Сердце из пшеницы и ромашек - Елена Котенко

—Да, простит точно. Может, побурчит немножко, что была права, но простит.

—Что вы мелите?— не сдержался Виктор.

—Да, зачем вы так сразу к ней? Мало ли что там могло произойти,— скромно вставил Игорь.

—Что, по-твоему, газеты врут?— спросила Даша, которая нашла крошечную новость в две строчки и даже фотографию Котиковых в электронной газете, пока сидела в ТЦ.— Собственными глазами видела.

—Злая ты, Дашка,— вздохнул Игорь и сжал плечо Виктора.

—Какая тебе вообще разница, что произошло с ее матерью?— вскипел Васнецов.— Твоя мать щенков-инвалидов топит, которых ваша Берта нагуливает. А ты, Рося, не вспомнишь ли куда делись все кролики в прошлом году, а? Не ты ли потравил тут змей, да промахнулся? Да мы с вами вместе трактор упрявляйки ночью забирали кататься. Что, безгрешные все собрались тут? Забыли?

—Ты сравнил, конечно,— присвистнул Пашка.

—А ты деда своего вспомни и потом будешь меня упрекать. Не вам ее судить. Раздули из мухи слона, может это вообще фэйк.

—Да, Витюш, тебе до лампочки объяснять — гормоны,— вздохнул Рося.— Ну ничего, потом поймёшь нас. Мы ж друзья тебе.

—С такими друзьями и врагов не нужно,— Виктор вскочил с качели и, угрюмый, направился в сторону дома Роси — забирать свои вещи.

—Смешной ты,— крикнул вдогонку Ярослав.

Виктор уже скрылся за поворотом.

—Простим дурака, дела сердечные все-таки,— предложила Даша, заняв его место на качели.

—Конечно.

Рося подобрал спрятанный под лавкой баскетбольный мяч и, отбив пару раз от земли, бросил его Пашке. Тот покрутил его в руках, сделал несколько выпадов и через спину послал Игорю. Он вздохнул и с десяти шагов забросил мяч в кольцо. Так и завязалась игра. Даша вела счёт. Иногда мимо них проходили люди из магазина и в магазин: подбрасывали им мяч, делились впечатлениями о главной новости дня и угощали спелыми ягодами. Одной из проходящих стала Аня.

Младшая Котикова несла в руках булку хлеба, от которой увлеченно откусывала маленькие кусочки золотой корочки. Тихую и маленькую ее не сразу заметили — лишь когда Рося налетел на нее спиной в погоне за мячом, сбив девочку на землю.

—Етить твою налево! Анечка, жива?

Аня, развалившись на песке, недоуменно моргала. Ручкой она притянула извалявшийся хлеб, оглядела компанию.

—Анечка?— он взял ее за локоть, чтобы помочь подняться.

—Никакая я тебе не Анечка!— взвизгнула Котикова и, схватив целую горсть песка, бросила ему в глаза.

Рося от неожиданности и боли завалился на спину. Аня подскочила, прижав к себе хлеб, как утопающий — спасательный круг. Маленький храбрый котенок.

—Я с тобой больше не дружу!— крикнула она.— Со всеми вами!

Ее большие глаза влажно заблестели.

—Она из-за вас второй день плачет,— с нарывом сказала Котикова, часто-часто дыша.— А она ничего плохо не сделала. Плохие здесь только вы!

Аня толкнула ногой пятку Роси и собралась бежать, как вдруг вспомнила о чем-то и излила на деревенских новый поток ярости.

—А ты её ещё и медом накормила, бяка!— бросила она Даше.— А у нее аллергия. Ей вчера уколы кололи, болючие.

По ее щекам потекли горячие слезы.

—Если ты думаешь, что лучше ее, то ошибаешься — вчера ты стала в три раза хуже.

Она утерла глаза рукавом и бросила к дому.

***

У ворот она споткнулась об сумку Виктора и клюнула носом в землю, из-за чего разревелась в край.

—Что ж ты, растяпа?— Виктор усадил ее к себе на колени.— Убери руки, дай нос посмотрю… и совсем ничего страшного, просто царапина.

Он чмокнул ее в этот несчастный нос и обнял.

—Ты за хлебом сама ходила?

—Да, папа разрешил,— похвасталась она, утирая щеки.

—Ты так торопилась домой, что не смотрела под ноги? К обеду принести?

—Да. Но я уронила его, когда меня Рося толкнул, и его теперь есть нельзя…

—Рося тебя толкнул?— опешил Виктор.

—Случайно. Они в мяч играли.

—Не обижайся на него. Сколько пролежал хлеб на песке? Недолго?

—Да.

—Знаешь, если такое правило: пять секунд не пролежало — есть можно. Так что считай, ничего не было,— подмигнул Виктор и поставил ее на ноги.

—Не пускают?— Аня сочувствующе на него посмотрела и неуклюже погладила по волосам.— Вик, она там вся красная и опухшая, как гнилой помидор. Даша ее медом накормила. Тебе не на-адо ее видеть.

—Надо, малышкинс, надо.

Аня тяжело вздохнула.

—Тебе вынести поесть в беседку?

—Спасибо, нет.

—Хорошо, тогда… хочешь, я потом выйду с тобой поиграть?

—Очень.

—Тогда я быстро!— Котикова унеслась по ступенькам в дом.

Васнецов мельком огляделся по сторонам и шмыгнул за угол дома. Аня успела рассказать о всех своих приключениях папе, когда навес на улице опасно заскрипел, звякнул подоконник.

—Ну что за камикадзе,— вздохнул Дмитрий Сергеевич.

Камикадзе тем временем опустился на ковер в комнате Лики.

Стояла поразительная тишина. У Виктора в голове не вязалась она с Котиковыми: они — это звенящая радость и яркие цвета. Как что-то вязкое и безжизненное могло существовать в комнате Лики? Она сама лежала на диване, сложив лапки и уткнувшись носом в обивку. По самую голову ее обнимало розовое с ромашками одеяло, под которым они однажды вместе засыпали. Васнецов, подобно кошке, тихо приблизился и лег позади нее на диван — Лика встрепенулась и посильнее натянула на себя одеяло.

Виктор поставил пальцы на ее бедро и, подобно человеку, зашагал ими вверх: на изгиб талии, локоть, плечо — добрался до спрятанной шеи и легонько ее пощекотал. Лика завозилась и попыталась его оттолкнуть, но Васнецов только сильнее подпер ее грудью. Путешествующий человечек вернулся по локтю до талии и хитро затопал на бочке. Котикова согнулась и издала звук, похожий на смех. Тогда Васнецов подсунул под бок и заключил ее в кольцо объятий. Котикова, кряхтя, попыталась отпихнуть его, но Виктор использовал ее же одеяло против нее: натянул концы, чуть ли не запеленав, как ребенка.

—Ну Виктор,— обижено забубнила Лика.— Я сказала, чтобы тебя не пускали!

—Я договорился с твоим окном о безвозмездной услуге.

Перехватив одной рукой концы ткани, другой он попытался стянуть с ее головы одеяло.

—Нет, не трогай!— Лика вжалась в диван.

Васнецов тихо вздохнул и оставил ее в покое — чмокнул белую большую ромашку, которая поделилась поцелуем с Ликиным плечом. Котикова затихла — Виктор догадался, что она вспомнила причину своего добровольного затворничества.