Кисть ее руки. Книга 1 - Содзи Симада

– Вы попросили?

– Да, я.

– Этого господина?

– Да.

Затем Кайо начала объяснять, и на их лицах снова появлялись улыбки. Кайо не стала говорить про кисть, закопанную под большим деревом, так что ее рассказ звучал еще более нелогично, чем было на самом деле.

– Короче говоря, вы поехали по совету экстрасенса, – сказал Судзуки, когда рассказ Кайо закончился.

– Итак, вы, господин писатель, отправились собирать материал.

Полицейские детективы снова переглянулись и разразились смехом, в котором сквозило разочарование.

– А потом случайно наткнулись на такое происшествие, – сказал Судзуки, – или вы догадывались, что что-то подобное должно произойти?

Кайо молчала. На подобные вопросы трудно ответить. Я понял, что пока они меня так высмеивают, мы в безопасности. С учетом их выдающихся дедуктивных способностей было бы очень неприятно, если бы они что-то заподозрили. Никогда не знаешь, какую версию они могут придумать и в чем вас обвинить.

– Ну, что скажете? Вы приехали сюда, зная, что что-то подобное должно произойти?

На их губах все еще оставались холодные улыбки, но я чувствовал, что ситуация может ухудшиться. Уверен, что Митараи сказал бы что-то подобное.

Короче, они в тумане и ничего не знают. Смеются и хорохорятся, а на самом деле просто ищут наудачу.

– На третьем этаже все окна были полностью закрыты?

Я попытался помочь Кайо. Однако мой вопрос, похоже, тоже не понравился этим профессионалам. Их улыбки, которые, казалось, были вполне счастливыми, исчезли, на лицах появилась суровость.

Они промолчали, как бы говоря, что такие вещи являются следственной тайной и не подлежащими разглашению дилетантам, но затем, словно не выдержав давления, заговорил Судзуки:

– Да, окна были закрыты.

– На замки, правильно? – напомнил я. – Все окна были надежно закрыты на замки. И все стекла были целы.

Сказав это, я посмотрел на полицейских. Никто из них не кивнул, но и возражать мне не стали. Так что я продолжил:

– Дверь тоже была заперта изнутри. А какого-нибудь вентиляционного отверстия в этой комнате нет?

– Нет, ничего похожего… – сказал Фукуи неторопливо, – только дымоход от камина, но он несколько раз поворачивает и изгибается. Это как раз то, что так радует авторов детективных романов. Как это у вас называется? Запертая комната, кажется? Вот она самая и есть.

Фукуи, очевидно, знал выражение «запертая комната» из детективов, но решил подойти к нему окольным путем – ведь профессионалам, в его понимании, не подобало пользоваться такими детскими словами.

– Получается, госпожа Хисикава была убита выстрелом в лоб в запертой комнате.

Как только я это сказал, Судзуки бросил на меня подозрительный взгляд:

– Откуда вы знаете, что ее зовут Хисикава?

Взгляд детектива в этот момент был по-настоящему острым.

– А, вот что вас интересует! Это я узнал вчера вечером от Инубо.

– Гм… – фыркнул Судзуки.

Как только ухмылка исчезла с его лица, оно приняло весьма мрачное выражение. Реакция Фукуи не была такой очевидной. Я это отметил про себя.

– Понятно, вам хотелось бы думать, что кого-то застрелили в комнате с запертыми дверями, только доказательств этому нет.

– Ну, если вы так говорите, значит, комната не была заперта?

– Нет-нет, это вы сразу же про запертую комнату заговорили, а я ничего такого не говорил. Комнату могли запереть и после убийства.

– Каким образом?

– Не уверен, что мы обязаны прямо сейчас отвечать на этот вопрос. Кроме того, предполагаю, что вы, ребята, знаете ответ лучше меня. Скорее всего, эта убиенная… – сказал Судзуки, сделав слегка задумчивый жест. Я удивился, что полицейский подобрал такое слово.

– Нет никаких доказательств того, что Хисикава была жива после того, как заперлась в своей комнате, – начал говорить Судзуки какие-то странные вещи.

– Но было слышно игру на кото.

Усмешка вернулась на лицо Судзуки:

– А если играл кто-то другой?

Ладно, подумал я. Значит, вот до чего додумались эти профессионалы? Кажется, я их понял.

– Значит, этот «кто-то другой» и есть преступник?

– Я этого не знаю. Я говорю только то, что мне известно.

– Но ведь господин Сакаидэ наблюдал из коридора «Рютэйкана» за происходящим в комнате со стеклянными стенами. Он видел, как госпожа Хисикава сидела и играла на кото, а потом упала назад.

– Ну, это известно только со слов Сакаидэ, – сказал Фукуи.

По небрежному тону детектива можно было понять, как он относится к Сакаидэ.

– Вот потому, что он это говорит, мы и попросим его сейчас поехать в полицейский участок, – сказал Судзуки.

Его слова меня разозлили. Людей, которые говорят что-то, что полиции неудобно, унижают, обвиняют и заставляют отказываться от своих показаний. И это профессиональный розыск?

– Надо расспросить его о подробностях; и потом, человек ведь может и ошибаться.

– Но можно расспросить и здесь, – решительно сказал я.

Судзуки пристально посмотрел на меня.

– Все люди любят тайны. Каждому хочется чего-нибудь загадочного. Ведь гораздо интереснее рассказать, что молодую девушку убили в запертой комнате, что она еще долго была жива после того, как заперла дверь, и что ее застрелили, когда она играла на кото. Я это понимаю, но реальность оказывается не такой уж и интересной. Это не укладывается ни в какую логику. Наверняка кто-нибудь в чем-нибудь ошибся. Нет ни малейшей возможности, чтобы живого человека застрелили в запертой комнате. Хотелось бы, чтобы и господин Сакаидэ тоже это понял.

Пожалуй, то, что сказал Судзуки, выглядело убедительно для его коллег-детективов, но мне его аргументы показались очень странными.

– Но я тоже слышал выстрел, – сказал я, – и вот госпожа Ниномия слышала, и господин Инубо.

– Во сколько это было?

– Я не смотрел на часы, но буквально за мгновение до начала пожара.

– Но это мог быть и не обязательно звук выстрела.

– Однако это совпадает с тем, что сказал господин Сакаидэ.

– Пусть даже так, но мы все равно не знаем, была ли заперта в это время комната на третьем этаже.

– Господин Мория и господин Фудзивара уверенно сказали, что при тушении пожара все замки на окнах были заперты и они к ним вообще не прикасались.

Тут вмешался Танака, который до этого все время молчал. Я оглянулся и увидел, что он открыл свой блокнот и смотрит в него.

– А мы не знаем, правду они говорят или нет.

– Так мы с ними вместе были на пожаре; горело очень сильно, особенно дыма было много, и стоял такой жар, что в этой ситуации зайти внутрь и что-то сделать с замками было невозможно, – сказал я.

– Ну, рассказать такое может каждый, но тут вам не роман. Я уверен, что кто-то ошибается. Разве нет? Ведь единственный человек, который видел госпожу Хисикаву живой в этой комнате, это Сакаидэ. Ни женщина