Луч - Марина и Сергей Дяченко

– Спасибо, – сказала Лиза, оглядывая лес рук, и ее голос дрогнул. – У нас лучший в мире экипаж… давайте бросать жребий. Кто не хочет – может не участвовать.

– Не надо! – крикнул Дима и подпрыгнул с места, как мяч. – Я пойду!

Младший на корабле. Пятнадцать лет. Совсем недавно играл в песке на берегу океана, с лопаткой и формами для куличей. Теперь улыбался во весь рот: атмосфера этого момента, всеобщее единение, сгустившаяся в воздухе жажда подвига шибанула ему в голову.

– Я пойду и это сделаю! Давайте скорее, давайте прямо сейчас!

– Нет! – закричали сразу два голоса. Старшие братья Димы рванулись к нему с двух сторон, как конвоиры. – Ты несовершеннолетний!

– Фиг вам, я квант!

Он не боится, потому что не верит в смерть, подумала Лиза. Подростки бесстрашны. Наверняка видит сейчас свой памятник на Новой Земле, сотни памятников, на каждой площади и при каждой школе: первый герой нового мира, отдавший жизнь за будущие поколения…

В зале переглядывались. Лиза так хорошо знала этих людей, что читала теперь по лицам: кому-то было стыдно. Кому-то страшно. Кто-то спрашивал себя: а почему нет? Чем этот пацан лучше или хуже любого из нас? Пусть идет.

Идеальное решение, подумала Лиза, холодея. С точки зрения нашей цели, всей нашей экспедиции, пожертвовать сейчас Димой – оптимально. Третий ребенок в семье. Еще не скоро станет отцом. Не успел выучиться полезной профессии, не чувствует страха…

– Послушайте меня, – Грег поднялся со своего места. – Мы приняли сегодня главное решение: один из нас туда пойдет…

– Я! – снова крикнул Дима.

– Ты уже знаешь, что конкретно делать? – посмотрел на него Грег. – Как выглядит панель управления? В какой последовательности, какие действия, какие инструменты?

– Но ты же мне расскажешь! – Дима смотрел на планшет в его руке.

– Да, – Грег кивнул. – Я расскажу… Но я, как специалист-энергетик, должен подготовить этот поход, – он оглядел лица в зале. – Чтобы смерть нашего… кванта не была напрасной. Я прошу день на подготовку.

– Я пойду! – В голосе Димы звучала уже обида.

– Хорошо, хорошо, – устало сказал Грег. И посмотрел на Лизу.

Ей сделалось жутко от этого взгляда. Такого страха она не помнила даже перед лицом смерти.

* * *

– Нет. Нет-нет. Ты со мной этого не сделаешь. Нет.

Он не отвечал.

В коридоре было темно, и холодно, и грязно. Жирная пыль оседала на стенах. Лиза догнала Грега, вцепилась в него, повисла на нем:

– Я тебя не отпущу!

– Там сложная последовательность действий, – сказал он еле слышно. – Нужен специалист.

– Специалист нужен экипажу! Ты нужен «Лучу» – живым!

– После перезапуска это не будет так важно. Загорится свет… потечет чистая вода… Воздух сделается как раньше, а не эта затхлая дрянь. Кванты будут снова писать стихи и картины… Родятся новые дети…

– Я, твой капитан, тебе запрещаю!

– Тогда представь, как капитан: туда пойдет подросток… Ладно, пусть кто-то другой, взрослый квант. И перепутает два проводка. Погибнет зря… А мы никогда больше не сможем перезапустить систему. У нас одна попытка.

– Ты нужен мне!

– Тебе не нужен трус, погубивший «Луч». Я не буду собой, если этого не сделаю.

Лизе показалось, что она падает. Вой ветра в ушах… Пеликаны над океаном, отец на доске, скользит по гребню, смеется…

Грег подхватил ее, оседающую на пол:

– Лиза… Нет другого выхода… «Луч» не долетит, не будет Прибытия. Я люблю тебя… но я должен…

– Я не могу без тебя жить и не стану.

– Тогда все было зря. Наши родители… мы сами… родились напрасно, жили без цели, умерли бесславно… Лиза, я же хотел потихоньку уйти… не мучить себя и тебя… почему ты догадалась?! Это же нельзя выдержать… Смотреть на тебя, такую, и ничем не помочь, я не могу тебе помочь, я должен… Я для этого жил, великая цель… смысл жизни… у нас с тобой были эти три года… спасибо тебе, лучик… моя девочка… «Луч» несет цивилизацию в другие миры… «Луч» превыше всего…

Он бормотал и бормотал бессвязно и нес ее по темному холодному коридору. Тогда Лиза закрыла глаза и начала умирать, потому что в мире, где нет Грега, жить невозможно. Будь что будет с полетом «Луча». Она не записывалась в экипаж. Ее никто не спрашивал.

ДЕНИС

Он валялся лицом в подушку пятый час. А может быть, десятый. Он не помнил, сколько прошло времени.

Постучали в дверь. Потянуло сквозняком. Дверь захлопнулась.

– Дрыхнешь?

Он не пошевелился. Элли вошла, под мышкой у нее была коробка с шахматами, квадраты нежно желтели слоновой костью.

– Играешь? Ты же умник. Такие, как ты, обычно играют. А у меня в комнате как раз нашлась коробочка…

Он приподнял голову:

– Я думал, ты с Марго. Ее нужно… морально поддерживать, и это может сделать только девочка.

– Как ловко ты распределил обязанности, – она присела на край кровати. – Я вожусь с Марго целый день, я рассказала ей свою жизнь и все свои беды, наконец она меня милостиво отпустила…

– Ты злишься на нее?

Элли положила перед ним коробку. Денис с трудом сел; шахматы напоминали ему детство. Бочка горечи, чайная ложка радости от этих воспоминаний.

– Да, злюсь, потому что я не виновата в ее… в том, что с ней случилось. А успокаивать приходится мне, а мне это неприятно… Сыграем?

– Устал.

– Ой, ну прямо-таки камни он ворочал! Давай сыграем, а то я подумаю, что ты боишься продуть… Боишься, да? Девчонке проиграть?

Она высыпала фигуры на смятое покрывало, тут же быстро начала расставлять:

– Я играю черными, надо же тебе дать фору… Если ты так боишься…

– Давай по-честному бросим жребий, – сказал он нехотя.

Она тут же спрятала за спиной черную и белую пешку. Выставила вперед кулаки:

– В какой руке?

Денис хлопнул, не раздумывая, по ее левой руке. Кожа была гладкая и теплая.

– Белые! – Элли подмигнула ему. – Я черными, ну держись…

Он сделал первый ход, Элли ответила. Не думая, как по старым нотам, Денис начал разыгрывать дебют, и Элли сразу сообразила, куда он клонит:

– Да ты гроссмейстер? Кстати, у нас первая беременяшка на корабле. Все прошло, как ты сказал. Теперь у них есть энергия, и к тому же Герой, которому они будут поклоняться, носить цветы к памятнику, дети в школе станут учить его биографию… Ой, а что это ты сделал?!

– Пожертвовал пешку. Забирай.

Элли кивнула. Двумя пальцами сняла с доски пешку с синим бархатным основанием, с маленькой головкой поверх испанского воротничка.