Кисть ее руки. Книга 1 - Содзи Симада

этом доме что-нибудь вроде пистолета или ружья? Инубо сказал, что ничего подобного здесь не видел.

Внезапно я кое о чем подумал. О том, где находится оружие. Специально я об этом не задумывался, озарение пришло ко мне внезапно. Оно определенно было в комнате. Сейчас я вдруг вспомнил, что видел его. Но не реальное ружье. Я видел картину маслом, она висела прямо передо мной на стене рядом с камином. На этой картине странная фигура, одетая в черное, стояла с охотничьим ружьем в правой руке.

Невольно я улыбнулся. И что из того? Глупость какая-то – ружье на картине.

В любом случае, я подумал, что это дело вполне подошло бы Митараи. Кажется, он сейчас в Осло. Интересно, заинтересуется ли он, если ему сообщить? Если полицейское расследование не задастся, наверное, стоит ему написать. Если только он не занимается там каким-нибудь очень интересным происшествием, то наверняка будет счастлив узнать об этом.

И все-таки почему я всегда сталкиваюсь с такими странными делами? Наверное, было бы неплохо, если бы какой-нибудь экзорцист занялся мной, а не Кайо.

Хотя наверняка Кайо думает об этом больше, чем я. Прошлой ночью она была страшно напугана. Ее страх был вызван не только тем, что произошло серьезное преступление и погиб человек. Она серьезно боялась, что эти загадочные события были вызваны ее кармой. Она заподозрила, что именно ее приезд сюда стал причиной этого несчастья, и испугалась. Мой страх не шел с этим ни в какое сравнение.

Я заметил, что колокол перестал звонить. «Наконец-то стало тихо», – подумал я и, погрузившись в дремоту, снова уснул.

* * *

Я внезапно проснулся. Кто-то произнес мое имя. Кайо сидела на пятках в соседней комнате в четыре татами и, приоткрыв раздвижную дверь, продолжала звать меня.

– А, в чем дело? – Я сел на постели.

– Доброе утро. Приехали детективы из полиции префектуры, хотят с нами поговорить. Они будут ждать нас во вчерашней гостиной внизу.

– Понятно, понятно.

Говоря это, я сел на футон и скрестил ноги. Кайо была уже одета в джинсы и свитер. Видимо, они были в сумке, которую я носил все это время. Вспомнив об этом, я напряг правую руку и почувствовал боль в мышцах.

Первое, что я вспомнил, окончательно проснувшись, было мертвое лицо Сатико Хисикавы. Вид почерневшей зияющей раны на ее изящном лице был ужасен. Что теперь с ее телом? Наверное, полиция уже отвезла его в отделение судебной медицины университета в Окаяме.

Выстрел, смертельный выстрел… Я все не мог перестать удивляться, как ее застрелили в запертой комнате с закрытыми окнами.

– Который сейчас час? – спросил я.

– Половина одиннадцатого, – ответила Кайо, глядя на часы на своем запястье.

– Хорошо. Я сейчас соберусь и пойду туда. Хочешь, пойдем вместе?

– Да. Я подожду в соседней комнате. Мне сказали, что можно почистить зубы и умыться – под окном по желобу течет вода. В шкафу есть маленькая кружка.

– Да неужели!

Обычно утром в поездке у меня поднимается настроение, но вчера убили человека, так что было не до веселья. Да и усталость все еще чувствовалась.

Открыв шкаф после ухода Кайо, я обнаружил в его углу эмалированную кружку, как она и сказала. Держа ее в руках, я отпер замок и открыл окно. Мелкий дождь все еще шел. Весь окружающий мир был окутан туманом.

Ожидания меня не обманули – вид из окна был прекрасен. За подернутыми белой дымкой деревьями, стоящими на переднем плане, можно было различить только реку и несколько цветущих деревьев сакуры, растущих по ее берегам. Там, дальше – рисовые поля, светлые от покрывающей их воды, в которой отражается туман. Но посадок на них не видно – еще не сезон.

Тут и там виднеются, кажется, не только проливные рисовые, но и суходольные поля. Обычно рядом с ними стоят крестьянские дома. Это потемневшие от времени деревянные постройки с соломенными крышами. А вдали дом с каменной оградой. Но трудно сказать, насколько он далеко. Под моросью дом сливается с белым туманом и едва различим.

Так что дальний конец деревни практически не виден. Сплошная белизна. Деревня стоит на равнине в окружении гор. Вчера вечером мы перебрались через одну из них, так что они точно должны быть. Однако из-за тумана их не видно. Вдали – бесконечный белый мир.

Смотреть на этот пейзаж не менее приятно, чем на двор, я был бы готов никогда не отрывать от него глаз. Наверное, из номеров в этой части гостиницы открывается самый лучший вид. Комнаты выше по коридору вряд ли могут похвастать такими пейзажами за окном.

Чистая вода течет по желобу, сделанному из расщепленного надвое толстого стебля бамбука. Желоб закреплен на деревянных подпорках. Бамбук выглядит новым, потому что его, вероятно, регулярно заменяют.

Я зачерпнул немного воды из желоба эмалированной кружкой и, промыв ее изнутри и снаружи пальцами, сполоснул. Набрав воды в рот, я почувствовал, как заломило зубы, настолько она была холодная. Прополоскав рот и сплюнув воду, я услышал, как она зашелестела по плотным листьям бамбука, растущего внизу. Я достал зубную щетку, выдавил на нее немного пасты из тюбика и начал чистить зубы.

Пока я их чистил, мелкий дождичек ласково падал на тыльную сторону моей руки. Неудобно было перед погибшей, но утро выдалось приятное. Начал чувствоваться голод. Со вчерашнего обеда во рту не было ни крошки.

2

Я кликнул Кайо, и мы вместе с ней двинулись по наклонному тщательно отполированному коридору, который вел нас к «Рюбикану». Дождь не переставал. Но туман совершенно рассеялся. По этой причине и двор, и звонница, и виднеющиеся дальше горные деревья, мокрые и блестящие от дождя, предстали во всей своей красе. На газоне и клумбах в саду цвели пока немногочисленные, но самые разнообразные цветы.

Пройдя по коридору дальше вниз, возле каменной лестницы мы увидели бронзовую фигуру дракона. Она тоже была мокра от дождя, а спину покрывала чешуя из капель. За драконом виднелись большие стеклянные окна той самой комнаты, где погибла Сатико Хисикава. Однако снаружи следов пожара почти не было видно. Если приглядеться, на оконных стеклах кое-где можно было различить следы копоти, но это и все. Правда, местами также виднелись белые пятна, оставленные, видимо, пеной огнетушителя. Но на стекле никаких трещин. Под холодным дождем трудно поверить, что вчера там стоял страшный жар.

Дойдя до конца коридора, возле бамбукового настила у прохода мы наткнулись на вчерашнюю мать с ребенком, выходивших из «Рюбикана».