Остров флотской чести - Сергей Зверев

– Именно ошибаетесь, подполковник! – взгляд и тон начальника экспедиции стали прямо-таки ледяными. – Вы получили подтверждение моих полномочий во время сеанса связи с Москвой в первый же день. Вам этого мало? Хорошо, получите еще. И, думаю, вместе с выговором от своего командования – вряд ли им понравится, что вместо беспрекословного выполнения приказов вы устраиваете здесь митинги недовольных и несогласных. Все, господа военные, разговор закончен! Боцман, передай Водолазу, чтобы немедленно готовился к погружению! Я хочу удостовериться, что наши друзья не страдают галлюцинациями. Да, и пусть обязательно захватит видеокамеру – посмотрим, что там за субмарина…

– Надеюсь, ваш Водолаз нырял не только в далеком детстве в бабушкином пруду? – не глядя на Егорова, спросил Катков куда-то в пространство.

– Не боись, Скат, все учтено могучим ураганом! – Боцман по-дружески стукнул капитана ладонью по плечу и снова широко улыбнулся. – Наш Водолаз и подготовочку имеет не хуже вашей, и допуски все, какие положено. Не помню уж точно, как там это называется, но он водолаз высшей квалификации и под водой, сдается мне, провел больше времени, чем вы с Тритоном, вместе взятые. Все-все, босс, уже бегу!

Боцман не соврал: пловцам достаточно было взглянуть, как ловко, привычно и сноровисто Водолаз облачается в гидрокостюм и надевает остальное снаряжение, чтобы понять, что «безбородый двойник» Боцмана нырял не только в бабкином пруду. Затем была парочка уточняющих вопросов Троянову насчет местоположения и состояния субмарины, на которые мичман отвечал коротко и толково, используя множество узкоспециальных терминов, которые Орехову ничего не говорили, но Водолаз, несомненно, прекрасно понимал, о чем идет речь. С коротким всплеском мужчина ушел под воду, и на палубе воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким шелестом волн о борт судна…

Прошло чуть больше часа. Егоров все чаще нетерпеливо посматривал на часы, на уже клонившееся к горизонту солнце и беззвучно шевелил губами. Орехов, молча покуривавший, опираясь локтями на невысокий фальшборт, с усмешкой подумал, что вряд ли капитан молится за своего ныряльщика – скорее уж матерится. Катков и мичман особого беспокойства не проявляли – скорее наоборот: оба удобно устроились на сложенном у борта брезенте и безмятежно подремывали. Это, по мнению подполковника, был правильный поступок: «солдат спит, а служба идет», да и отдохнуть пловцам не мешало – мало ли, еще придется сегодня под воду идти…

Часы отсчитали еще минут десять, когда на поверхности наконец-то появился исследователь глубин и сразу же поднял руку, складывая из пальцев известный знак «о-кей!».

…На маленьком экране камеры для подводной съемки, которую Егоров буквально выхватил из рук Водолаза, что-либо рассмотреть толком было нелегко. Сгрудившаяся вокруг капитана команда сначала увидела лишь мутноватую зелень воды, подсвеченную лучом мощной лампы, да быстрые стайки каких-то мелких рыбешек. Потом объектив камеры выхватил нечто округлое, обросшее водорослями, ракушками и прочей дрянью. Чуть позже все увидели леерное ограждение, напоминавшее мохнатую веревку, и вполне узнаваемый силуэт палубной пушки. Дальше была ходовая рубка – зрители даже смогли рассмотреть краешек наглухо задраенного люка. Теперь ни у кого уже не оставалось никаких сомнений – на дне лежала давно затонувшая субмарина.

– Это она, черт нас всех побери… – почему-то севшим голосом негромко сказал Егоров.

