Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

– Рус, ты умеешь видеть следы на воде?

Голос был насмешливым. Его воины услужливо захохотали.Ингвар ответил серьезно:

– Если умеете вы, то почему не научиться нам?

Вождь сказал резко:

– У нас нет твоей пленницы. Уходи!

– Но…

– Уходи, – повторил вождь.

Мужчины за его спиной вскинули над головами остроги. СердцеИнгвара застыло. Если хоть один швырнет, то ему в воде по плечи не увернуться.Разве что нырнуть, но уж лучше острием остроги в лоб, чем с головой под грязнуюводу.

Он заставил себя улыбнуться:

– Ладно, уйду… Но раз уж я добрался до ваших домов, тоя хотел бы побывать у вас в гостях. Или вы не чтите Сварога?

Удар попал в цель. Все боги славян жестоко наказывали тех,кто пренебрегает священным долгом гостеприимства. А кто отказывался приниматьгостей неоднократно, того вообще изгоняли из общины, чтобы не навлек гнев богови на них. Гостя следовало накормить, напоить, в баньку сводить, на чистое ложеуложить, а уж затем можно было спрашивать имя да каких кровей, какогороду-племени, откуда бредет. Но и тогда, если гость не желал отвечать, настаиватьне полагалось.

После некоторого колебания старшой махнул рукой:

– Будь гостем. Опустите ему лестницу!

Ингвар выждал, когда с помоста плюхнулись осклизлые бревна,скрепленные черными перекладинами. Верх придерживали двое худых, но жилистыхмужиков. Ингвар с отвращением взялся обеими руками за скользкие жерди. Ощущениебыло таким, будто раздавил в каждой ладони по жирной пиявке.

От старшого сильно пахло рыбой, еще сильнее, чем от стен,пола и грязного тряпья по углам. Волосы слиплись как на голове, так и в бороде.Волосы на груди тоже были грязными, засаленными, в них запуталась рыбья чешуя.Лохмотья рубахи засалились до такой степени, что прежний цвет уже наверняка несмог бы вспомнить и сам.

Когда Ингвар распрямился, мужики помрачнели. К этому онпривык, никому из мужчин не нравится, когда перед ним стоит мужчина ростомповыше. А он почти всегда бывал здесь выше на голову, среди местных племен, даи среди рослых русов был тоже не последним.

– Меня зовут Карп, – сказал вождь кисло, – я– войт нашей веси.

– Ингвар, воевода князя киевского.

– Будь гостем, – повторил Карп нехотя, – тебяпроводят в дом, где накормят.

Ингвар кивнул, его голубые глаза цепко прощупывали стены,помост, оглядывали лица и одежду дрягвы. Ноздри дрогнули, вонь стоит сильная,хоть топор вешай, но не чудится ли ему аромат свежих лесных цветов? Терновника?Или чары этой колдуньи уже начинают его преследовать всюду?

Сквозь редеющий туман видел высокие мостки, уводящие вдаль.Не к таким же покрытым мохом и плесенью избушкам, а на свободное от жильяпространство. Там среди толстых бревен торчал столб с вырезанным жутким ликом.Рот древлянского бога был вымазан кровью. В воде вокруг столба Ингвар схолодком заметил движение. Какие-то мелкие животные что-то терзали под водой, вто время как верхушку столба облепили тучи мух. Что-то в облике древлянскогопокровителя племени показалось знакомым. Ингвар не успел додумать до конца, каквойт повторил уже настойчивее:

– Изволь зайти унутрь.

В самом большом помещении на стенах висели копья с резнымирукоятями, остроги, дротики всех видов. Наконечники были узкие и широкие,булатные и бронзовые, треть белела рыбьей костью, но от чего плечи Ингвара самисобой передернулись, так это от загнутых назад зазубрин на лезвиях. Такие ужене вытащить из плоти. Разве что вместе с мясом, кишками.

– Это и есть княжеский дворец? – спросил он бодро,стараясь не выказывать насмешку слишком уж явно.

Войт взглянул остро:

– Княжий терем… в стольном граде. А тут малая весь.Здесь старшой я. Если ты забыл, то я здесь войт, а зовут меня Карп.

– А кто у вас князь? – спросил Ингвар.

Он сел за стол, невесело смотрел, как постелили скатерть,достаточно чистую, расшитую диковинными цветами. Беглянку могут тем временемувести подальше. Все избушки соединены мостками, дабы ножки не мочить… Правда,Павка дело знает. Людей расставит в нужных местах и за переходами проследитособо. Только бы их самих в болоте пиявки не пожрали. Или что-нибудь похуже.

– Князь? – удивился войт. – Да рази с кемвоюем?

– Прости, – сказал Ингвар.

Все ясно, сказал себе тревожно. Здесь князя выбирают тольков случае войны. Это еще хуже, ибо так заведено не в племенах, даже больших исильных, а в объединении племен. Пусть даже самых крохотных. Власть ненаследуется. Князя захватишь в плен, пусть переловишь даже весь род, тут жеизберут другого.

– Сколько вас? – спросил он.

– Нас? – переспросил войт. – Гм… ну, сколькокапель воды в болоте.

Сколько жаб, подумал Ингвар раздраженно, но переспросилвежливо:

– Я говорю о племенах.

– А… восемнадцать.

– Ваше не самое главное?

Он надеялся, что войт обидится, они-де самые-самые, что дастповод пройтись по их мелкости, но войт, показывая, что уже вышел из детскидрачливого возраста, оскалил зубы в понимающей усмешке:

– А здесь даже не племя. Тут всего один род. Малыйтакой род из малого племени. Мы могем выставить к вечеру не больше пяти сотенратников. Правда, к утру уже наберем тыщи три… А дня за два и восемь наскребем.

Ингвар ощутил недобрый холодок. С дрягвой Олегу придетсяповозиться. Приступом их не взять – сверху будут бить бредущих по горло в воде,измором тоже трудно – рыбу прямо под домами ловят, да и всего войска русов нехватит окружить такие исполинские болота. Разве что зимой пройти по замерзшемульду?

Войт звучно хлопнул в ладони. Раздался смачный шлепок,словно ударил одной мокрой деревяшкой о другую. Ингвару даже почудилось, чтобрызнула мутная болотная вода.

В дверях, шаркая подошвами, появились отроки с блюдами вруках. Сгорбленные, неопрятные, с длинными жирными волосами на плечах, Ингварсразу подозрительно уставился одному на грязные пальцы. Худой, в лохмотьях,лицо в крупных, с орех, чирьях, он указательный палец почти весь погрузил вуху. «Животные, – подумал Ингвар с отвращением. – Показывают мне, чтоне обожгусь, остыло в самый раз. Что за дурные у славян обычаи!»

Он без охоты похлебал, отметил невольно, что варили изсвежей рыбы, а не снулой. Из снулой уха намного хуже, ее только собакам на корм,почти так же плоха, как и замороженная, ту вовсе есть нельзя.

Войт сидел напротив, каждое блюдо пробовал, выказывая, чтоне отравлено. Но так чавкал, ронял куски, ковырялся кривыми ногтями в зубах,рыгал, что Ингвар лучше рискнул бы в самом деле отравиться.