало, но стало очевидно, чтоехать уже недолго.

— Мы почти на месте, — сказала Диана.

Действительно, из сумерек выплыло циклопическоежелезобетонное сооружение времен развитого социализма с полустершимися отвремени и плохо различимыми буквами.

— «Добро пожаловать в Тихорецк!» — прочел Алекс и,утопив стекло до конца вниз, чуть не наполовину высунулся из машины. — Игде здесь город? — поинтересовался он, вернувшись на место. —Какие-то сараи, куры вон бегают.

— Куда едем? — спросил уже изрядно утомившийсяШургин. — Отдохнуть бы хорошо.

— Немного терпения, — Диана слегкаоживилась. — Сейчас прямо, на первом перекрестке направо, по улице доконца и там налево. Уже рядом.

За перекрестком начинался собственно город Тихорецк. Хотяпочти стемнело, было заметно, что он чистенький, зеленый, с аккуратныминевысокими кирпичными жилыми домами. Попалось по дороге и несколько деревянныхстроений, не избы, настоящие двух— и трехэтажные дома с палисадниками,уцелевшие памятники былых времен. Где-то вдали, едва угадываясь в темноте, виднелиськупола церкви.

Не встретив ни одной машины, они проехали по указанномуДианой маршруту и остановились перед типовой пятиэтажкой.

Шургин заглушил мотор и выбрался наружу, разминая уставшиеруки-ноги. Диана стояла рядом молча, словно обдумывая что-то. И лишь Алексповел себя как носорог, вырвавшийся из западни. Выскочив из машины, он возделруки к небу и пропел, точнее — заорал, во всю глотку на мотив известногореволюционного шлягера о кавалеристах-буденновцах:

— Веди ж, Диана, нас смелее в бой!..

Других слов он не знал, да и эти пришли ему в головуабсолютно случайно, поэтому он успел повторить свою дурацкую интерпретацию ещераз, пока пришедшие в себя Диана и Шургин хором не зашикали на него:

— В таких городках спать ложатся рано, — заметилОлег, — так что если ты перебудил всю округу, то местные жителиобязательно вызовут милицию, и нас посадят за хулиганство суток на трое, и, вобщем-то, будут правы.

— Осознал, беру себя в руки, — хихикнулАлекс, — но все-таки, мы идем или не идем?

— Идем, — Диана решительно двинулась к крайнемулевому подъезду. Мужчины пошли следом.

Это был классический провинциальный подъезд, без всякихдомофонов и кодовых замков, относительно чистый, освещенный тусклымилампочками, пахнущий кошками и мышами одновременно.

— И никого, — отчего-то шепотом произнес Алекс.

— Да говори нормально, — заметил емуШургин, — мы же не воровать сюда пришли, а по делу.

— Как знать, как знать, — задумчиво протянул тот.

— Вот эта квартира, — Диана остановилась передобитой чем-то коричневым дверью на третьем этаже и потянулась к звонку. Надвери белой краской аккуратно была выведена цифра «8».

— Погодите, — остановил ее Олег, — вообщепоздно уже, не испугаем соседку-старушку?

— Ну, не такая уж она и старушка. Да и время — ничего,нормальное. Не для визитов, конечно, но раз уж так получилось…

— Ладно, нажимайте, — поторопил ее Алекс, — ато есть хочется. Может, накормит нас сердобольная соседка твоей тетки? А тоздесь круглосуточных маркетов, сдается мне, нет, а припасов мы не сделали.

— Ничего, до утра доживешь, — отозвалсяШургин, — чипсы долго усваиваются.

Звонок задребезжал так громко, что они испугались — несбегутся ли жители соседних квартир. Некоторое время стояла неопределеннаятишина, а потом послышались приближающиеся тяжелые шаги.

— Кто? — строго поинтересовался из-за двери низкийженский голос.

— Зинаида Петровна, это я, Диана, племянница вашейсоседки, Любы.

— Кого?

— Любы. Откройте, пожалуйста.

— Люба умерла!

— Ну, естественно…То есть я хочу сказать, я знаю, чтоумерла. Господи! Откройте, я вам все объясню!

— Из-за этой двери ни хрена не слышно, — влезАлекс.