Местный бог морей, один из многочисленных заместителей Посейдона, легонько стукнул своим трезубцем уставшее за долгий день солнце по желтой макушке, и светило послушно нырнуло куда-то за горизонт. Недолгие сумерки с непостижимой быстротой сменились густой тьмой тропической ночи. Лишь россыпь крупных звезд слабо подсвечивала черное небо. Эти же звезды, отражаясь в темной воде, поигрывали легкими бликами и жили уже совсем другой, таинственной и загадочной, морской жизнью…

Примерно за час перед закатом Доу подошел к Томпсону и негромко поинтересовался:

– Как самочувствие, солдат? Надеюсь, ты в порядке?

– В полнейшем, босс, – небрежно ответил Стив и вопросительно посмотрел на командира – что-то неуловимо изменилось в облике бывшего «зеленого берета». Наверное, примерно так же выглядят охотничьи собаки, когда видят, что их хозяин собирается отправиться в лес погонять дичь и немножко пострелять. – Спасибо за заботу, но с чего это вдруг? Или предстоит работа?

– Ты догадлив, сынок, – сухо усмехнулся Доу и посмотрел на свои часы. – Скоро стемнеет. Так что ты еще разок проверь снаряжение – думаю, сегодня ночью тебе придется поплавать и понырять. Понимаю, при солнечном свете делать это веселее и проще, но что-то мне подсказывает, что тебя учили работать в любых условиях и ночное море настоящего боевого пловца не очень испугает, верно?

– Верно, босс, – Томпсон согласно кивнул и, бросив взгляд на предзакатное светило, хотел было поинтересоваться, почему решено работать именно предстоящей ночью, но передумал и послушно отправился готовить акваланг, гидрокостюм и прочие причиндалы. Хотя все было давно готово и не раз проверено и опробовано, но жесткие правила требовали перед погружением проверить снаряжение еще раз.

Не раз и не два было сказано, что все правила безопасности, инструкции и воинские уставы написаны не чернилами, а кровью. И это не просто красивые слова – за каждым разделом, параграфом и пунктом кроется гибель людей. Пристрелил боец товарища, позабыв, что в стволе автомата остался патрон, – в уставе появляется пунктик, расписывающий, как правильно разряжать оружие. Грохнулся парашютист – комиссия тщательно изучит причину гибели десантника и впишет в инструкции еще один пункт. И так до бесконечности! Одни нарушают, другие гибнут, третьи пишут уставы…

Едва над морем разлилась чернильная темнота, на судне началось заметное оживление. Доу отдавал короткие распоряжения, капитан руководил своими людьми, и вскоре в ночной тишине раздалось ритмичное туканье запущенной мотористом машины. На невысокой мачте, по бортам и на корме зажглись ходовые огни, становившиеся то ярче, то слабее – в зависимости от оборотов генератора. Правда, гореть им пришлось недолго: Доу в довольно резкой форме потребовал все фонари погасить.

– Простите, мистер Доу, но, согласно правилам морского судоходства, мы не имеем права идти без сигнальных огней – это грубейшее нарушение, – не очень уверенно попытался возразить капитан.

– Послушайте, как вас там… Я плачу вам не за четкое исполнение ваших морских уставов и инструкций, а за беспрекословное выполнение моих приказов! Надеюсь, вы понимаете разницу? Вот и делайте то, что вам велено! – Доу на секунду умолк и тут же добавил с коротким смешком: – Мы, дружище, не рыбу ловить выходим и не на веселый пикник. Мы идем воровать яблоки. А какой вор, скажите вы мне, идет на дело с шумом и фейерверком?

– Яблоки? Воровать? – растерянно переспросил вконец запутавшийся в изощренном юморе опасного арендатора капитан. Но уточнять, что же имел в виду Доу, побоялся – в конце концов, кто платит, тот и заказывает музыку. А поскольку платили непонятные пассажиры до неприличия много, то умудренный жизненным опытом капитан готов был не только сыграть на боцманской дудке, но и сплясать матросский танец, коль на то появилось бы желание клиента.