Чёртовы свечи - Александр Ступин

Похоронили. Жора-Джордж воткнул на заросшую травой могилу матери пластмассовый цветок за 100 рублей (она недалеко от могилы отца похоронена) и стал подыскивать покупателей на квартиру. Времени нет. Там в Канаде он взял короткий отпуск. На поминках своим русским родственникам рассказывал о Канаде охотно и подробно: работает простым электриком, но у них есть собственный дом и машина. Ездят в отпуск. Были в Мексике. Лариса наблюдала за ним со стороны во время его рассказа: наслаждался производимым впечатлением. Ему казалось, что все ему завидовали. Он вовсю улыбался окружившим его двоюродным братьям, сёстрам и дядям ртом со стальными коронками, которые поставил ещё в студенчестве; лечить зубы и в России дорого, а там и вовсе не по карману электрику, и продолжал удивлять их: «Одна из дочерей поступила в университет; чтобы учиться, взяла кредит. После учёбы будет его выплачивать. Младшая ещё учится в школе. По-русски они дома не разговаривают и детей к русскому не приучают».

— Жила в России когда-то семья Лотошниковых, и «заместились» они. Пропали. Исчезли русские Лотошниковы. Безо всяких «чёртовых свечей» исчезли. Пустота на их месте образовалась. А там за морем появились канадцы — «Lotoshnikoff». «Замещение»? Но неравноценное какое-то, — рассуждает моя жена.

— Самый трудный вопрос, Лариса… Почему квартира нашей соседки заполнена до верху каким-то «бетоном»? Была же мебель, вещи, книги, одежда, холодильник… Всё разнородные по составу материалы. Вот если бы «замещение» было по принципу: «баш на баш», тогда открыла бы наша бабушка Мила дверь, а там стоит супер-пресупертехника, мебель…

— Или что-нибудь из юрты кочевника… ну предположим.

— Ну да, или крестьянский скарб, деревенская печь, деревянный стол и лавки… — продолжаю её мысль. — А то ведь просто некий материал, который мы назвали «бетоном». Но он не похож на то, что было. Неравноценное замещение. Принцип непонятен пока ещё.

Лариса укладывала на противень кусочки рыбы горбуши, я чистил картофель.

— По кругу ходим… Если вспомнить исчезновения, назовём их условно, «классические», там ведь всё просто — исчезали люди, животные, строения. Вместо них ничего не осталось. Полиция не нашла никаких следов. Даже чего-нибудь нейтрального не нашла, вроде нашего «бетона».

— Точно не осталось от исчезнувших ничего? В нашем доме, в квартире — ограниченное пространство, как в стакане… — Жена закрыла духовой шкаф.

— Стакан пуст, или в нём что-то есть. Хватит картошки? — спросил я.

— Да… Хватит. Ну если ещё парочку, чтобы на добавку осталось, — уточнила она и продолжила: — Исчез пограничный наряд, кто искал нечто иное? А «оно» могло быть…

— Что искали, когда пропал наряд: следы борьбы, пустые гильзы, следы крови, личные вещи, наконец… Кому в голову пришло бы обращать внимание на «нечто». Может, это «нечто» вообще универсально? Для всего — для человека, животного, предметов — всё это заменяет «нечто». Может, в этом смысл? Может быть, в этом есть…

— …Может быть, это и есть материал для «свеч»? «Руда», из которой можно добыть нужное сырьё… — Лариса стала нарезать лук кольцами и, поправив сползший на глаза платок, продолжила (это в ней проснулся старый игротехник): — Отвлекусь. Не критикуй, даже если услышишь бред.

Итак… Ведьмы на самом деле лишь операторы-слуги, выполняющие заказ хозяев. Они посылают Туда то, в чём Там нуждаются. Постоянно посылают. А замеченные исчезновения — лишь побочный продукт. Издержки производства. И «свеча» — это лишь маячок. Обозначили им, что необходимо для отправки, — прошла операция. Туда — груз, обратно маячки, ну, или то, из чего они легко собираются. «17»! Мы спрашивали себя: «Почему 17?» А больше не надо. Нужно ровно столько. Больше не нужно. На склад не работают.

