Мешок с костями - Стивен Кинг

Проселок очистили от кучек опавших иголок и обломившихсяветвей, но озеро Темный След, как и в моих снах, красновато поблескивало внизу.А на его фоне точно так же темнела громада дома. Билл заботливо оставилзажженным фонарь на крыльце черного хода, подсолнечники, пробившиеся сквозьщели между досками крыльца, давно уже срезали, но в остальном картина неизменилась.

Я поднял голову к полоске неба над дорогой. Ничего… Яподождал… Снова ничего… Еще подождал… И тут, точно в той точке, куда я исмотрел, благо во снах натренировался, вспыхнула звезда. Мгновением раньше явидел только темнеющее небо (на синеву по центру с боков надвигалось индиго), ивнезапно засветилась Венера. Многие рассказывают о том, что наблюдали запоявлением звезд на вечернем небе. Кто-то действительно наблюдал, но я, думаю,впервые в жизни увидел, как в небе появилась первая звезда. И загадал желание,только на этот раз — в реальной жизни и не имеющее отношения к Джо.

— Помоги мне, — попросил я, не отрывая взгляда от Венеры.Наверное, мне следовало что-то добавить, да только я не знал, что. Не знал, вкакой я нуждался помощи.

Этого достаточно, зазвучал голос в моей голове. На сегоднядостаточно. А теперь возвращайся за своим автомобилем.

Да только не собирался я возвращаться. Я наметил для себядругое: спуститься к дому, как в последнем кошмарном сне. Доказать себе, что встаром бревенчатом коттедже не прячется укутанный в саван призрак. План мойбазировался на мудрости Нового века. А мудрость эта гласила: чтобы преодолетьсобственные «страхи», нужно взглянуть им в лицо и выздороветь. Но, пока я стоялу съезда и смотрел вниз на искорку фонаря на заднем крыльце (крошечную искоркув море сгущающейся тьмы), мне пришла в голову другая мудрая мысль, которая, всветлое, солнечное утро, возможно, и не покажется мудрой. Мысль эта, всущности, очень проста и предполагает, что страх есть проявление инстинктасамосохранения, а потому, почувствовав его, надобно послать все к черту ибежать. И в лесу, на исходе дня, второе толкование казалось куда как болеелогичным, тут сомнений быть не могло.

Случайно мой взгляд упал на руку, и я с удивлением отметил,что держу один из воздушных шариков: отвязал его, даже не заметив, занятыйсвоими мыслями. Он плавал в воздухе, на другом конце нитки, и в темноте я уже немог разобрать написанные на нем слова.

Может, никакой дилеммы и нет; может, психологический барьерникуда не делся, и я не смогу спуститься вниз: буду стоять, как статуя, покакто-то не придет и не уволочет меня в лес.

Но происходило все это в реальном времени и в реальном мире,а в реальном мире не существовало, во всяком случае, для меня, обездвиживающегопсихологического барьера. Я разжал пальцы. Шарик, почувствовав свободу,устремился вверх, а я двинулся вниз по проселку. Шаг, еще шаг — и процесспошел. Я все глубже погружался в терпкий запах сосновых иголок, а однаждыпоймал себя на том, что переступил через сломанную ветвь, которая лежала напроселке в моем сне, но не наяву.

Сердце по-прежнему колотилось о ребра, пот выступал из всехпор, смачивая кожу и привлекая комаров. Я поднял руку, чтобы отбросить волосысо лба, замер, остановив ее на уровне глаз, с растопыренными пальцами. Поднялвторую руку. Ни на одной не нашел царапины. Не осталось даже шрама от той, что яполучил, ползая в темноте по спальне во время бурана.

— Я в полном порядке, — вырвалось у меня. — Я в полномпорядке.

— «Смешной вы человечишка, — молвил Стрикленд», —откликнулся голос. Не мой, не Джо. Голос НЛО, который я слышал в кошмаре,голос, который гнал меня вперед, даже когда я хотел остановиться. Голос состороны.

Я двинулся дальше. Половину проселка я уже миновал. Добралсядо того места, где во сне признался голосу в том, что боюсь миссис Дэнверс.

— Я боюсь миссис Дэнверс, — сообщил я сумраку позднеговечера. — Что, если нехорошая старая домоправительница поджидает меня внизу?

На озере закричала гагара, но голос не ответил.Действительно, подумал я, чего ему отвечать. Не было никакой миссис Дэнверс,она мешок с костями из старой книги, и голос это знал.

Я вновь зашагал вниз. Прошел большую сосну, с которой как-тораз Джо не смогла разминуться, разворачиваясь на нашем джипе. Как же она тогдаругалась! Словно бывалый моряк! Мне удавалось сохранять скорбную мину, пока онане добралась до «гребаный насрать». Тут я не выдержал, загоготал так, что пощекам покатились слезы. А Джо буквально пепелила меня взглядом.

Я увидел отметину на стволе, в трех футах от земли, светлоепятно на фоне темной коры. И именно здесь тревога, которая пронизывала все моисны, исключая последний кошмар, сменилась животным страхом. Еще до того, какбелый призрак выскочил из дома, я почувствовал: что-то не так, почувствовал,что дом сошел с ума. Именно в тот момент, когда я поравнялся с сосной, накоторой осталась отметина от джипа, меня охватило безумное желание бежать совсех ног.

Я говорю о кошмаре. А в реальной жизни я ничего такого неиспытывал. Боялся — да, но ужас меня не охватывал. И за спиной, разумеется, неслышалось тяжелого дыхания. С кем человек мог столкнуться в этих лесах, так этос рассерженной мышью. Или, если уж совсем не повезет, со злобным медведем.

Во сне по небу плыла луна, не полная, в три четверти, — вэту ночь я видел лишь звезды. Другого и быть не могло. Утром я заглянул настраницу синоптика в утреннем выпуске «Дерри ньюс»: луна только народилась.

Даже самое могущественное дежа-вю на самом деле оченьхрупкое, и при мысли о безлунном небе мое разлетелось на мелкие осколки.Ощущение того, что я вжился в собственный сон исчезло так быстро, что я дажезадался вопросом: а зачем я все это проделывал, что старался доказать, чегодобивался? И теперь мне предстояла дальняя дорога. Назад, в темноте, кавтомобилю.

Хорошо, решил я, но сначала я возьму в доме фонарь. Один изних наверняка лежит на…

На дальнем берегу озера прогремела череда взрывов, последнийгромким эхом отозвался от холмов. Я остановился, на мгновение у меняперехватило дыхание. Чуть раньше эти внезапные взрывы обратили бы меня впаническое бегство, теперь заставили лишь вздрогнуть. Разумеется, это петарды.Завтра же Четвертое июля, а на другом берегу подростки начали отмечать праздникна день раньше, для подростков это обычное дело.

Я направился к дому. Кусты тянулись ко мне ветками, но язнал, что мне они ничем не грозят. Я мог не беспокоиться и об отключенииэлектричества. Я находился так близко от дома, что видел мотыльков, слетевшихсяна свет фонаря, который Билл Дин оставил включенным на крыльце черного хода.Даже если бы электричество отключилось (в западном Мэне большинство проводовпо-прежнему протянуты над землей, так что обрывы случаются часто),автоматически включился бы автономный генератор.