Игры небожителей - Галина Владимировна Романова

— А так бы не вернулась? — Он резко соскочил с кровати, подхватил с кресла спортивные штаны, надел.

— Нет. И после выборов уйду. Не люблю я тебя, Глеб. И ты меня не любишь. Чего уж тут.

Это ее дурацкое «чего уж тут» засело в мозгу до обеда. Не поднялся омлет для завтрака, превратившись в неаппетитную лепешку, чего уж тут! И так сойдет.

Не нашли сбежавшую сладкую парочку, снявшую лживый репортаж о собственном похищении, чего уж тут! Пусть себе живут и радуются.

Явился садовник с оборудованием для выкорчевки чахнущих деревьев, которые сам же и посадил по осени, чего уж тут! Пусть выкорчевывает. Новые посадит. Что у Глеба денег, что ли, мало? Чего уж тут…

— А возле тебя никто не приживается, Глеб, — высказала неожиданную мысль Лена, собираясь на пробежку. — Ни люди, ни деревья, ни животные. Все рядом с тобой гибнет.

— Чего уж тут! — взорвался он криком.

И запустил ей вслед тяжелым резиновым башмаком, в этих башмаках горничная по утренней росе собирала в местном лесу грибы. Резиновый башмак не достиг цели. Лена успела скрыться за дверью.

Домработница Лида, выполнявшая скорее в его доме роль надсмотрщицы, молча подошла, подняла башмак. Вернула его на место. Вытерла испачканное место на двери. Не сказала ни слова, не глянула в его сторону. Но даже в ее дыхании Глеб уловил осуждение.

Плевать! Чего уж тут!

— Юрий где? — крикнул он Лиде в спину.

— Я не знаю, Глеб Сергеевич, — ответила Лида. — Он мне не отчитывается.

— Найди. Срочно!

Он мог бы позвонить Юре сам. Так обычно и делалось. И не очень приветствовалось, чтобы Лида разыскивала его помощника. Всеми тремя сторонами не приветствовалось. А тут вдруг захотелось ее позлить. И Юру заодно.

Он приехал через час.

— Почему так долго ехал? — недовольно поджал губы Глеб.

Он сидел за столом в своем кабинете на втором этаже и ничегошеньки не делал. Нет, он что-то делал, но все не по существу. То в Интернет зайдет, то по ящикам стола полазит, то уставится в одну точку и замрет. И ни единой мысли на тот момент не было в его голове, ни единой, даже следа ее.

Пустота.

— Глеб Сергеевич? — Юра сунулся в дверь, настороженно вглядываясь в лицо молодого хозяина. — Искали?

— Нет, не искал. — Глеб развернулся к нему в кресле. — Я просто ждал и ждать устал, Юра, результатов твоих поисков.

— Работаем, Глеб Сергеевич.

Юра с силой стиснул зубы. Очень хотелось рассказать этому зажравшемуся двадцативосьмилетнему «политику» о собственных бессонных ночах и длинных переездах по бездорожью. О дешевой жратве в придорожных забегаловках. И бешенстве, сковывающем всю нервную систему от того, что тебя опередили.

— Вы нашли Игумнова с его бабой?

— Нет. Пока нет.

— Что значит — нет?! — засипел на него Глеб, сузив глаза до щелок. — Что это, щепка в океане? Иголка в стоге сена? Это люди, Юра! Люди, которые пользуются мобильными телефонами и приложениями в них. Пользуются банковскими картами! Ты что, хватку потерял, да?! Мне учить тебя, как идти по следу сбежавших?

— Я и шел по следу, Глеб Сергеевич. Нашел квартиру, они оттуда ушли. Даже вещи не забрали. Видимо, поняли, что их пасут, и сбежали.

— Несложно, видимо, было понять! — Глеб скривил ядовитую гримасу. — Твои дуболомы наверняка возле подъезда тусили! Их слепой срисовал бы!

На лице Юры загорелись два красных пятна. Он не стал признаваться, что одного идиота уже уволил без выходного пособия. Но все было именно так, как озвучил Глеб. Парни нарисовались. Игумнов с девкой, почувствовав опасность, сбежали.

— Дальше! Вижу, есть, что еще рассказать?

— Мы нашли дом ее матери. Они были там. До вчерашнего вечера.

— А что потом? Снова сбежали? Кто на этот раз их спугнул?

— На этот раз их спугнули люди вашего политического оппонента, Глеб Сергеевич.

— О, как! А им они зачем?

Юра выразительно помолчал, потом высказался:

— Видимо, побоялись, что ребята включат заднюю. И что признаются во всех своих грехах и преступных сговорах на местном телевидении. И местным полицейским.

— А откуда это известно?

— От начальника местного отдела полиции.

И Юра подробно изложил, как долго и не бесплатно общался с полковником, не пожелавшим дать ход делу, изложенному в протоколе местным участковым.

— Мне такие игры ни к чему. Мы тут, на местах, люди небольшие, — без конца повторял начальник местного отдела полиции. — Пусть сами разбираются.

— Думаю, он слил информацию, что беглецы находятся в доме матери Варвары Карновой.

— Почему так думаешь?

— Деньги любит, — кратко пояснил Юра.

— Так они взяли ребят?

— Нет. От них они тоже сбежали. Я говорил с матерью Карновой. И с ее соседом. Это как раз тот самый участковый, который под диктовку Варвары писал протокол.

— Который его начальник забраковал?

— Так точно.

— Что ты им сказал?

— Я предложил им помощь. Обещал спрятать ребят до выборов в теплой стране, где им будет хорошо и комфортно.

— На условиях?

— Условие было одно: рассказать в прямой эфир правду.

— И что они тебе сказали?

— Пообещали передать все беглецам, когда они с ними свяжутся. Но, думаю, они прячут их где-то. Я на всякий случай оставил там своих людей.

— Так же, как и перед подъездом? — громко фыркнул Глеб.

— Нет, Глеб Сергеевич. На этот раз сработаем аккуратно.

— Люди нашего оппонента тоже там?

— Нет. Те снялись и уехали.

— Ладно. Хорошо. Уже хорошо, — поправился Глеб и покосился на Юру. — Что по делу Сугробова? Как идет расследование? Кто под подозрением? Меня, странно, даже не дернули пока. Думал, у ворот свора журналистов с операми приплясывать будет. А никого. Тихо.

— Работаем, Глеб Сергеевич.

Юра скромно потупился. Подумал со вздохом, что, в общем-то, особой его заслуги в этом нет. Следствие сразу взяло другой след, решив Глеба не трогать. Под подозрением, насколько Юра знал, оказались близкие родственники — сестра и бывшая жена, которым Сугробов не давал спокойно жить. Несколько раз беседовали и с бывшей учительницей Сугробова — Скомороховой. Та оказалась в больнице после того, как один из Юриных идиотов отобрал у нее сумку.

Задел неосторожно! И убежал. После его рассказа Юра тоже его задел неосторожно. Парню вправляли челюсть.

Но Глебу об этом совершенно необязательно знать. Тем более что в сумке не нашли того, что искали. В квартире старой училки тоже не обнаружилось записи. Отсюда вывод: либо она ее уже передала полиции, либо записи у нее и не было. И та информация, которой Юра разжился, была просто-напросто блефом.