Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь. Книга вторая - Олег Николаевич Савин

убегал в пустыню, так волосы дыбом встают. Бррр.

— Мы всемером его заламывали. И то сперва сети накидывали, чтобы движения его ограничить и только потом уже грубой массой давили. А тут, перед незнакомым, да и тем более иудеем, он голову свою склонил? Да ни в жизнь не поверю этому. Хватит нам небылицы рассказывать.

— Да так оно всё и было! — вскричали с негодованием пастухи.

— Так, тихо всем! — снова возвысил свой голос старейшина. — Всё это звучит слишком невероятно и сомнительно, однако проверяется очень легко. Сейчас уже поздно, а вот завтра, — строго посмотрел он на свинопасов. — Мы все вместе пойдём и посмотрим на эти чудеса. И молитесь богам, чтобы те иудеи не испарились вместе со свиньями. Иначе продажа в рабство вас и вашего семейства, для вас покажется истинным благом. И даже это не покроет всего убытка. А до утра, чтобы вы не сбежали, заночуете под стражей. Охрана! Возьмите их, и глаз не спускайте.

После этого, гомонящие, возбуждённые жители разбрелись по своим домам.

* * *

Как только солнце взошло и стало пригревать, многочисленные жители, под предводительством старейшины и пастухов, направились на то место, где некогда паслось стадо.

Они шли по самой короткой тропе, потому быстро достигли нужного места.

Поднявшись по склону, они сразу же увидели группу иудеев сидящих за костром и о чём-то беседующих.

— Вон тот человек, сидящий к нам спиной, — указал на учителя пастух.

Увидев приближающихся людей, иудеи встали. Встал и сидящий у ног Йешуа исцелённый. Увидев его, люди остановились, инстинктивно боясь приблизиться дальше.

— Мир вам, — внятно и чётко обратился тот к ним. — Прошу вас всех меня покорнейше простить за причинённые мною беспокойства. Я был бременем для вас и очень надеюсь, что этого больше не произойдёт. Благодаря учителю, — тут он повернулся и низко поклонился ему. — Я был избавлен от бесов, вселившихся в меня по грехам моим тяжким. Я был наказан, но теперь прощён. Потому, прошу у вас прощения за доставленные мною неприятности.

— Если бы не его лицо, всё изборождённое шрамами от биения себя по камням, и железный оков на его ноге, то я бы решил, что нас обманывают, — донёсся изумлённый шёпот из толпы.

— Может ли такой яростный бесноватый, исцелиться всего за одну ночь?

— Невероятно! Здесь поди без колдовства не обошлось.

— От этих иудеев можно ожидать ещё и не такого. Вспомните, как их Моше навёл казни на весь Египет? И мор скота из этого было не самое ужасное. Вспомните про пёсьих мух, язвы и нарывы, а в конце всего, смерть всех первенцев.

— Да разве может такое случиться у нас? — в ужасе раздавались голоса.

— Тот, кто сотворил такое с бесноватым, из дикого и нагого преобразив во вполне разумного, сможет видимо и не такое.

— Да оградят нас боги от такого суда.

— Мы пришли возвестить вам о благой вести, — начал было Андрей, но остановился.

Вперёд выступил старейшина.

— Мы народ мирный и простой. Потому в страхе преклоняемся перед могуществом вашим. Нам вполне было достаточно тех вестей, что принесли с собою наши пастухи. И теперь мы вполне удостоверились в их словах. А потому умоляем вас, не делать нам более ничего. Ни плохого, ни хорошего.

— Но мы просто хотели, — начал было Йаков Заведеев.

= Оставьте нас в покое, иудеи!

— Мы вас не звали и не хотим иметь ничего общего!

— Народ боится вас, — развёл руками старейшина. — Мы не хотим никаких перемен. Что было хорошо для наших отцов, то хорошо и для нас. Прошу, не нарушайте наш покой, оставя всё как есть. Мы не знаем, от богов ли ваша сила или нет, но она страшна. Потому, молю вас, удалиться от нас как можно скорее.

— Мда, вот так приём? — досадно произнёс Фома. — Мы и дня-то тут не пробыли, а нас уже изгоняют.

— А ведь мы им даже так ничего не рассказали и не сделали, — посмотрел на него Шимон Канонит. — Одно слово, язычники.

— Мы уходим, — только и сказал Йешуа. С сожалением посмотрев на волнующийся народ, повернулся и стал спускаться к лодке.

Когда он взошёл в неё, бывший бесноватый догнал, вцепившись в борт.

— Учитель! Позволь мне остаться с тобою! Я буду самым преданным твоим учеником!

— Нет, — покачал головой Йешуа. — У тебя другая судьба. Возвращайся в жилище своё и повествуй, сколь многое тебе сотворил Йегова, умилосердившись к тебе. Ты сам станешь неопровержимым доказательством этому. И не греши более, — сочувствующе улыбнулся он ему на прощанье.

— Да учитель, — низко поклонился тот. — Я всё исполню, как ты повелел.

— Эй, тунику верни! — оживился торговец, видя, что исцелённый собирается уйти.

— Ну до чего же ты скупой-то, а? — посмотрел на него Пётр. — Человек ведь совсем нагой. Йехуда, выдай ему на новую одежду и бесноватого не обдели. У него же ни лепты нет.

— Вот так всегда, — с досадою в голосе произнёс их казначей, отсчитывая монеты. — Всем выдай, всем раздай. Как будто у нас денег целая сокровищница. Все только и приходят что-то получить от нашего равви, а нам самим подают лишь единицы.

— Ну, полно тебе ворчать, — обратился к нему Матфей. — Нельзя же быть довольным, если ты в состоянии помочь, но отводишь глаза свои, смыкая ладонь.

— Не хлебом единым жив человек, — улыбнулся ему Андрей.

— Ага. Скажи это своему животу, когда он заурчит у тебя к вечеру.

— Всё в руках Отца Небесного и нас грешных он не оставит в беде, — поддержал Андрея Филипп, а Йешуа мягко улыбнулся своим ученикам.

Бывший бесноватый сдержал своё слово. Ходя по городам Десятиградия и возвещая всем о том, что сотворил с ним Йешуа. И люди изумлялись, поражаясь содеянному.

Перикопа 31

Апостолэ

Апостольство

На сей раз, плавание было благополучным. Солнце заливало просторы своим светом, а парус гордо выпячивал свою грудь, легко неся лодку по водной глади моря.

— Равви, а почему так опечалено лицо твоё? — обеспокоился Иоанн, сидящий неподалёку от возглавия, где был Йешуа. — Берег уже рядом и опасности никакой нет.

— Посмотри на него, — горестно произнёс учитель. — Что ты там видишь?

— Лодки, рыбаков собирающихся на улов, — стал перечислять Иоанн, — сушащиеся сети, людей сидящих на берегу.

— Постарайся научиться смотреть не поверхностно, а в саму суть вещей.

Остальные ученики, заинтересовавшись разговором, тоже перебрались поближе к учителю.

— Посмотрите на всех этих людей, — указал тот на берег. — Кто стоит, кто сидит, кто бесцельно бродит у кромки воды. Они словно заблудившиеся овцы. Беззащитные и неспособные самостоятельно найти дорогу домой. Им страшно, они