Белое дело в России. 1920–1922 гг. - Василий Цветков

Отдельный раздел программы НГП отражал проблемы аграрного законодательства. Здесь отмечались, по существу, главные положения будущей земельной реформы врангелевского правительства: «Необходимо передать землю трудящемуся населению на праве полной частной собственности… в основу будущего устройства России должно быть положено поднятие производительности земли и увеличение числа и размера крестьянских хозяйств за счет государственного земельного фонда».

Данный фонд, подчеркивалось, создавался на основе «казенных, удельных, кабинетских» земель, земель Крестьянского и Дворянского банков, монастырских и городских земель, а также «помещичьих и частновладельческих угодий», которые «государство признает необходимым приобрести соответственным образом для увеличения крестьянского землепользования». «Скупка земли» «в целях перепродажи и спекуляции» категорически запрещалась.

Партия готовилась к широкой политической жизни. Ее членами могли стать как физические лица («русские подданные без различия национальности и вероисповедания»), так и «корпорации и организации всякого рода профессий». Членство разделялось на «действительное», «пропагандистское» и «почетное». Устав предусматривал «распространение и укрепление в обществе и широких слоях русского народа основных принципов партии и ее программы», прежде всего посредством широкой издательской, пропагандистской работы, а также путем «полной экономической эмансипации России от иностранного капитала» и посредством «проведения в законодательные Палаты Государства и в местные правительственные и выборные учреждения членов партии и сочувствующих».

Особое положение занимал Управляющий бюро пропаганды и агитации. Основная работа отводилась «пропагандистам» и «действительным», осуществлявшим открытие новых низовых партийных структур, проводящим широкую разъяснительную работу. При этом особым пунктом указывалось на важность открытия местными отделами «небольших лазаретов для раненых воинов-добровольцев и дешевых столовых для них же». Следовало контролировать часть местной прессы, стремясь к тому, чтобы «печать эта, ими созданная, не уклонялась бы ни в сторону квасного патриотизма, ни в сторону подыгрывания под аппетиты худших элементов общества, т. е. не проявляла бы интеллигентских и кадетских замашек». Партийный курс определялся решениями «Общего Собрания», а «непосредственное руководство» осуществлялось «Главным Советом», состоявшим из 7 человек, избираемых ежегодно Собранием (председатель избирался также на год)[764].

Таким образом, политическая программа партии не содержала непримиримых противоречий (за исключением пунктов по т. н. «еврейскому вопросу») с общеполитическим курсом Белого движения в 1919 г. Конечно, полной общности позиций по основным социально-экономическим и социокультурным позициям с ведущими политическими структурами белого Юга (ВНЦ, СГОР, СВР) быть не могло. Однако НГП разработала политическую декларацию, вполне способную привлечь многочисленных сторонников и «сочувствующих» из среды политически активной части южнорусской общественности. Что касается структуры НГП, то здесь следовало бы отметить повышенное внимание к созданию низовых отделов, то есть той части работы, которой не уделялось достаточного внимания в деятельности СВР и ВНЦ.

Среди правых организаций выделялось «Братство Животворящаго Креста», созданное в апреле 1919 г. в Екатеринодаре на основе городских приходов. Руководивший «Братством» протоиерей Владимир Востоков проповедовал актуальность восстановления монархии, защищенной «православным парламентом». Наиболее полно его программа была выражена в «сыновнем обращении» (16 мая 1919 г.) к Юго-Восточному Поместному Собору, перед которым Востоков ходатайствовал об утверждении Устава «Братства». Обличая события 1917 года, протоиерей не делал различий между февралем и октябрем: «Страна Православная головокружительно была сброшена с основ христианских, на которых выросла и знала хорошие благополучные годы, на скользкие рельсы холодного бездушного социализма и по ним безудержно покатилась в пропасть анархии, к преждевременной могиле».

Для «успокоения и возрождения России» встала необходимость широкой миссионерской, идеологической, просветительской работы. «Бороться с большевизмом совершенно успешно можно только при борьбе с причинами, его породившими, необходимо вырвать с корнем из русской почвы социалистическое дерево… Только в том случае Россия спасется от гибели, если она очнется от чада социалистических утопий и снова, как при Святейшем Патриархе Гермогене, встать твердо сумеет на православно-христианские основы жизни».

Как бы предвосхищая известное майское 1920 г. обращение генерала Врангеля, протоиерей Владимир Востоков писал: «Чуткие к страданиям Родины сыны России уже объединились в сильные добровольческие армии… но… наряду с воинским должен блеснуть и меч духовный, ярко, решительно, меч правды святой… Но кто, кроме Церковного Собора, слившего в себе нравственные силы областей, свободных от большевистской тирании, может блеснуть измученной России светлым мечом правды?» Поэтому следовало «призвать русский народ к покаянию в пролитии крови Царской, святительской и миллионов жертв из разных слоев населения в революционный период… дать надлежащую оценку принципам кровавой революции…, объяснить народу противохристианскую природу социализма, примерами из жизни выяснив его разрушение Церкви, Государства, семьи и школы… объяснить настоящий смысл интернационала, …обращающего народы в рабов международного масонского правительства… решительно и определенно позвать народ на Православные устои жизни, на которых он принципиально стоял до революции, подготовляя его к избранию Земского Собора из православных русских людей – для избрания на нем христианской власти и для выработки государственных законов, опирающихся на евангельскую правду», и наконец, «воз-венчать воинские знамена Святым Крестом и объявить по войскам зов бороться за гонимую Святую Церковь и за спасение распятой революцией России», а «всех духовных лиц, служащих и проживающих в южнорусских областях, призвать к деятельной проповеди как положительных истин христианских, так и к обличению утопий революции, социализма, коммунизма и прочего».

Как можно видеть, в намеченной программе Братства основные положения политического курса Белого дела (борьба с социализмом-«большевизмом», усиление политической роли православного духовенства, созыв Всероссийской Конституанты для решения вопросов об организации власти) не отрицались, а развивались в праворадикальном направлении, однако отнюдь не в оппозицию белой власти.

Напротив, в Уставе Братства содержались призывы к активной поддержке белых армий. Следовало – «по примеру Святого Сергия Радонежского» – способствовать «снаряжению отрядов воинов на борьбу с гонителями Веры Христовой»[765].

В характеристике взглядов монархических групп весьма примечательны оценки внутренней и внешней политики России, ее политического и международного статуса «после победы над большевизмом», данные полковником И. Патроновым, сотрудником редакции газеты «Вечернее время», бывшим активным деятелем «Союза офицеров», поддержавшим генерала Корнилова в августе 17-го. В мае 1919 г. в Новочеркасске был издан сборник его публичных докладов, озаглавленный «Причины и следствия Великой войны. 1914–1919 гг. (современные лекции для русской интеллигенции)».