Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Смачное чавканье под ногами заглушало монотонный голослазутчика. Сапоги погружались по щиколотку в жидкую грязь, та держала сапогитак цепко, будто из-под земли в подошвы вцеплялись десятки пар рук мертвецов.Подошвы трещали, на каждом сапоге налипало по пуду вязкой грязи. Вязкой, дурнопахнущей и с едким запахом. Еще немного, и от сапог останутся одни лохмотья.

Постепенно стали попадаться стебли травы, а вскорепродирались сквозь плотные заросли камыша. Впереди шли поочередно Павка и Боян.Бурчали, но шли, а воеводу впереди себя не пускали. Боян, что шел впереди,раздвинул зеленые заросли, присвистнул. Ингвар, насторожившись, как можно болеенеслышно подошел, выглянул. То, что увидел, послало вдоль спины холодок страха.Над болотом висел редкий туман, но в сотне шагов впереди выступали как призракидеревянные дома на высоких столбах. Они были соединены между собой прочнымимостками, уходили вдаль, где угадывались еще такие же дома.

Деревня дрягвы! Племя, которое живет только среди болот.Неуязвимое племя, потому что к ним не подобраться незамеченным. Ни войной, нидаже осадой не взять такую весь! Тайные тропки ведомы только жителям, остальныхпоглотит топь, трясина. Осады не страшатся, ибо в болоте вдоволь рыбы, к томуже необъятное болото не окружить настолько, чтобы кто-то не выскользнул заприпасами. А еще дряговичи единственные из славян, кто в бою применяетотравленные ядом тухлых рыб стрелы. Сердце Ингвара, как и у большинства русов,взвеселялось при виде блеска мечей, но, как большинство сильных и здоровыхмужчин, он панически боялся темной силы яда.

Он в злом бессилии стиснул кулаки. Ему выпало идти встрашное болото! Ему, у которого в крови плещется горько-соленая вода чистогосеверного моря!

– Ингвар, – сказал Павка предостерегающе, –не смотри туда так.

– Как?

– Как смотришь. Глаза как у рака при виде дохлойлягушки. Я туда не полезу! Клянусь всеми богами, не полезу.

– А кто у меня лучший лазутчик? – спросил Ингвар,не поворачивая головы.

– Так лазутчик же, а не плавутчик. А то еще скажи –грязеползальщик. Тут подобраться невозможно!

– Ночью?

– Ночью и сама дрягва боится своего болота. Смотри,какие пузыри поднимаются! И кто их пускает?

Ингвар посерел, видя, как серебристые пузыри размером сорехи целой россыпью устремились к поверхности. А когда лопались, пошел гадостныйзапах, словно огромный подводный зверь переел дрягвы, теперь мается животом.Или же ему скормили в жертву старых и больных.

– Вартовых не видно, – сказал он негромко, держаголос ровным, изгоняя из него страх. Дружинники бывают чуткими, как кони исобаки, быстро ощутят его состояние, сами перепугаются до икотки. – Натаком болоте можно жить без стражи.

– Да? А как добраться до тех домов?

– Как и они, – сказал Ингвар.

– Да они оттуда и не выходят!

– Но как-то же селились?

Павка пробурчал подозрительно:

– Думаешь, дно не поменялось за эти годы?

Но повеселел, ибо болота – не моря, с годами мелеют,высыхают. А Ингвар уже подобрал длинный шест, словно нарочито брошенный в этомместе. Павка с недоверием смотрел, как воевода двинулся, раздвигая камыши, в темнуюстрашную воду. Толстые листья водяных растений, настолько широкие и мясистые,словно и не листья вовсе, заколыхались, а со дна потревоженно пошло вверхбеззвучное и страшное желтое облако. Толстые, как хомяки, лягушки злобнобросались в тухлую воду, поднимая брызг столько, будто падали бревна. Впереди,в десятке шагов, из воды высовывались черные слизкие корни дерева-выворотня,похожие на длинные пальцы мертвяка. Оттуда тоже что-то следило за ними с тупойнечеловеческой злобой.

Павка почувствовал, как волосы на загривке зашевелились,встали дыбом. В одержимости воеводы есть нечто не людское. Разве ж можно дажево имя Новой Руси, пусть своей новой родины, класть ни за что голову?

Вода в болоте была отвратительно теплая. Павка и Боян еще незабыли чистых волн северного моря, ледяной воды, от которой кожа вздуваетсяпупырышками, а потом становится ярко-красной, как у свежесваренных раков. Тавода бодрила, заставляла кровь быстрее двигаться по жилам, на любой глубиневидно, на что ступают ноги: круглый камень или спину морского зверя. А здесьдвигаешься через взбаламученную воду, сжимаешься в страхе, а твои ноги что-тотрогает, ощупывает, под ступнями шевелятся то ли корни, то ли обитатели дна…

Не только Павка и Боян, но и остальные русы покрылисьхолодным потом, взмокли от страха, сотни раз успели умереть, когда наконец отдеревни раздался предостерегающий крик. Из домов на помост выбежали мужчины,полуголые, разрисованные цветной глиной. В их руках были зазубренные остроги,при виде которых застыл на месте даже Ингвар. Ими хорошо бить крупную рыбу, несорвется, но в теле человека застрянет, такую невозможно выдернуть обратно, и влюбом случае оставляют гниющие, долго не заживающие раны.

– Всем стоять! – донесся крик.

Ингвар поднял руку, но дружинники за его спиной и так ужеостановились. Ингвар заставил себя шагнуть дальше. Вода доходила до груди, акогда приходилось отодвигать с пути мясистые листья, он содрогался от мысли,что лягушки прыгнут ему на голову.

Мужчины выставили перед собой рогатины. Женские лица Ингварзаметил в окнах. Все взоры были прикованы к рукояти исполинского меча, чтовыглядывала из-за плеча, таких мечей дряговичи не видели, но руки Ингвар держалраспростертыми в стороны. Он даже пытался растянуть губы в улыбке, но самощутил, что лучше бы этого не делал.

Когда до помоста оставалось не больше двух десятков шагов,один из мужчин коротко размахнулся. Ингвар остановился как вкопанный. Острогаописала длинную дугу, без плеска и хруста пронзила широкий лист и беззвучноушла в глубину. Ингвар смотрел исподлобья: отполированный кончик дерева торчализ воды перед ним в полушаге. Если бы не остановился, зазубренное остриепропороло бы ему грудь. Или на это и рассчитывали?

– Я с миром! – крикнул он. – Позволено мнебудет войти в вашу деревню?

– Кто ты? – последовал вопрос.

– Ингвар, воевода князя киевского, – ответил онзычно, – мы едем мимо, с вами ссоры у нас нет.

– Тогда почему ты здесь?

Голос был грозный, недружелюбный. Ингвар ответил несколькорезче:

– Возможно, ты уже слышал о киевском князе. Не мог неслышать. У нас нет с вами вражды… пока нет. Но у меня сбежала пленница. Следыее ведут к вам.

Его рассматривали настороженно. Ингвар вычленил из толпылохматых мужчин широкого в плечах мужика, который вел с ним разговор. Остальныетеснились рядом, трясли грязными бородами, люто скалили желтые порченые зубы.Вождь, если это был вождь, выглядел широким, грузным, налитым силой, в глубокихглазницах поблескивали маленькие глаза.