Цеховик. Отрицание - Дмитрий Ромов

Я ж после ранения. Теперь в училище преподавать буду.

Понятно… Мы поднимаемся наверх.

— Мам, — кричу я с порога, — я вернулся.

— Хорошо, — отзывается она из комнаты.

— Я тут не один.

— С Серёжей? Проходите, мальчики. Чай будете?

— Будем, — говорю я, заходя в комнату. — Только не с Серёжей.

— А с кем? — спрашивает она, и голос её делается холодным.

Догадалась.

— Да, ты правильно догадалась. С папой.

— Что?! — она вскакивает.

— Ну ты погоди, мам, не кипятись. Ну, ошибся человек, можно же простить…

— Чего?! — сводит она брови. — И ты за него? Предатель! Не ожидала от тебя такого!

— Я не за него, я за вас обоих, — продолжаю я, пока майор не знает, что сказать. — Может, ты его сможешь про…

— Ага, поучи мать! — перебивает она. — Не дорос ещё! А ну, уйди с глаз!

Ну ладно, так ещё лучше даже.

Я иду на кухню и пью чай с батончиками. Пусть сами разбираются, а мне пока подумать надо. Почему эти гаврики меня всё-таки атаковали? У Кахи зад подгорает? Хочет скорее меня замесить? Почему? Что такого произойдёт, что он так торопится?

И вдруг… Телефонный справочник! Точно! Вот тормоз! Как я раньше-то не догадался?

Я врываюсь в комнату, когда мама тихо, приглушив голос, но очень серьёзно и даже зло чеканит слова, бросая их в лицо отцу.

— Миль пардон! — говорю я. — Мам, а где у нас справочник телефонный?

— Не хорошо перебивать старших, — замечает она. — Справочник на месте.

Я немного подвисаю, пытаясь влёт определить, где же у него может быть место. Рядом с телефоном его нет.

— В тумбочке под аппаратом, — говорит отец, заметив мою нерешительность.

Спасибо, папа. Я хватаю справочник и возвращаюсь на кухню. Каховских оказывается несколько. Двое из них с инициалами, как у Кахи, но живут не в центре. Кстати, совсем не факт, что он живёт отдельно от родителей. Своя квартира, конечно, скорее всего имеется. Мда… Как же его выловить… Как его выловить?! Знаю я, как его выловить! Бинго!

У меня же есть Таня! Таня, Танечка, Танюша! Она-то мне адресок и добудет. В регистратуре он точно имеется. Жди меня, я лечу к тебе, моя огнегривая красавица! Так-так-так. Хорошо бы понаблюдать, что он и как, с кем живёт и что поделывает. Да вот только время подпирает.

Листая справочник, я нахожу Большака Ю.П. Такой обнаруживается один единственный. Улица Орджоникидзе. Это в самом центре. Телефон и адрес совпадают с тем, что он дал мне в больнице. Сейчас бы попробовал позвонить, но его ещё не выписали…

Думаю, хорошо было бы нагрянуть к Кахе первого числа поутру, пока он ещё тёпленький после новогодней ночи. Мда… Ладно, это мы ещё обдумаем… Обдумаем, да-с…

Я пролистываю страницы с телефонами органов власти. Вот он, второй секретарь обкома КПСС, Каховский Константин Эдуардович. Телефонный номер секретаря, в смысле, не его самого, а его секретарши. Это не совсем то, что нужно. Машинально листаю страницы дальше.

Облисполком, горисполком, управление торговли, в его составе райпищеторги, Центральный универмаг, горпищеторг… стоп! Ух ты. Большак Ю. П., директор горпромторга. Адрес и телефон. Вот, что ты за птица Юрий Платонович…

— Егор, — просовывается в открытую дверь отец. — Я пошёл.

— Не уходи сразу, — отвечаю я чуть слышно. — Я через пять минут выйду с собакой погулять. Дождись.

Он кивает.

— Мам, ну чего вы решили? — спрашиваю я, когда он уходит.

— А ты чего ждёшь, что мы завтра снова в ЗАГС побежим? Да как вообще ты можешь так вот просто взять и простить его?

— Ну, а что делать? Отец же. Ты же его любила, может и сейчас любишь.

— Много ты в любви понимаешь, — вздыхает она и я вижу, что она в смятении и не знает, что думать.

— Не обязательно сразу в ЗАГС, просто ж можно шанс дать. Ты не думай, я на твоей стороне. Знаю, тебе тяжело было. Но мне кажется, стоит попробовать. А этот Рыбкин…

— Знаешь что! — злится мама. — Помалкивай. Иди с собакой погуляй.

— Я его на Новый Год пригласил, кстати.

— Чего?! Ах ты!

Она в сердцах бросает в меня маленькую подушечку с дивана, но я уворачиваюсь и бегу в прихожую.

— У меня сотрясение! — кричу я. — Ты не забыла? Радж, пошли!

Отец ждёт у подъезда.

— Поговорили? — спрашиваю его.

— Да, — машет он рукой.

— Понятно. Ну, а чего ты хотел? Ты сколько пропадал?

— Три года.

— Вот именно. Ладно, приходи к нам завтра на Новый Год, но без чрезмерных ожиданий. У нас гости будут. Моя одноклассница с отцом.

— С отцом? — напрягается батя.

— Да, но у них нет ничего. Так просто совпадение, что он без жены. Но ты веди себя просто, как добрый друг и с мамой и с ментом этим.

— Милиционер? Рыбкин что ли?

— Да, — киваю я. — Придёшь?

— Откуда ты такой умный? Что-то не пойму я. Вроде я тебе советы должен давать…

— Умный уродился, а ты вот меня бросил.

— Слушай, сын, — зависает он.

— Ладно, не парься, — великодушничаю я. — Просто я книги по психологии читал. А твои советы мне ещё понадобятся. Так что, придёшь?

— А пустит?

— Ну, тут одно из двух. Либо пустит, либо нет. Думаю, можно рискнуть.

— Ты где, кстати живёшь? — спрашиваю я.

— В училище в казарме пока что.

— Понятно.

Когда мама уходит на работу, я иду на разведку. Каждому своё. Прохожу по адресам и нахожу дом, где живёт Каховский старший. По крайней мере, это весьма вероятно, поскольку здесь дежурит милиционер.

Я кручусь поблизости некоторое время, но Каха не появляется и мне приходится убраться, пока мной не заинтересовались органы. В не самом лучшем настроении я возвращаюсь домой и, исследовав все шкафы и просмотрев документы, принимаюсь за уборку. Эксплуатация детского труда, мля…

Когда мама приходит с работы, я помогаю ей готовить. Вот же, любовь к труду с младых ногтей… Оказываюсь припаханным по полной программе, несмотря на постельный режим. Я, конечно, из тех, кто может и умеет готовить, но не салат же «Мимоза». Баранину запечь, шашлык сделать — это пожалуйста. Без ложной скромности в этом я хорош.

— А «Оливьешку» разве не будем делать? — спрашиваю я.

— Это что ещё за зверь? — хмурится мама.

— Ну, «Оливье»… как его… зимний салат. Горошек я же не зря добывал.

— А, зимний. Сделаем, вон же я сварила овощи уже.

Она со вчерашнего вечера хмурится. Про отца я с ней больше не заговариваю и вообще, стараюсь лишний раз не попадать под руку.

Ближе к вечеру набираю номер Большака.

— Алло, — раздаётся в трубке хриплый, как у