Адвокатский калейдоскоп - Константин Евгеньевич Ривкин

в таком значительном объеме, в котором вообще немыслимо оказывать квалифицированную юридическую помощь»[35]. И действительно, проведенное в одном из регионов страны исследование показало, что в результате нелигитимного сотрудничества следователей и дознавателей с некоторыми адвокатами последние умудрялись проводить в месяц по 400–500 дел (!!!)[36].

Что касается ситуации в столице, то вскоре после принятия закона об адвокатской деятельности и адвокатуре Совет Адвокатской палаты города Москвы вынес Решение от 16 декабря 2002 года № 1 «О порядке участия адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению и о порядке оказания гражданам Российской Федерации юридической помощи бесплатно», которым организация дежурств адвокатов коллегий для обеспечения участия в качестве защитников по назначению была возложена на президиумы коллегий адвокатов и заведующих юридическими консультациями.

Затем в Решении Совета от 25 марта 2004 года № 8 «Об определении порядка оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению» было подчеркнуто, что запрос об оказании юридической помощи по назначению должен направляться не конкретному адвокату, а в адвокатское образование, которое выделяет адвокатов в порядке очередности и при незанятости в делах по соглашению.

Несколько позже столичная палата столкнулась с тем, что в адвокатские образования, учрежденные на территории Москвы, стали поступать запросы о выделении защитников в порядке ст. 51 УПК РФ от следователей, органов прокуратуры и внутренних дел Московской области. При исполнении таких запросов в качестве защитников руководителями адвокатских образований обычно выделялись адвокаты, ранее работавшие в тех же областных населенных пунктах прокурорами, следователями и дознавателями. Качество работы этих адвокатов вызывало недовольство и жалобы доверителей.

Поэтому Решением Совета Адвокатской палаты города Москвы от 19 апреля 2007 года № 33 «О соблюдении порядка оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению» было разъяснено, что адвокатские образования и адвокаты, внесенные в соответствующий реестр г. Москвы, не вправе исполнять требования органов дознания, органов предварительного следствия, прокуроров или судов об участии в уголовном судопроизводстве в качестве защитника по назначению, если перечисленные государственные органы не распространяют свою юрисдикцию на территорию Москвы.

Обозначенное правило было доведено до столичных адвокатов, как и предупреждение о дисциплинарной ответственности за его несоблюдение. Поэтому совершенно обоснованно получил дисциплинарное взыскание адвокат Щ. за то, что он, будучи членом Адвокатской палаты города Москвы, принял на себя защиту по назначению на территории иного субъекта Российской Федерации — Удмуртской Республики[37].

Контроль за работой по назначению в рамках дисциплинарных разбирательств касался не только вопросов распределения поручений, но и профессиональной добросовестности адвокатов, принявших такое задание.

Исполняя обязанности дежурного адвоката в суде по направлению юридической конторы МГКА, адвокат Ю. должна была участвовать в рассмотрении ряда ходатайств следователей о продлении сроков содержания под стражей обвиняемых. Однако, находясь в зале судебного заседания, она отказалась оказывать юридическую помощь и участвовать в рассмотрении ходатайства, поскольку в материалах, представленных в суд, отсутствовало постановление следователя об оплате услуг защитника. Такое поведение адвоката было признано недопустимым[38].

По другому делу статус адвоката Ш. был прекращен, поскольку рассмотрение поступившей на него жалобы доверителя в рамках дисциплинарного разбирательства показало, что все действия приглашенного по назначению адвоката-защитника Ш., дважды явившегося в следственный отдел, свелись к короткой и бессодержательной беседе с доверителем, неоднократным и не к месту употребляемым разъяснениям статьи 51 Конституции РФ, а также формальному подписанию протокола ознакомления с материалами уголовного дела. Как резюмировала квалификационная комиссия в своем Заключении, «надлежащая юридическая помощь, включая выработку позиции защиты, к чему не единожды призывал заявитель К. своего адвоката, оказана не была»[39].

Еще в одном случае в юридическую консультацию поступил запрос из Следственного комитета МВД РФ с просьбой об участии адвоката Р. в качестве защитника обвиняемого М. при проведении следственных действий в учреждении СИЗО 99/1 ФСИН РФ. Подавший впоследствии в Адвокатскую палату города Москвы жалобу заявитель М. указал, что его защитник по соглашению действительно оказался болен, и поэтому он просил следствие предоставить ему любого другого адвоката по усмотрению его жены. От услуг адвоката Р. он сразу же отказался, однако соответствующее ходатайство следователь не рассмотрел, своим постановлением его не разрешил, а вместо этого продолжил производство процессуальных действий с участием адвоката Р. Бездействие в описанной ситуации адвоката Р. и игнорирование им волеизъявления подзащитного, заявившего об отказе от его услуг, повлекло за собой дисциплинарное наказание[40].

Проблема надлежащего распределения дел по назначению и добросовестного исполнения адвокатами своих профессиональных обязанностей перед доверителями по порученным делам носила общий характер и выходила далеко за пределы столицы. Далеко не случайно в изданном Адвокатской палатой Московской области (далее — АПМО) сборнике «Профессиональная этика адвоката» на примере конкретного дела отмечалось: «Установленный АПМО порядок участия адвокатов в качестве защитников по назначению органов дознания, следствия или суда является гарантией справедливого распределения дел и исключения субъективного усмотрения судебно-следственных органов для вопросов привлечения адвоката к защите по назначению. Нарушение данного порядка может свидетельствовать о наличии непроцессуального интереса или недопустимых отношениях с судебно-следственными органами»[41].

Показателен случай, когда в результате беспринципного отношения некоего адвоката Ф. к своим обязанностям защитника к уголовной ответственности за якобы совершенное особо тяжкое преступление был привлечен невиновный человек.

В 2002 году адвокат Ф. был приглашен следователем прокуратуры одного из районов г. Ульяновска для защиты интересов Ф-това на следствии. По итогам состоявшегося затем судебного процесса в отношении Ф-това был вынесен обвинительный приговор, которым его признали виновным, в том числе в убийстве при отягчающих обстоятельствах, с назначением наказания в виде 16 лет лишения свободы. В последующем, после обращений в вышестоящие инстанции, Ф-тов был оправдан по обвинению в убийстве в связи с непричастностью, и при этом было установлено, что к нему при задержании и первоначальных следственных действиях применялись недозволенные методы воздействия со стороны сотрудников милиции, а также что не была оказана квалифицированная юридическая помощь, поскольку Ф-тов об избиении сообщил адвокату, но тот никаких мер по этому поводу не принял.

В частном постановлении областного суда, направленном в Адвокатскую палату Ульяновской области, отмечалось, что адвокат Ф. не отстаивал законные интересы обвиняемого, сведя свою роль защитника к простому присутствию при проведении следственных действий