Любовные письма с Монмартра - Николя Барро

Кофе оказался такой крепости, что меня затрясло после первого глотка. Так мне и надо! Я достал из пачки печенинку и обмакнул ее в коричневое варево.

Снова зажужжал мобильник. На этот раз звонил Александр. Я взял трубку.

– Где же тебя носило? По-моему, так не делают! – принялся он меня распекать. – Но я так и знал, что ты не придешь.

– Все не так, как ты думаешь, – сказал я.

– Ну ты даешь! Что за хрень? – воскликнул Александр, когда я рассказал ему про ночь, проведенную с Катрин.

Этот мастер тончайшей ювелирной работы мог ругаться, как последний марсельский грузчик. Но даже самые грубые слова почему-то звучат из его уст цивилизованно.

– Ты оттрахал Катрин?

– Мне кажется, это слово сюда не подходит, – возразил я. – Вчера мы оба расчувствовались, вот оно и случилось.

– И что теперь?

– Спроси что-нибудь полегче!

– Надо было идти на мою выставку!

Я молча отхлебнул той отравы, которая была у меня в чашке. Задним умом все крепки!

– Хотя бы было приятно?

– В тот момент – да, иначе я вряд ли остался бы у нее. Она была такая хорошенькая, мне было ее так жалко, да и себя, конечно, заодно… Ну, как-то так… – Я умолк.

Александр, казалось, задумался.

– Хочешь знать мое мнение? – спросил он.

– Нет.

– Двое несчастных не могут утешить друг друга.

– Спасибо за разъяснение, – сказал я, потирая ладонью висок.

– Тем более когда речь об этой женщине. С ней у тебя ничего хорошего не получится.

Я не стал возражать. Между прочим, у некоторых писателей в романах все получается даже очень хорошо.

– Сейчас я чувствую себя просто ужасно, – сказал я.

– Неудивительно! А что говорит Катрин?

– Не знаю. Она сейчас звонила, но я не снял трубку.

– Час от часу не легче! – сказал Александр со вздохом.

Я тоже только вздохнул.

– И угораздило же тебя, парень! Это правило каждый мужик знает: не лезь к подругам жены! Иначе неприятности гарантированы.

– Тоже мне умник! Мне казалось, это правило действует при живой жене.

– И то правда! – Он сдержанно хохотнул. – Да ладно тебе, Жюльен, все как-нибудь утрясется, не бери в голову! В общем-то, дело-то житейское, можно понять. Сказал же кто-то, что при определенных условиях можно влюбиться в кого угодно.

– Но я-то ее совсем не люблю! – воскликнул я.

Что он выдумывает?

– Это просто была дурацкая случайность, совпало несколько факторов, которые решили дело, – оправдывался я.

– Да я же понимаю, Жюльен, все понимаю! – сказал он успокоительно. – И поверь мне, могло быть и хуже.

– Сомневаюсь.

– Могло, могло! Эльза Л., оказывается, отъявленная femme fatale[45], гроза мужчин. Радуйся, что не угодил в ее когти. От нее ты так легко не отделался бы, как от твоей прекрасной соседки.

– Какое там отделался! Речь вовсе не о том, чтобы отделаться от Катрин. – Я вдруг воспринял эти слова как вызов и кинулся на ее защиту. – Я же ничего не имею против Катрин. Просто мне надо ей объяснить: то, что было сегодня ночью, ничего не значит, мы просто оступились.

– Так поговори с ней, чего же проще!

Александр положил трубку, а я остался наедине с телефоном, в надежде, что Катрин попозже позвонит еще раз. Но подруга моей жены больше не позвонила и не оставила даже сообщения.

Ее молчание не давало мне покоя, вселяя неуверенность. Два дня подряд о Катрин не было ни слуху ни духу: она словно провалилась сквозь землю. Позвонить ей я не решался: в телефонном разговоре такого не скажешь. Один раз я даже робко позвонил ей в дверь, но мне никто не открыл, и, облегченно вздохнув, я удалился восвояси. Возможно, уговаривал я себя, ей так же неприятно вспоминать о случившемся, как мне. А может быть, ее просто не было дома и сейчас она то и дело посматривает на свой мобильник, не позвоню ли я – предатель и изменник?

Одним словом, неизвестность заставляла меня нервничать.

В тот день, когда должен был вернуться Артюр, я случайно встретился с ней в кулинарии на улице де Бюси, куда я зашел купить персиков, немного сыра, слоеных пирожков и фрикаделек, которые так любил Артюр.

Встретясь нос к носу, с пакетами в руках, мы смущенно смотрели друг на друга.

– Привет, Жюльен!

– Привет, Катрин!

– Как поживаешь?

– О, хорошо… Все хорошо. А ты?

– Я тоже хорошо.

На секунду умолкнув, мы одновременно произнесли:

– Я…

– Да? – Она вопросительно посмотрела на меня.

– Нет, сперва ты…

– Нет, ты, пожалуйста…

Продолжать в том же духе было невозможно. Тем более что мы стояли в магазине у витрин с салатом из фасоли с беконом и кусочками крабового мяса в мисочках.

– Сходим выпить чашечку кофе?

Она кивнула.

Разговор, начавшийся с заминками, дался нам непросто. Мы оба чувствовали себя скованно и боялись ошарашить другого неловким замечанием.

– Я очень сожалею, Жюльен. Сама не понимаю, как это могло случиться, – смущаясь, начала Катрин, – но я… – Она покачала головой и, судя по выражению лица, сама была недовольна, что из сочувствия ко мне нечаянно зашла чересчур далеко. – А потом ты утром тихонько убежал, не сказав ни слова, и я не знала, я не знала…

Она бросила на меня умоляющий взгляд.

– Это было неправильно с моей стороны, – быстро отозвался я. – Но в то утро я был в такой растерянности. А теперь у меня такое чувство, что я предательски поступил по отношению к Элен. Это ужасное чувство.

– Нет, Жюльен. Ты не должен себя упрекать. – Катрин на секунду положила ладонь на мою руку. – Это все… Ну, не знаю! Подвела сама ситуация, так ведь? – Она неуверенно посмотрела на меня. – Думаешь, Элен бы на нас обиделась?

«Перстами в рану, Катрин, опять ты перстами в рану!» – подумал я.

Я беспомощно покачал головой и оставил этот вопрос без ответа.

Никаких «нас» на улице Жакоб не было: просто мы оба как могли залечивали свои раны.

– Ах, Жюльен, мы еще оба были в расстроенных чувствах, – сказала Катрин. – Иначе этого не случилось бы. – Ее голубые глаза не отрываясь глядели на меня. – Но когда-то же это должно пройти.

Я кивнул:

– Когда-нибудь непременно пройдет.

Мы допили кофе, но не решались встать и уйти.