Надежды леди Коннот - София Джеймс

Он узнал, что Шерборн поставлял спиртное некоему лондонскому лорду, который подписывался размашистой и цветистой буквой «У».

– Найдите его; он и есть убийца, – заявил Алан Уилсон, сидевший с Фрэнсисом в таверне в окрестностях Рая. – Шерборн воровал и спиртное, и выручку. А если бы его арестовали, он бы тут же выдал своего покровителя. В здешних краях таких, как он, не особенно любят, но лондонцев здесь любят еще меньше. Кроме того, Клайва Шерборна видели вместе с дочерью незадолго до его убийства. Их заметила одна женщина, которая поздно возвращалась домой. По ее словам, Клайв был навеселе, а девочка чего-то боялась. Соседи говорили, что она грубиянка, сорванец и плохо воспитана. Многие предрекали, что она кончит плохо, как ее мать, ей сломают шею где-нибудь в темном переулке, или она будет валяться в канаве с задранной юбкой.

– Так ее мать умерла? Когда?

– В августе будет два года.

Фрэнсис еле сдерживал ярость. Вот в какой обстановке Анна провела почти всю жизнь! И все же научилась читать, а считала лучше, чем большинство детей в ее возрасте. Кто ее научил? Может, Клайв в хорошие минуты?

– Вы не выяснили, кто жил с ними в доме в Гастингсе?

– У них снимал комнату один старый учитель, Тимоти Хокинс. Год назад он умер от старости. Девочка часто ходила на его могилу и носила туда полевые цветы.

Значит, в ее жизни была еще одна потеря. Если бы сейчас перед ним очутился Клайв, ее мать или его дядя, Фрэнсис открутил бы им головы! Допив бренди, он задал следующий вопрос, тщательно подбирая слова:

– Не могли бы вы поехать в Лондон и проследить за передвижениями членов некой семьи – двух братьев и их отца? Я дам вам их адрес. Все нужно делать очень осторожно. Главное – выяснить, знакомы ли они с человеком, чьи приметы подходят под описание лондонского джентльмена.

На обратном пути в Лондон внутри у него все сжималось в тугой узел от других проблем. Он не хотел снова видеть Сефору Коннот после фиаско в ее доме. Еще меньше ему хотелось встречаться с ней в обществе и наблюдать, как она стоит об руку с герцогом Уинбери. Он радовался, что пока не слышал об их свадьбе. Но ему требовались время и пространство, чтобы заново переосмыслить свою жизнь.

Наутро после возвращения в Лондон его навестил Дэниел Уайлд. Ранний визит удивил Фрэнсиса.

– Фрэнсис, черт побери, ты обязан что-то предпринять в связи с Сефорой Коннот! После того как она разорвала помолвку с Уинбери, светское общество подвергло ее полнейшему остракизму. Уинбери приложил руку к тому, чтобы все считали ее сошедшей со сцены!

От изумления Фрэнсис лишился дара речи. Меньше всего он ожидал услышать такое…

– Герцог Уинбери рассказывает всем и каждому: мало того что леди Сефора Коннот холодна по натуре, она еще и тронулась умом! Он говорит, как ему повезло, что он избавился от нее. А ее неожиданное безумие связывают с тобой…

– Дьявол! – Он развернулся к окну и открыл его. – Мне хочется убить подонка!

– Убей, если хочешь, но этим ты ей не поможешь. Кажется, весь Лондон знает, что она приезжала к тебе одна; многие видели, как она утром выходила из твоего дома. Говорят, что ты усадил ее в свой экипаж и лично вернул домой, когда понял, что у ее неожиданного визита могут быть неприятные последствия.

– А что еще мне оставалось делать? Я думал, что глоток виски подкрепит ее силы, но она увлеклась…

Дэниел рассмеялся:

– Боже, Фрэнсис, значит, ты ее еще и напоил? В таком случае тебе остается только одно… Ее сделали изгоем. Несколько дней назад они с сестрой гуляли вдоль реки, но знакомые подчеркнуто их не замечали.

– Проклятие!

– Ты вернулся из Америки с тяжким грузом на плечах, а потом погубил «ангела светского общества». – Дэниел глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями. – Понятия не имею, что будет дальше, но, видимо, и тебе придется забыть об удачной партии… Попробуй заглянуть к себе в душу.

Услышав последнюю фразу, Фрэнсис задумался. Дэниел был не из тех, кто проявлял особый интерес к браку. Он не пытался склонить друга к тому, чтобы тот выбрал себе жену – или любовницу, если уж на то пошло.

– Это Аметиста тебя подучила?

Судя по тому, что друг ответил не сразу, так оно и было.

– Моя жена считает, что ты очень одинок. Она знает, что ты многого нам не рассказываешь, и хочет помочь.

– Передай ей спасибо за беспокойство, но скажи, что у меня все хорошо.

– У тебя – возможно, чего нельзя сказать о Се-форе Коннот! Что заставило ее отбросить обычное благоразумие и здравый смысл и рано утром прийти домой к известному развратнику-холостяку без сопровождения и не думая о том, что ее могут увидеть?

«Безопасность». Он чуть не произнес последнее слово вслух, но Дэниел ничего не понял бы, поэтому он промолчал.

– Что ж, Фрэнсис, решать тебе. Но я никогда не считал тебя человеком, способным бросить женщину в беде. А ей сейчас определенно требуется помощь.

Два часа спустя Фрэнсис отправился в лондонский особняк семьи Коннот на северной стороне Портман-сквер. Когда лакей увидел, кто приехал, он вытаращил глаза от изумления; затем повел его по длинному коридору в тыльную часть дома.

– Лорд Дуглас, сэр.

Олдфорд сидел за столом в хорошо обставленном кабинете; он встал, как только объявили о приходе гостя.

– Благодарю вас, Смитсон. Это все. Пожалуйста, проследите, чтобы нам не мешали.

– Слушаюсь, милорд.

Когда за лакеем закрылась дверь, в комнате воцарилось молчание. Фрэнсис видел, что отец Сефоры собирается с мыслями, стараясь сдержать гнев.

– Надеюсь, Сент-Картмейл, вы пришли объясниться и извиниться, – дрожащим голосом начал Джонатан Коннот, лицо которого заметно побагровело. – После прошлого раза… – Он замолчал.

– Лорд Олдфорд, ваша дочь действительно приходила ко мне. Признаю, что не следовало давать ей виски, чтобы успокоить ее. Однако я ее и пальцем не тронул.

– Да, вы привезли ее домой и бросили на произвол судьбы!

– До сегодняшнего дня я ничего не знал, так как всю прошлую неделю меня не было в Лондоне. Я думал, что Уинбери обо всем позаботится.

Услышав имя Уинбери, отец Сефоры впал в настоящую ярость.

– Не говорите мне об этом трусе! – закричал он. – Знай его отец, как он обошелся с моей дочерью в тот час, когда ей требовались помощь и поддержка, он бы перевернулся в свежевырытой могиле! Он ее бросил!

– Я хочу жениться на ней.

– Что, простите?

– Я приехал для того, сэр, чтобы просить у вас руки вашей дочери Сефоры.

Хозяин дома тяжело сел, опершись о стол, и, выдвинув ящик, достал оттуда платок, чтобы промокнуть лоб.

– Почему? – Он как будто сразу утратил всю воинственность.