Запретные практики - Ирина Мясникова

– Да там же, где и ты. У тебя разве какой-нибудь нормальный был? Первого ты себе нашла известного бабника, но хоть с деньгами, второй у тебя на шее десять лет сидел, да еще и тоже в итоге бабником оказался. Я вот боюсь, что нормальных мужчин в природе не существует. Или мы с тобой сами ненормальные, поэтому к нам и прибивается всякая аномалия.

Тройная порция сашими оказались вполне даже сытной, и Панкратьева, быстро слопавшая всё со специальной дощечки, заменявшей тарелку, была настроена пофилософствовать. Люська, глядя на Панкратьеву, честно пыталась ковырять палочками на своей дощечке, потом плюнула и попросила официанта заменить ей эти бесовские штуковины на нормальные столовые приборы.

– С твоего китайца хоть один плюс: научил тебя этими палками орудовать, а я никак не могу с ними совладать. Понимаю, что в приличном обществе уже без этого никак нельзя, но у меня терпения не хватает. Так и хочется, воткнуть палки эти кому-нибудь по прямому назначению, – раздраженно произнесла Люська.

– Это, Люся, совсем не по назначению. Ты не дергайся, расслабься и веди себя естественно. Уж если ты в нетрезвом состоянии можешь на столе стриптиз изображать, то чего тебе стесняться, когда ты палками рыбу взять не можешь?

– В следующий раз пойдем шашлык есть. Или ты теперь тоже на китайский манер мяса не ешь? Смотри, на сырой рыбе и зеленом чае быстро ноги протянешь. – Люська, наконец, справилась со своей едой и полезла за кошельком.

– Люсь, ты с деньгами-то не суетись, я угощаю. – Панкратьева молниеносно достала из сумки свой кошелек и помахала рукой официанту.

– Это ты Зотова своего угощай, а у нас с тобой все должно быть честно и по-братски. И насчет каникул подумай, надо уже сейчас бронировать, потом всё раскупят. Я наших девчонок из турагентства порасспрашиваю и тебе доложу, что почём. Хочется, чтоб море было теплое по-настоящему градусов двадцать шесть, не меньше, и пальмы с кокосами. – Люська мечтательно закатила свои звёздные глаза.

– И не говори, очень хочется. А больше всего хочется, чтоб под пальмой еще и мужчина сидел приятной наружности.

– Ага! Папуас. Это я тебе, Анька, как экстрасенс гарантирую. – Люська для убедительности взмахнула руками в точности как Арсений.

На этом и расстались, договорившись созвониться по результатам на следующей неделе.

Когда Геннадий Иванович Воронин приехал на работу и вошел в собственную приемную, он сразу уловил знакомый аромат духов Анны Сергеевны Панкратьевой.

«Вернулась, что ли»? – подумал он, но потом понял, что аромат волнами исходит от Лидочки.

Лидочка уже не казалась ему смазливой дурой: очень красивая, умненькая девушка, главное, старательная и исполнительная. Пожалуй, Воронин был уже почти доволен своей секретаршей.

– А что это у вас за духи, Лидочка? – спросил он, проходя в свой кабинет. – Уж больно запах знакомый. Кого-то он мне напоминает.

При этих словах Воронин хитро прищурился и внимательно посмотрел на Лидочку. Та почему-то вдруг переполошилась и начала испуганно лепетать, что духи очень хорошие, французские, и как называются доложила, будто это название ему что-то скажет.

«Ага! – догадался Воронин. – Не иначе как Панкратьева ей подарила. Боится теперь, как бы я этот мелкий подхалимаж за взятку не посчитал».

Он прошел в кабинет, поставил портфель на стол и вдруг почувствовал какое-то странное головокружение.

«Чего это я как барышня беременная»? – подумал он, усаживаясь в рабочее кресло.

– Лида! – вызвал он по селектору секретаршу. – Пригласите-ка ко мне нашу Тимофеевну с реестром платежей, а потом главного инженера. И ещё там сегодня этот Копейкин от Панкратьевой прилетит, организуйте встречу.

К горлу подкатила легкая тошнота. Воронин решил, что надо бы у Лиды попросить кофе, но в этот момент в кабинет ввалилась веселая Тимофеевна. От Тимофеевны тоже волнами расходился аромат тех же самых духов. Воронин хотел было пошутить, что Панкратьева как дикий кот метит свою территорию, но успел только сказать: «Панкратьева», и в этот момент мир вдруг свернулся в точку как в старом черно-белом телевизоре. Даже звук он напоследок такой характерный услышал, типа «фьюить».

Геннадий Иванович пришел в себя уже в больничной палате. Он был пристегнут к капельнице и каким-то приборам, которые тикали, пикали и чавкали. Разглядеть, что это за приборы, он никак не мог. Он вообще ничего не мог и чувствовал себя совершенно беспомощным. Потом он заснул, а когда проснулся, то обнаружил, что рядом с ним сидит женщина, похожая на ангела. «Доктор Немкова», – с трудом прочитал Воронин на ее бэйджике.

– Здравствуйте, доктор Немкова! – Геннадий Иванович попытался приветливо улыбнуться. Вышло криво.

– Здравствуйте, Геннадий Иванович! – доктор Немкова старательно выговаривала слова.

– Вы хорошо говорите по-русски, – удивился Воронин.

– Люди нашего поколения все хорошо говорят по-русски. В школе учили. А я еще потом в Ленинграде училась, в первом медицинском институте.

«Сколько же ей лет? – подумал Воронин. – С виду такая молодая».

Доктор Немкова засмеялась, как будто прочла его мысли. Видимо, в этот момент на его роже было написано сильное недоумение.

– Мне уже сорок пять, – сказала она, улыбаясь.

Ему очень понравился ее мягкий акцент. Он завораживал, и Воронину вдруг захотелось под звуки этого приятного голоса идти за доктором Немковой на край света. Тут он вспомнил, где и по какому поводу находится. Приборы, к которым он был пристегнут, по-прежнему пикали, тикали и чавкали.

– Что со мной случилось, доктор? Мне на работу надо. – Воронину почему-то вдруг захотелось аргументировать доктору Немковой свой мысленный отказ от желания идти за ней на край света. По крайней мере пока.

– С вами случился сердечный приступ. А на работу вам категорически нельзя. Строгий постельный режим. Мы вас полностью обследуем, так что даже не рассчитывайте уйти от нас раньше, чем через две недели. И я бы еще рекомендовала вам после этого поехать в санаторий на реабилитацию. А работа ваша не волк, как говориться, и от вас никуда не денется.

– Это раньше так было в советское время, а теперь желающих на мое место попасть как тех самых волков полная Сибирь. Зубами щелкают, за границей работать хотят.

Доктор Немкова опять рассмеялась.

– Там у дверей палаты ваш заместитель дежурит. Он тоже зубами щелкает? Если так, то я его к вам не пущу.

– Нет, главный инженер у меня хороший парень, да он и не потянет. У меня зубов намного больше. – Геннадий Иванович для наглядности щёлкнул зубами. – Так что смело запускайте.

Доктор Немкова открыла дверь. В палату как-то бочком виновато просочился посетитель.

– Пять минут, не больше, – строго сказала доктор со своим волшебным акцентом. – Телефон больному не давать!