Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

– У тебя будет здоровенный синяк, приятель! – заявил он. – Хорошо еще, что этот каналья не сломал тебе нос.

– Бешеный пес, – процедил Николас.

– Почему он это сделал? – простонал Нетти.

– Потому что он знает: ты наш друг, – уверенно ответил я. – Как ты себя чувствуешь? Все кости целы?

Нетти, одна щека у которого покраснела и распухла, а другая, напротив, побледнела от боли, коснулся рукой своей широкой груди и невесело усмехнулся:

– Ничего, до свадьбы заживет. Как-то раз меня лягнула лошадь, так было еще хуже. Жаль только, что сегодня вечером мне придется сидеть дома. Говорят, в лагерь придут девушки из Нориджа, но с такой рожей мне лучше держаться от них подальше.

Как вскоре выяснилось, один из зрителей все же заметил, что выкинул Тоби Локвуд. Игра закончилась победой северян, толпа начала расходиться. Кто-то коснулся моего плеча; обернувшись, я увидел Майкла Воувелла.

– С вашим молодым другом поступили весьма жестоко, – сказал он.

– Вы видели?

– Да, я постоянно наблюдаю за Локвудом, – кивнул Майкл. – Прежде думал, что, несмотря на все свои странности, он верен нашему делу. Но теперь у меня появились сомнения на этот счет. Вы же помните, он был среди нас, когда капитан Майлс проговорился о том, где скрывается его семья. Значит, он мог стать предателем.

– Так же, как я, вы или Эдвард Браун.

– Я точно знаю, что никого не предавал. И не верю, что вы или Браун мог сделать это.

– Локвуд всегда был мстительным и жестоким и, проиграв дело против Николаса, озлобился еще сильнее, – покачал я головой. – Но у нас нет никаких оснований сомневаться в его преданности повстанцам.

– Вы уверены? – вскинул бровь Воувелл. – Он несколько лет подряд работал с лондонским адвокатом Копулдейком и пользовался доверием многих норфолкских дворян, точно так же как вы пользуетесь доверием леди Елизаветы.

– Откуда вам это известно? – слегка нахмурился я.

– Это известно всем, – пожал плечами Воувелл. – К тому же Тоби часто бывал у моего прежнего хозяина, Гэвина Рейнольдса. Сэр Ричард Саутвелл, несмотря на ссору, которая вышла у него с Рейнольдсом, хотел заключить с ним какую-то сделку и обратился к услугам Локвуда. Но старикан, разумеется, и слышать ни о чем не пожелал. Так или иначе, у мастера Копулдейка, патрона Локвуда, имеются весьма могущественные клиенты, да и сам он обладает обширными связями.

– Вижу, вы на редкость хорошо осведомлены, – криво усмехнулся я.

– Как и всякий, кому довелось служить в богатом доме, – ведь слуги слышат то, что не предназначено для чужих ушей, – заявил Воувелл. – У меня уже давно возникли сомнения относительно Тоби Локвуда. Возможно, он вовсе не таков, каким хочет казаться. Повторяю: он оказывал местным дворянам множество услуг и получал за это неплохие деньги. Насколько мне известно, он помогал своему патрону Копулдейку вести тяжбы, которые затевал Джон Фловердью, заклятый враг капитана Кетта.

– Но когда Локвуд работал с нами, он без конца спорил с Николасом: отстаивал права простых людей, с пеной у рта обличал дворян и продажных чиновников.

– «Под одной шляпой могут скрываться два лица», – задумчиво проронил Воувелл. – Слышали такую поговорку? Когда человек слишком яростен в своих обличениях, это наводит на определенные подозрения. Не удивлюсь, если выяснится, что семью капитана Майлса выдал он. Возможно, именно мысль о совершенном предательстве, а отнюдь не утрата родителей сводит его с ума. Но это всего лишь мои предположения, мастер Шардлейк. – Воувелл окинул глазами опустевшую поляну и заметил, понизив голос: – Удивительно, до чего странное создание человек. Молодые парни, которые несколько недель подряд жили в мире и дружбе, готовы избить друг друга до полусмерти, и всё ради чего? Ради того, чтобы завладеть мочевым пузырем свиньи.

Обуреваемый раздумьями, которые пробудил во мне разговор с Воувеллом, я вернулся в свою хижину. Прежде мне не приходило в голову, что Тоби Локвуд имеет связи в высших кругах Норфолка; однако же выяснилось, что он знаком и с Ричардом Саутвеллом, и с Джоном Фловердью. Работая со мной, молодой человек никогда не упоминал о делах, которые вел прежде. Но если он связан с Саутвеллом и Фловердью, то, возможно, имеет отношение к смерти Эдит? Мысль эта упорно вертелась у меня в голове, не давая покоя.

Я надеялся вечером поговорить с Бараком и Николасом, однако осуществить это намерение мне не удалось. После веселого ужина у костра, за которым люди прыскали со смеху, вспоминая потешный рыцарский турнир, и подшучивали над пунцовым от смущения Нетти, спрашивая, целы ли его яйца, гонец принес Бараку письмо. Взяв светильник, он скрылся в хижине. Присоединившись к нему через некоторое время, я увидел, что Джек сидит, сжимая в руке лист бумаги и устремив взгляд в пространство.

– Плохие новости? – спросил я.

Вместо ответа он протянул мне письмо. Как и все прежние послания Тамазин, оно было написано нетвердой рукой Гая. По крайней мере, мой старый друг жив, порадовался я. Письмо было адресовано в трактир «Голубой кабан», ныне превращенный в груду камней; никаких других адресов Тамазин не знала. Каждое слово этого короткого послания дышало безнадежностью и отчаянием.

– Кетт хорошо организовал доставку писем из Нориджа, – проронил Барак. – У него есть гонец, который привозит их раз в несколько дней. А вот отправить письмо будет куда труднее. К тому же в Лондоне полно соглядатаев. Если станет известно, что муж Тамазин находится среди повстанцев, ее могут арестовать. – Он устремил на меня взгляд, исполненный мрачной решимости. – Мне нужно срочно вернуться в Лондон.

Выглянув наружу, я сделал Николасу знак присоединиться к нам. Барак показал ему письмо Тамазин и, отстегнув свой протез, принялся ходить по хижине взад-вперед, потирая ноющую культю.