Семь дней на любовь, предательство и революцию - Игорь Озеров

он подозвал официанта и заказал два бокала вина. — Людей и так стало слишком много. И, как я и говорил, рано или поздно эту проблему придется тоже решать, — глаза американца стали холодными и даже безумными. — Когда мы перестроим мир по нашим проектам, то для большинства населения мы планируем применить давно проверенные методы. Методы большого концлагеря. Мы сделаем так, что люди уже не будут понимать, что они заключённые. Мы сами им будем говорить, что такое свобода, а что нет. Что хорошо, что плохо. Даже колючая проволока станет ненужной.

— И вы надеетесь, что люди добровольно придут в ваш лагерь?

— Они даже не поймут куда пришли, — с улыбкой ответил Генри. — Лет за тридцать мы научим их думать так, как нам нужно. Уже сейчас в Риме готовят научную базу, обосновывающую необходимость сокращения производства и установления контроля над рождаемостью. Китайцы уже приняли наши условия: одна семья — один ребенок. Но этого мало. Чтобы сохранить планету… Чтобы оставить её нашим внукам такой же прекрасной, на ней должно остаться не больше одного миллиарда безликих гомо сапиенсов. Управлять которыми будем мы с вами. Голод, войны и эпидемии… Всадники Апокалипсиса, несущие смерть, уже приближаются. Наша задача — сократить и смешать. Рабы не имеют права на национальность.

Он взял бокал, который принёс молоденький юноша в белой рубашке, второй подвинул Владлену.

— Надо выпить за сотрудничество, которое скоро закончится нашей окончательной победой, — торжественно произнёс Генри, подумав, что не за горами тот день, когда «пятая колонна» в СССР станет основной властью, и тогда эту страну можно будет захватить без единого выстрела. А этого парня можно будет продвинуть в руководители того, что останется от СССР.

Они кивнули друг другу, чокнулись бокалами и выпили. Генри Киссен был доволен. Всё прошло даже лучше, чем он предполагал. Ещё один советский чиновник попал в его сети.

«Этот парень хотел узнать, кто за мной стоит… Наверное, мечтает занять моё место. Наивный… Он всегда будет играть только ту роль, которую я ему отведу, и при этом даже не понимая, что он лишь жалкая тряпичная кукла-марионетка».

Конечно, ничего такого он Владлену не сказал. Но пооткровенничать ему хотелось.

— Народы и нации — это лишь придуманные ярлыки, которые когда-то были нужны правителям, чтобы отделить своих данников от чужих. Нам это деление не потребуется. Скоро мы добьёмся своей цели. И тогда не будет никаких итальянцев, никаких русских, немцев и китайцев. Мы поделим мир гораздо проще: на нас, избранных, и на всех остальных.

— Думаете, никто не возразит? — продолжая сомневаться, ещё раз спросил Владлен.

— Вы так и не поняли главного. Давно уже не существует тех, кто играет в свою игру. Не все народы способны к государственному строительству. Вот вы, русские, потеряли свою страну в семнадцатом году, значит, потеряете её ещё не раз. Кто-то теряет, кто-то находит, — Генри вдруг вспомнил слова Дмитрия о патриотизме. — У человека, у народа должна быть черта, которая отличает его от животного: ответственность. Ответственность за себя, за близких, за страну. Она не может появиться сразу, откуда ни возьмись. Это передается от отца к сыну из поколения в поколение. Без неё народ — стадо. Которое любой пастух с дудочкой и хлыстиком может загнать к пропасти…

Владлен обратил внимание на двух мужчин, которые подъехали к кафе на мотоцикле. Они отличались от праздношатающейся публики тем, что приехали на площадь явно по какому-то делу. Один остался сидеть, а другой, не снимая тёмного шлема, спрыгнул с заднего сиденья мотоцикла и быстро направился к ним, по пути что-то доставая из-под куртки. Генри ещё продолжал говорить, когда ему в затылок попала первая пуля. Владлен увидел, что мотоциклист выстрелил в толстяка ещё раз и направил пистолет на него…

Глава 20

О Меморандуме об исследовании национальной безопасности США NSSM-200:

Он был принят в качестве официальной политики Соединенных Штатов. Меморандум NSSM-200 был двухсотым аналитическим документом, поданным советником по национальной безопасности Генри Киссинджером президенту США. 26 ноября 1975 года он был утверждён президентом Джеральдом Фордом и оставался засекреченным до начала 90-х.

Меморандум и последующая политика рассматривались как способ, с помощью которого Соединенные Штаты могли бы использовать контроль численности населения для ограничения политической власти неразвитых стран, обеспечения легкой добычи иностранных природных ресурсов, предотвращения рождения молодых людей, выступающих против американской политики. Для защиты американского бизнеса за рубежом от вмешательства со стороны стран, стремящихся поддержать своё растущее население.

Составляя 6 % мирового населения, США потребляют треть расходуемых в мире ресурсов, а они в основном расположены в регионах с быстро растущим населением. Поэтому в интересах США поставить под контроль рост их населения, угрожающий непредсказуемыми последствиями. США рекомендовалось начать долгосрочную программу снижения рождаемости во всём мире всеми доступными методами, подключив для этого различные международные организации: ВОЗ, ЮНИСЕФ, ЮНЕСКО, Всемирный банк, международную федерацию «Планирование семьи» и так далее.

Глава 21

Всю ночь к Дому дружбы подъезжали неизвестные граждане. Сомнительные личности, больше похожие на бездомных хиппи, просили охранника у ворот вызвать «товарища Судохватова». На территорию никто пройти не соглашался, и выходивший Павел Иванович вёл с ними короткие горячие переговоры прямо на улице. Поспать ему так и не удалось. Но о сне он даже не думал.

К грандиозным событиям, которые должны начаться этим утром, он готовился несколько лет.

По сути, это была уже не просто забастовка, а начало большой европейской революции. Если его план будет реализован полностью, то большинство стран на планете встанут на социалистический путь развития. Банковский капитал, как первородная причина всех войн, всех несправедливостей, будет уничтожен. Без этого создать на Земле условия для гармоничного развития всех регионов невозможно. Так считал Павел Иванович Судохватов.

Всеобщая забастовка начиналась по всей Италии в восемь утра. Как минимум, её должны поддержать в Испании, во Франции, в Греции и в Германии. В других странах рабочие лидеры так крепко срослись с действующей властью, что уже не хотели никаких перемен, опасаясь потерять сытную кормушку.

В любом случае европейские протесты такого масштаба должны сорвать все кулуарные переговоры Запада и советских чиновников из лагеря приспособленцев — соглашателей. Не дать возможность этим червям сожрать страну изнутри тоже стоит не мало.

В ожидании машины, которая должна была приехать с минуты на минуту, Судохватов ходил из угла в угол, вспоминая, не упустил ли он что-нибудь.

Было предложение перенести штаб руководства забастовкой в офис итальянской коммунистической партии, но Павел Иванович решил, что будет