Каждый дар – это проклятие - Кэролайн О'Донохью

– Бежим, – говорит Аарон, когда мы оказываемся в коридоре. – Немедленно.

К счастью, дверь в коридор открыта.

12

– ИЗ ПЛЮСОВ – МЫ УЗНАЛИ, ЧТО ЛОРНЫ ТАМ больше нет, – говорит Аарон, запыхавшись.

– Нет, – соглашаюсь я.

Мы сидим на каменных ступенях школы Святой Бернадетты, дрожа и обхватив руками колени, резко вдыхая ночной воздух, приходя в себя после бега. Мы оба пытаемся переварить только что увиденное – пустые глаза девочки-белки, совершенно голые комнаты.

– Нет, и это хорошо, потому что это означает, что… оттуда можно уйти.

– Ну да, – сказал Аарон, побледнев. Он нуждался в утешении от этой информации, очень сильно. – Тот же парень с камерой тоже ушел.

– По твоим словам, он как бы сбежал.

– Ну да. Кто знает? Может, он преувеличивал. Может, он просто вышел через парадную дверь, как и Лорна.

– Ну, этого она тоже не говорила.

Я снова пытаюсь отделить факты от предположений, в которые нам было бы удобно поверить.

– Если она ушла, то почему не вернулась домой?

– Она долго отсутствовала на занятиях?

– Несколько дней, – я задумываюсь. – Хотя с ней у меня только один общий предмет, так что, возможно, и дольше. Трудно уследить за всеми этими онлайн-уроками.

Освещение постепенно меняется, на небе появляются полоски света. Мимо проезжает молочный фургон. От мысли, что над Ложей точно так же начинается день, который будет сильно отличаться от нашего, по моей спине пробегает холодок.

– Что она имела в виду под «прогнозом погоды»? – спрашиваю я.

– Это такая игра, – отвечает Аарон, слегка прищурившись и словно нехотя, не желая лишний раз вспоминать неприятное. – Ну, помнишь те игры, в которые играли мы, например «Две правды и ложь»? Та странная игра в признание? У нас было много подобных «развлечений». И мне всегда казалось… что все эти дети немного заторможенные. Что им трудно заводить друзей, что лучше расшевелить их какой-нибудь игрой. Ну, чтобы объединить их всех.

– Точнее, соединить с тобой, – поправляю я его, – чтобы они попали в зависимость от твоего одобрения.

– Ну да, может, и так, – Аарон машет рукой. – Но после прихода Дори, когда «Детей Бригитты» в Килбеге стало достаточно много, чтобы привлечь ее внимание… игры эти стали более странными.

– Например?

Аарон описывает игру «прогноз погоды». Она похожа на игру в запоминание, когда первый человек, допустим, говорит: «Сегодня я пошел на рынок и купил яблоко», после чего следующий повторяет его слова и добавляет: «Я купил яблоко и банку горошка». Так цепочка становится все длиннее, и цель – запомнить все, что говорили до тебя другие игроки. Только в «Прогнозе погоды» нужно говорить не про что угодно, а про то, что ты заметил в течение дня, начиная с погоды.

– Вроде не так уж и ужасно, судя по описанию.

– Поначалу да, – говорит Аарон. – Но постепенно получается что-то вроде: «Сегодня перед завтраком шел дождь, я съел апельсин и выругался, когда ударился ногой о ножку стола; Лаура показала нездоровое влечение к материальным вещам, а Шарлотта проявила неуважение к своему телу». Понимаешь ли, это такой способ контролировать друг друга. Способ сказать: «Я заметил, что вы сегодня плохо вели себя». И в то же время способ признаться в своих прегрешениях. Идеальное сочетание исповеди и доноса.

Меня охватывает мелкая дрожь, мне хочется верить, что я никогда не попадусь на подобные уловки, но вспоминаю, как вела себя в «животном мире» школы Святой Бернадетты. Как группа «крутых девочек» быстро навязала мне определенное поведение, незаметно для меня самой.

– А когда та девочка сказала, что у нее плохо получается «прогноз погоды», что она имела в виду?

– Ну, наверное, ей было трудно что-то запоминать. Но… не знаю. Мне кажется, обстановка там за пару месяцев стала мрачнее.

Аарон останавливается, как будто ему еще есть что сказать, но он предпочитает умолчать об этом. Впрочем, через какое-то время добавляет:

– Она голодала. Воздерживалась от пищи. Больше суток.

– Больше суток?

– Да. Не знаю, как тебе, но мне было трудно читать ее мысли. Все, что я понял, так это то, что она очень голодна.

– Я тоже заметила кое-что странное, – медленно произношу я. – Когда я спросила ее о Лорне, у нее была такая реакция… Не знаю, как будто у нее в мозгу что-то переключилось.

– Я не усек.

– Ого.

– Что «ого»?

– Теперь ты «усекаешь». Выражаешься прямо как коренной ирландец.

Он с легкой улыбкой поднимается на ноги.

– Ну да. Надо же было постараться, чтобы меня не депортировали. Ладно, идем отсюда.

Мы идем к спуску с холма, и перед нами открывается сверкающая река. При расставании мы не обнимаемся, как если бы я прощалась с Фионой или Лили. Это не наш жест. Мы просто смотрим друг на друга, держа руки в карманах.

– Как ты думаешь, почему там лежали карты Таро? – спрашиваю я.

– Может, Дори пытается найти больше сенситивов, таких, как мы с тобой. Или, по крайней мере, детей с магическими способностями. Ты ведь так и поняла, да? Когда нашла колоду.

Я киваю. В этом есть смысл.

– Но она бы сразу поняла, что перед ней сенситив, верно?

Аарон пожимает плечами.

– Под давлением люди меняются. Демонстрируют скрытые способности. Как ты сама прекрасно знаешь.

Я усмехаюсь, потому что это почти шутка.

– И я до сих пор не понимаю, почему ты сказал, что я меняюсь.

Он искоса окидывает меня взглядом.

– Может, я еще сам этого не понимаю.

Я просыпаюсь в полдень с туманной головой. Прошлая ночь кажется мне призрачным воспоминанием о чем-то большом, очень важном и сложном, но сжавшемся до микроскопических размеров.

Вечеринка. Спор. Школа Святой Бернадетты. Ложа. И слова Аарона, до сих пор звенящие у меня в ушах.

Что-то изменилось.

Радикальным образом.

Что-то внутри тебя.

Я закрываю глаза, пытаясь найти в себе те изменения, которые он смог увидеть, только потому что какое-то время отсутствовал. Я ощущаю в своих внутренностях какой-то застрявший стыд, липкий и багровый. Меня охватывает подозрение, что он прав и что я «неправильная». Не в смысле, что я в чем-то ошибаюсь, а в том смысле, что «плохая». По своей природе.

На краю сознания всплывает воспоминание о полузабытых снах. С игральными картами. Восьмерка червей, восьмерка пик, девятка треф. Карты заляпаны грязью и засохшим ромом. Я не очень-то разбираюсь в покере, но понимаю, что расклад никудышный.

Я сажусь и достаю колоду Таро. Когда-то Нуала научила меня гадать на Таро с помощью обычных игральных карт – такой фокус для вечеринок. Конечно, он работает только с младшими арканами. Червы