Когда расцветает опал - Вероника Янушкина

войны в красках рассказывали о смертях лидеров, в очень похожих обстоятельствах. Сподвижники предавали вдохновителя и выдавали его гибель за интриги противников. Помнится, Златан орд Стасгард шагнул на кровавую стезю и ценой сотен жизней завоевал трон.

Расплата настигла потомков убийцы.

— Даже если твой рассказ правдив, то я должен попасть в спальню! Должен вытащить Айлин, а после разобраться во всех этих нелепостях!

— Только с крыши! Стражи не ждут, что вы появитесь сверху! — подвинулся тен Пламарт, — забирайтесь! Времени почти не осталось!

— Хорошо…

Король примостился на краю седла, и сальф молнией взмыл в тёмные небеса.

Высота открыла ужасное зрелище.

Воздух вонял гарью. Дворец — сердце Афелета — охватывало широкое огненное кольцо, обращая в пепел всё живое. Вспышки молний-шокеров рассекали ночную мглу, вселяли в душу монарха дикий страх. Стражи приняли сторону бесновавшейся толпы и оглушали всех, кто сохранил верность некогда великой династии. Это разъярённое море бы поглотило короля и погребло прямо на месте. Без колебаний, без жалости, без разбирательств.

Завтра Карвахен проснётся другим. Асан — скорее всего — объявит о скорбных событиях в резиденции и постарается успокоить население. Призовёт к миру и объявит себя временным лидером государства, пока не стихнут беспорядки. И начнёт создавать собственный строй. Всему причиной — слепая вера в чиновника. Переворот готовился много семерик.

Конь плавно опустился на башенку над королевскими покоями.

— Айлин должна уже спать! Я найду её и вернусь!

Арвел спешился:

— Я пойду с вами! Предатели уже могли заполонить дворец!

— Ладно!

Спуск по винтовой лестнице отнял мгновения. Тен Пламарт бежал первым, готовясь отбить возможный удар; за ним через ступеньку перепрыгивал сиятельный орд Стасгард. В голове пульсировала единственная мысль: отыскать возлюбленную и увести подальше от смертельного кольца. Иначе дерью убьют, как ближайшее к монархии лицо.

Разум пронзила болезненная искра. Сальф унесёт лишь двоих. Третий останется на крыше и примет жестокую судьбу.

В коридорах царила тишина. Видимо, слуги мирно отошли ко сну. Если остались живы. Огненное зрелище разожгло глубинные страхи короля. За колоннами мерещились убийцы, глаза картин двигались, точно из-за полотен за беглецами наблюдали шпионы. Прежде уютный, дворец вызвал тошноту и омерзение. Десятки лет жить под роскошными сводами и не замечать, как падаешь в паучье логово. Только бы успеть!

Растан распахнул дверь в спальню.

— Айлин! Надо… — речь застыла на полуслове.

С люстры-цветка свисали две петли, связанные из обрывков шёлковой простыни. Одна была пуста, а другая туго обхватывала шею тен Махети, стоявшей на краю шаткого табурета. Во рту был кляп, руки связывал шарф.

— Почему?

Король поспешил к Айлин. Та в ужасе глядела ему за спину и бормотала что-то невнятное.

Хлоп!

Его величество обернулся. Притаившийся за дверью Эрдан тен Маршелл камнем ударил по затылку своего преемника, и тот без чувств рухнул около стула.

— Его я не ждал, — бывший верховный комиссар тайной канцелярии пнул соперника по рёбрам, — а вас наоборот, заждался. Уж подумывал, охладели к помощнице.

Клетка захлопнулась.

— Что ты хочешь?

Эрдан сжал «шокер».

— Что непонятного? Вторая петля для вас.

Из конца оружия вырвалась молния и пролетела в сантиметрах от свергнутого правителя.

— Нет.

— Одно попадание, и дерья простится с жизнью. Рефлекторно оттолкнёт скамью и будет весело болтаться в предсмертной агонии. Другим я оглушу вас и вздёрну вслед за ней. Завтра Карвахен узнает, что сиятельный монарх не выдержал позора и добровольно покинул подлунный мир. Поверьте, расследовать дело никто не станет. Разъярённая толпа спляшет на пепле после сожжения ваших тел.

Словно в тумане Растан шагнул к люстре. Как спастись? Он не знал.

Похоже, всё закончится в спальне. Вчера тебе подчиняются и слушают тысячи каорри, сегодня ты загнан в угол и идёшь на встречу с Морой.

— Это Селим придумал? Да?

— Он озвучил лишь то, к чему пришла наша страна. Карвахену давно нужны перемены. Считайте, что ваша смерть послужит на благо всем каорри. Скорее! — мужчина перезарядил «шокер» и навёл монарху в лицо.

Казалось, голова вот-вот лопнет от боли. Разум отказывался принимать суровую правду жизни, но, скованный страхом, не знал, как поступить. Помощи нет и не будет. Стая покинула венценосного сокола, избрала другого вожака.

Растан встал на табурет. Обрезок сливового шёлка невинно мерцал в свете люстры.

Дзинннь! В коридоре разбилось стекло, и Эрдан ослабил внимание.

Жшух! Разряд «шокера» угодил заговорщику точно в шею. Мужчина рухнул, оружие отлетело под стол.

Король мгновенно спрыгнул на ковёр и принялся освобождать Айлин.

— Попал, — тен Пламарт поднимался, держась за стул. В волосах и на виске запеклась кровь, — у вас пять минут, чтобы подняться на крышу. Я задержу всех, кого смогу.

— Н-нет! — дерья дрожала, словно комнату накрыла зимняя стужа.

Шумели голоса. Нестерпимо воняло гарью.

— Это единственный выход! — Арвел ещё раз оглушил заговорщика и затолкал под шкаф с документами, — спаситесь и не позвольте асану захватить власть! У него чёрное нутро и ненасытная жажда власти! С ним Карвахен разорвут на части! Торопитесь!

Растан сжал Айлин за руки.

Тен Махети прерывисто дышала. Качала головой, держалась за шею и словно не решалась на побег.

— Есть… Есть другой выход.

Советница ринулась к туалетному столику, сдвинула его в сторону и опустилась на колени. Откинув ковёр, дерья вытащила несколько половиц. В нише лежал объёмный сундучок.

Король замер. Где-то в коридоре послышалась чудная мелодия. Нежные переливы инструментов, смешанные с птичьими трелями, он слышал в далёком детстве. Так звучали принадлежавшие отцу часы-медальон.

Жгучим хлыстом ударило воспоминание.

Соколиная охота. Предостережение тени наследнику умершего орд Стасгарда.

— Поздно.

Он нашёл Айлин, вот только убежать не удалось.

В дверь били чем-то тяжёлым.

— Открывайте!

Отмеченная Адаром вытащила из сундучка прозрачный шар.

— Ликарра? Откуда? — Арвел округлил глаза.

Створка треснула. Замахнувшись, тен Махети разбила сферу о пол. Стихийный огонь окутал троицу и, вспыхнув, унёс из дворца,