Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Лес наполнялся голосами, храпом испуганных коней. Ихзаставляли опускаться на колени, проползать под зависшими на ветвях деревьями,переступать валежины, осторожненько обходить трухлявые пни, под которыми моглиоказаться ямы.

Наконец Боян сказал со вздохом:

– Все. Дальше не пройти.

– Надо возвращаться, – сказал Павка с надеждой.

– Другого пути нет, – сказал еще кто-то.

– Есть, – отрезал Ингвар.

– Куда? – спросил Павка отчаянно.

Ингвар ответил так, как и боялся услышать от него Павка:

– Вперед!

Человек пройдет везде… если ему припечет.

Но что припекло их воеводе?

Когда даже Ингвар потемнел, как грозовая туча, начал всечаще останавливаться, посматривать назад, Павка вдруг завопил обрадованно:

– След!.. Человечий!

Боян бросил на друга косой взгляд. Павка запоздало понял,что тот заметил тоже, но смолчал, надеясь, что воевода вот-вот даст приказповернуть обратно. Оттиск каблука был едва заметен, древлянка и здесь стараласьбежать, рискуя вывихнуть лодыжки, либо по стволам упавших деревьев, либопрыгала по выступающим из земли корням, либо неслась, как молодой олененок, по толстомуковру прошлогодних листьев. С коня могли бы не заметить, но, к счастью, самибрели пешими, склонялись под нависающими ветвями, едва-едва носами невспахивали землю.

«Понимает, – подумал Ингвар злорадно и в то же время стревогой, – понимает, что я могу не оставить погоню. Не зря ее выбраликнягиней взамен погибшего отца. Будь девкой, как другие, поставили бы во главеплемени умелого воеводу или мудрого волхва».

Павка и Боян помалкивали, чуяли вину, держались тихие, какмыши под полом, но Окунь наконец сказал встревоженно:

– Она бежит на север? Тогда придется хоть краешком, нопройти через земли дрягвы.

– И что же? – резко спросил Ингвар. Он знал, чтоскажет дружинник.

– Ни один еще не возвращался живым из их земель. Никтодаже не знает, каким богам кланяются. Говорят, пожирают своих пленников живыми.

– Ты хочешь попасть к ним в полон?

– Нет, но…

– Так и не болтай лишнего. Мы должны ее догнать идоставить в Киев.

– Но у нас ее два младших брата! Что может баба?

– Эта может много.

Окунь хмыкнул, приотстал. Ингвар косился на дружинника,желая понять, как он оценивает странные действия воеводы. Похоже, Окуньвсе-таки считает ее женщиной. Настоящей женщиной. Такие не раз правили и в ихплемени, даже водили дружины. Просто Окунь ищет повод вернуться в Киев.Насточертело таскаться в тяжелом доспехе по дремучим лесам, не видя синегонеба, не видя раздольного Днепра, так похожего на их родное море.

Когда след потерялся снова, Боян воспрянул духом, но воеводабыл неумолим. Ясно, идут правильно. Если ускорить шаг, то могут догнать ужесегодня. Как ни шустра древлянка, но мужчины, обученные бегать с утра до вечерав тяжелом доспехе и с оружием в руках, все же передвигаются быстрее.

Иногда казалось, что выходят на свежепротоптанные дорожки,но это оказывались звериные тропы. Лес опускался, шел в низину, наконецуслышали свежий запах воды. Чуть позже деревья разошлись в стороны, впередиблеснула небольшая речка.

Навстречу катился туман. Плотные, как снежная лавина, клубынаваливались на кусты, зависали на них лохмотьями, пригибали траву, катились,как комья снега. Верхушки деревьев торчали, как погребенные под снегом.

Ингвар сошел вниз почти наугад, деревьев там не стало,повеяло еще большей сыростью. Через десяток шагов увидел впереди воду. Туманплыл над рекой, не соприкасаясь, даже приподнимался, боясь намокнуть ещебольше. Его сплющивало о берег, уплотняло, он сгустками перекатывался черезкамни и полузатонувшие бревна, дальше вламывался в лес, оставляя за собой сырь,крупные и мелкие капли на листьях. За ним следом все блестело, даже цветы ивыступившие из земли камешки.

Деревья опускались к самой воде. Дно было песчаное, ровное,в прозрачной воде мелькали серебристые рыбки. Ингвар хотел было пустить конейпрямо по речке, вода редко где выше колена, а можно и вовсе мчаться по краю,там едва покрывает копыта, но русло впереди уже грозно перегораживали упавшиестволы сосен. То ли сами рухнули, то ли рука человека помогла. Чертовы лесныелюди! Сами же белого света не видят из-за своих завалов. Окунь, посоветовавшисьсо следопытами, снова догнал Ингвара:

– В двух верстах начинается болото. А где болото, там идряговичи.

– А обойти?

– Придется, только и справа и слева верст по десять…

Ингвар выругался. До ночи не обойти. А эта змея с серымиглазами может знать тропки через болото.

– Спроси, нет ли дорог через болото? Слишком велико,чтобы быть одной лоханью гнилой воды.

Окунь развел руками:

– Уже спрашивал. Дороги есть, но их знают только самидряговичи. Болото в самом деле не сплошняком. С берега видны островки скустами, даже с березками. Но Павка и Боян могут указать только начало дорог!Их видно.

– А потом?

– Дрягович считает шаги. Двадцать шагов, к примеру,прямо, три влево, опять сорок прямо… Кто ошибался, того упыри на дне жабамкормят.

– Жабы не раки, мертвых не едят.

– Воевода… Ты спятил, если думаешь лезть в болото!

Ингвар процедил:

– Мне это говорили часто. Но я еще топчу зеленый ряст.

В глазах дружинника он читал осуждение. Под отчаюгами ледтрещит-трещит, но когда-то и ломится. Впрочем, Ингвар не сомневался, что Окуньи в болото пойдет без страха. Этот изгой свою жизнь не ценил, головой часторисковал вовсе за так, болото и болотники его не пугают. А в Киев рвется лишьпотому, что там тепло, пьянка, драки, бабы…

Впереди был просвет, он пустил коня в галоп, рискуя сломатьноги. Воздух в лесу был сырой, холодный. Эта сероглазая змея убежала в чембыла, сейчас мерзнет, сейчас ей холодно. Так ей и надо, паскуде. Пусть мерзнет!Пусть замерзнет так, чтобы кожа пошла гусиными пупырышками. На ее нежной кожеэто будет отвратительно. И пусть проголодается так, чтобы желудок начал грызтьребра.

Только бы не схватила хворь, подумал он с мучительнойтоской. Боги, проследите за дурой, не дайте ей заболеть. Пусть мерзнет,голодает, пусть от страха пустит лужу, но только бы не заболела. У него нет ссобой хороших лекарей. А костоправ, что едет с дружиной, годится только медведюкости ломать, а не трогать ее нежное тело!

Да, сказал он себе убеждающе, она нужна ему сравнительноздоровой. Даже не для князя Олега. А чтобы ее тонкие кости хрустнули под егожелезными пальцами. Чтобы испуг метнулся в ее глазах, когда его пальцы ухватяти сдавят ее горло.