Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - Дмитрий Емец

– Сколько было наляпов? Два? – спросил он,приведенный в заблуждение числом оплывших пятен на полу. Произошло это потому,что два наляпа растеклись почти в одном месте.

– Три, – сказал Ягун.

– Но тогда почему?..

– Потому что два плюс один – три… Двух ухлопал я иодного ты… – повторил Ягун.

Все же Семь-Пень-Дыр не успокоился, пока, присев накорточки, лично не убедился, что уничтоженных наляпов действительно было трое.

– Похоже, весь трумтель здесь… Тогда ладно… Времясменить квартиру еще есть, – пробормотал Дыр, расслабляясь.

– Трумтель?

– Ты что, ребенок? Наляпов всегда посылают по три.Больше не получается: магия имеет свои ограничения. Три наляпа – трумтель.Правда, могли послать несколько трумтелей, но надеюсь, что он был один, –процедил Дыр.

– Кстати, если бы не я, трумтель застиг бы тебя врасплох.Кому ты так сильно досадил? – спросил Ягун.

Ноздри Семь-Пень-Дыра хищно раздулись, а прищуренные глазаиспытующе взглянули на Ягуна. Посмотрел – точно ледяной водой плеснул. Играющийкомментатор понял, что для Дыра не было открытием, что у него есть враги.

– Неважно, – процедил он. – Так… мелкиепроблемы… Иди в душ! Потом поболтаем!..

Отмываясь в душе от липкой жижи, Ягун размышлял, что старыйприятель, похоже, не был рад его видеть.

«Не знаю, чем он тут занимается, но явно не фиалки излистиков разводит», – думал Ягун.

Отсюда же, из душа, он попытался осторожно подзеркалитьСемь-Пень-Дыра, но встретил точно стену. Ровную, без единой щели. Прекрасный,техничный блок. Пробить такой сложнее, чем вскрыть рыцарский панцирь консервнымножом.

– Сразу видно, что человек рад видеть старого друга.Вся душа, блин, нараспашку, – проворчал Ягун.

Отмыв комбинезон, он повесил его сохнуть. Существовало,разумеется, чистящее заклинание, но с ним легко было переборщить и вместоотличного комбинезона получить дрянцо, похожее на шкурку ящерицы. Убедившись,что комбинезон висит надежно и не свалится, Ягун сотворил купальный халат,довольно недолговечный, который должен был исчезнуть через два часа, и,запахнувшись в него, вышел из ванной.

* * *

Семь-Пень-Дыр выбрал самый оптимальный способ уборки. Вдухе: «Не хочешь видеть помойку – закрой глаза!» Он плотно захлопнул дверькомнаты и перешел на кухню, где, уютно устроившись на высоком табурете, пил сокиз стакана. Перед ним на столе лежало приглашение в Тибидохс с циклопом наобложке. Дразня Пельменника, Семь-Пень-Дыр щекотал его шею соломинкой длякоктейля. Он явно пользовался тем, что, существуя в двухмерном пространстве,циклоп был ограничен тесной открыткой. Край соломинки, однако, был уже обуглен.

Ягун рассеянно воззрился на кучку вещей на столе передДыром, в которых тот без особых церемоний копался.

– Это вообще-то мое! – сказал он Дыру.

– Я в курсе. Я их собрал. Мог бы, кстати, сказать«спасибо», – хладнокровно откликнулся Семь Пней.

– Если «спасибо» не булькает, то вам, скорее всего,подсунули «пожалуйста», – буркнул Ягун.

– Чего? – не понял Дыр.

– Ничего. Собрать чужие вещи одно, а рыться в нихсовсем другое!

Играющий комментатор придвинул стопку к себе, размышляя, чтос ней делать. Комбинезон еще не высох. Прятать же вещи в карман халата не имелосмысла. Если он забудет их вытащить, они сгинут вместе с халатом, когда пробьетего час.

Сверху стопки лежала фотография Лотковой. Повернувшись кЯгуну спиной, Катька причесывалась. Никакие истории с наляпами не поколебали ееспокойствия. Даже в падающем самолете она нашла бы время, чтобы подкраситьгубы.

– Последняя ее фотка? Она у тебя хорошенькая, –сказал Семь-Пень-Дыр с видом заинтересованного гробокопателя.

– У меня. Ты это очень верно подметил: у меня, –ревниво подчеркнул Ягун.

Лоткова на снимке хмыкнула. Ягун готов был поклясться, чтофотография их прекрасно слышит. Недаром Катька всегда оказывалась в курсе всехего проделок.

– Дыр, ты читал приглашение? – спросил Ягун.

Семь Пней кивнул.

– У всех один текст. Нет чтобы написать мне что-нибудьособенное, душевное. Милый Дыр, мол, ждем только тебя, скучаем только по тебе…

Ягун едва не брякнул, что если найдется такой выпускник иливыпускница, который станет скучать исключительно по Дыру, то его неплохо будетпроверить заклинанием нормальности.

– Ты и чужие приглашения читал? – спросил онхмуро.

– Ну конечно… Должен же я был как-то найти среди нихсвое? – заверил его Пень.

Он как всегда был убедителен и скользок.

– Так ты прилетишь в Тибидохс?

Дыр снова кивнул.

– Обязательно. Можешь не сомневаться: я тамбуду, – подтвердил Семь-Пень-Дыр со странным смешком.

Ягуну этот смешок совсем не понравился.

– Кстати, тебе крупно повезло! – вдруг произнесДыр.

– Это я уже понял, – подтвердил Ягун, трогаяскулу.

Ободранная в схватке с наляпами щека саднила. Голос до сихпор был, как у железного болванчика, которого на завтрак кормят наждачнойбумагой.

– Считай, что ты разнес не одно приглашение, а сразутри… Попугаева с Пупсиковой работают здесь неподалеку. Трудовые будни –трам-парам-пам-пам! – пояснил Семь-Пень-Дыр.

– Разве они не в Москве?

– Были. Однако в Москве сейчас не слишком спокойно.Город фактически закрыт для магов, – со знанием дела сказал Семь-Пень-Дыр.

– С какой это радости? Всегда был открыт!

– Предписание Магщества и Лысой Горы. Магам запрещаютселиться в Москве. Только короткие поездки. Там, видишь ли, объявился наследникмрака Мефодий Буслаев и начались бурные дела… – пояснил Дыр.

Морща лоб, он порылся в карманах.

– Где же тут?… Ага, вот! Держи их визитку!

Ягун взял золотистую, с твердыми краями карточку.

«Сниму порчу, сглаз. Верну в семью супруга. Гадание покартам Таро, лечение алкоголизма, наркомании, бессонницы. Ясновидение,предсказание будущего, определение местонахождения человека по фото. Гарантия.Консультация бесплатно.

Белый маг Верб».