— Интересный подход…

— Да… Если принять это как рабочую гипотезу… Тогда «ведьмы-слуги», кто-то из них… воспользовался свечой и однажды свёл счёты с кем-то из своих обидчиков. А потом понравилось. Власть ведь вроде наркотика или игромании — затягивает. Тут без врача не обойтись.

— Или без прокурора… Тогда против нас не таинственные пришельцы, а наши земные барыги, проходимцы с большим историческим и практическим опытом. Их психология нам более понятна. Если принять твою гипотезу, тогда можно понять, почему они не захватывают власть глобально. Боятся. Боятся, что хозяева заметят. Одно дело — тырить по мелочи, другое — машинами вывозить…

Но заметили не хозяева. Заметили на Земле и стали искать ответы. А ответа нет. Стали копать. Возникла опасность разоблачения. Представить себе, что таинственной технологией овладеет ещё кто-нибудь на Земле, а уж тем более допустить это они не могли. Для них это было бы катастрофой, личной катастрофой. Да и Там это не простили бы. «Там»… Что «Там» за мир? Враждебный? Или Земля для них — нечто вроде логистического центра… Что-то здесь накапливается и отправляется. Может, нечто вообще с других миров. Тут складируют, потом отправляют… а складские работники тырят потихоньку. Зарплаты не хватает… а свидетелей убирают. Кстати, свидетелей убирают, может быть, и с благословения хозяев. И возможностей у них много.

Есть покровители, есть и таланты, и поклонники. Нравится мне это выражение: «таланты и поклонники»…» Зарыть «рупь» — совсем не звучит. А зарыть «талант»… — это уже философия. Хотя значение то же самое. Умели иудеи тень на плетень навести. У древних греков была великая философия. Но кто они — интеллектуалы кабинетные, и древние евреи конкурировать с ними не стали, но, обобщив мировой опыт, написали библию как доказательство того, что они были первыми и всё от них пошло…

Ты знала о том, что к молодому Александру I, он тогда в либералах хаживал, приезжал из Англии член Лондонского миссионерского общества Льюис Вей? Так вот этот самый Вей «раскрыл русскому варварскому царю» глаза на то, что появившиеся в его глухомани евреи есть не кто иной, как «царственная нация», требующая к себе соответственного отношения… Простите, отвлёкся. Вернёмся к нашим баранам…

— Я бы обратила внимание на то, чем сейчас наполнена квартира бабушки Милы… Кто знает, что это за вещество? Может быть, оно туда вообще по ошибке попало…

— По ошибке… Случайно прошёл сигнал от маячка, и пришёл товар… Если… если так, то там может храниться…

— Может, это то самое, ради чего всё и задумано. Если свечи — лишь маячки, то они срабатывают лишь тогда, когда Там решают. Ну вспомни, нам бабушка Мила говорила, что в войну исчезновений не было. Свечи не зажигались вообще. Словно бы их «выключили». Всё управление Там где-то, не на Земле… Но свечи, может, стали собирать и здесь.

— Отвёрточная сборка. Как в объявлении о франшизе: «Открой своё химическое производство моющих средств». Завод поставляет жидкость в бочках, ты переливаешь в мелкую упаковку и ставишь свой товарный знак.

— …Ну при чём здесь жидкое мыло? Ты представляешь, что под нами хранится?!

— Нет. Но очень хотел бы узнать.

Ужин был готов. Он даже не подгорел. У нас же внутри пылал огонь, чесались руки, горели глаза: «Это же может быть открытием века! Переворотом в истории человечества! Или его концом…» Но всё равно мы попробуем раскрыть тайну. Ничего. Прорвёмся.