Любовные письма с Монмартра - Николя Барро

– С кем имею честь?

– Принц Юсуф.

– Вы Эльза Л.?

– Когда-то я так звалась, но сейчас я принц Юсуф и приветствую тебя в Фивах – городе, которым я правлю.

Ну просто шикарно!

– А она и впрямь похожа на Эльзу Ласкер-Шулер?

– Кого-кого?

– Не важно!

– Жюль, ну что ты такое несешь! Она выглядит потрясающе, иначе я не позвал бы ее. К тому же она, может быть, придумает тексты для моих ожерелий в романтическом стиле. Ну, пока, до вечера, мой друг! И горе тебе, если подведешь!

Третий звонок был от Катрин. Она только что вернулась из Гавра и хотела поблагодарить меня за то, что я так хорошо заботился о ее кошке.

– Сейчас у меня еще есть кое-какие дела, а чуть позже я зайду за ключом. Хорошо?

– Ну конечно, – сказал я.

Часы шли, а мне все меньше хотелось идти вечером на прием. Я шатался по квартире, ближе к вечеру прилег на диван почитать, оттягивая момент, когда нужно будет выйти из дому и отправиться на встречу с принцем Юсуфом. На пригласительном билете, кажется, было написано «девятнадцать часов», но ведь не обязательно же прибегать раньше всех. В четверть седьмого я забросил книжку и, вздыхая, отправился принимать душ. Я еще не успел вытереть голову, как снова услышал звонок. На этот раз звонили в дверь. Я обернулся полотенцем и пошлепал босиком в переднюю. Выглянув в глазок, я увидел, что за дверью стоит Катрин. Подождав несколько секунд, она позвонила снова.

Ключ! Она же собиралась прийти за ключом! Куда же я его опять задевал? Я пошарил в стоявшей на комоде вазе, но там его не было.

Приоткрыв дверь на щелку, я увидел, что Катрин держит в руке бутылку вина.

– Привет, Катрин! – сказал я. – Я только что из душа. Давай я сейчас сам занесу тебе ключ, подожди немного, ладно? – И затворил дверь, не дожидаясь ответа.

Спустя четверть часа я, уже одетый, в рубашке, брюках и пиджаке, позвонил в квартиру Катрин. Она тут же распахнула дверь, словно стояла под ней и поджидала. Рядом с ней на полу валялась Зази и, мурлыкая, перекатывалась с боку на бок.

– Ах, вот и ты, Жюльен! – заулыбалась Катрин.

Мне она показалась не такой, как обычно. Она загорела, тонкие руки выделялись на фоне весеннего платья в голубую полоску без рукавов, глаза блестели, а на хорошеньких ушках, которые я заметил, потому что сегодня она убрала назад волосы, красовались маленькие бирюзовые капельки.

– Ну входи же!

На меня повеяло нежным ароматом ландышей.

Покачав головой, я протянул ей ключ:

– Некогда. Меня сегодня пригласили на выставку.

– Да ну, подумаешь! На минуточку-то зайди, – настойчиво повторила она и порхнула в гостиную.

Я несколько нерешительно последовал за ней. Проходя мимо кухни, я почуял запахи тимьяна и пряного жаркого.

На накрытом столе стояли тарелки и откупоренная бутылка вина, на сервировочном столике – только два бокала.

Не успел я и слова сказать, как Катрин уже разлила вино по бокалам и один протянула мне.

– Огромное-преогромное спасибо тебе, что ты так хорошо ухаживал за Зази, – сказала она с чувством. – Попробуй, оно хорошее. Другую бутылку я дам тебе с собой в знак благодарности.

– Ну зачем же, Катрин, в этом нет никакой необходимости! – запротестовал я. – Мы ведь соседи.

– Да, это очень удачно, что мы соседи. Я иногда думаю, как хорошо, что это так.

Я кивнул на накрытый стол:

– Ты ждешь гостей?

– И да и нет, – сказала она. – Моя подруга только что извинилась, что не придет. Желудочно-кишечная инфекция.

– Ой, как досадно.

– Да. – Она кивнула и затем снова улыбнулась мне какой-то странной улыбкой. – И вот я осталась не у дел со своей лазаньей по-тоскански… Не звать же мадам Гренуй… Уж у нее-то нашлось бы время…

Глаза у Катрин блестели, и я понял, к чему она ведет!

– Да, можно сказать, не повезло, – сказал я, ставя на стол бокал. – Но мне пора, ничего не поделаешь, я и так уже опаздываю.

Я посмотрел на часы: половина восьмого.

И вдруг, сам не знаю, как это случилось, но она возникла передо мной вся в голубом, загородив мне дорогу и глядя на меня точь-в-точь как Жюли Дельпи.

– Ну побудь хоть немножечко, Жюльен! Попробуй лазанью, совсем маленький кусочек, составь мне компанию. И на выставку ты еще успеешь.

Щеки у нее раскраснелись.

Я растерянно замотал головой:

– Но Катрин… Я же…

– Пожалуйста! – Она смотрела на меня, не сводя глаз. – Разве ты не знаешь, что у меня сегодня день рождения?

Нет, этого я не знал. Помнить дни рождения было всегда делом Элен.

– Ой, господи! – сказал я.

Ну что мне было делать? Я остался, иначе было бы совсем не по-человечески. Девушка потеряла лучшую подругу и теперь отмечает свой тридцать второй день рождения в одиночестве – я просто не мог не выполнить ее просьбу.

К тому же лазанья, которую Катрин приготовила сама, наверняка лучше тех крохотных бутербродиков, которые будут подавать на выставке Александра, где сногсшибательная Эльза Л., к моему великому сожалению, вынуждена будет найти себе вместо меня другого собеседника.

Итак, я покорился неумолимой судьбе.

В тот вечер у подруги моей жены настал звездный час. Она была так благодарна, что я решил провести вечер с ней, она пустила в ход все свое обаяние и таланты, стараясь не дать мне соскучиться в ее обществе. И признаться, я очень скоро разомлел от вкусной еды, крепкого красного вина, которого то и дело щедро подливала мне Катрин, негромкой музыки и зажженных свечей.

– Искренне сожалею, что забыл про твой день рождения, – сказал я уже за второй бутылкой.

Мы удобно расположились на бежевых холщовых диванах по обе стороны стеклянного столика, и уже было ясно, что ни на какую выставку я не пойду, хотя в начале вечера мы еще вспоминали об этом и я даже предложил Катрин пойти туда вместе, если она не хочет оставаться дома одна.

В углу горел торшер, заливая комнату мягким светом, на столе стояла неубранная посуда и догорали свечи.

Голова у меня была затуманена вином. Рядом со мной примостилась на подушке Зази, и сам я в таком разнеженном состоянии был похож на ленивого, сытого кота.

Катрин доедала ложечкой из креманки тирамису, задумчиво глядя на горящие свечи.

– Да, вот они – дни рождения, – сказала она, отодвинув пустую креманку. – Два года тому назад мы еще все вместе праздновали мое тридцатилетие во «Vieux Colombier»[43], тут неподалеку.