Зачем мы говорим - Тревор Кокс

Как и следовало ожидать, в моторных областях мозга между внешней и внутренней речью имеются различия, поскольку первая подразумевает движение органов речи, а вторая – нет. В случае внутренней речи необходимо участие дополнительных областей мозга, чтобы удерживать моторные части мозга и не давать органам речи двигаться [45]. Когда мозг генерирует внутреннюю речь, ему необходимо знать, что она создается именно самим человеком, а не собеседником. В одной из теорий, объясняющих, как это происходит, этот процесс сравнивается с тем фактом, что человек не может сам себя пощекотать. Когда вы даете своим пальцам команду «щекотать», мозг не только посылает сигнал руке, но и создает «эфферентную копию» этой команды. Эта эфферентная копия используется разумом, чтобы предсказать, какие ощущения должны вызвать щекочущие пальцы. Следовательно, мозг одновременно предвосхищает ощущение щекотки и получает реальную сенсорную обратную связь от кожи, до которой дотрагиваются. Если эти два сигнала совпадают, мозг знает, что это ощущение вызвано самим человеком, и не дает возникнуть ощущению щекотки. Схожий процесс можно использовать для объяснения внутренней речи: моторные сигналы, вызывающие движение органов речи, тормозятся, но при этом создается эфферентная копия команды. Эта копия используется мозгом, чтобы предсказать, что сказал бы голос, если бы двигались органы речи, – это и есть то, что вы слышите. Вы слушаете модель звучания, созданную собственным мозгом.

Это красивая, но слишком упрощенная модель. Хотя, по-видимому, многие формы внутренней речи тесно связаны с проговариванием вслух, словесные фантазии в большинстве случаев не имеют вербального эквивалента – исключением, пожалуй, являются дети, проговаривающие свои мысли вслух во время игры. Кроме того, внутренняя речь – это, по сути, стенограмма того, что могло быть сказано вслух. Это скорее набор тезисов, а не законченная речь.

Профессор Чарлз Фернихоу из Даремского университета посвятил свою жизнь исследованию внутренней речи. Об этом он рассказывает в книге «Голоса внутри» (The Voices Within). Я беседовал с ним в 2016 году на Даремском книжном фестивале, где он с коллегами представлял совместное исследование. Я спросил Чарлза, как внутренняя речь может влиять на идентичность человека. «Она тесно связана с моим Я». Но в то же время она разговаривает со мной, как же это работает? Что все это значит в плане ощущения себя?» Научные исследования показали, что чем больше люди прибегают к внутренней речи, тем выше их самоощущение. И несомненно, можно использовать внутреннюю речь, чтобы изменить свою самооценку. Этот подход составляет основу, например, поведенческой психотерапии.

Чарлз изучает также людей, которые непроизвольно слышат голоса – в медицине это называется слуховыми вербальными галлюцинациями. Если человек слышит голоса, его состояние часто связывают с умственными расстройствами (Чарлз описал распространенный образ человека, схватившегося за голову, потому что его замучили внутренние голоса), но это слишком сильное упрощение. Голоса слышат не только люди с психическими расстройствами: примерно у 1 % людей бывают такие галлюцинации. Что лежит в основе этого явления? Некоторые полагают, что всему виной нарушения в управлении внутренней речью со стороны мозга. Возможно, отсутствует, искажается или задерживается эфферентное сообщение, поэтому мозг не может заключить, что внутренняя речь создается внутри. Это вызывает фантомные голоса, которые могут иметь катастрофические последствия для чувства идентичности человека.

В рамках своего проекта Чарлз сопоставил более 150 онлайн-опросников, полученных от людей, которые слышат голоса. Многие сообщили, что слышат не один голос. «Я отчетливо слышу разные голоса, – написал один участник опроса. – Каждый – это отдельная личность. Часто они говорят мне, как поступать или стараются внушить свои мысли или чувства по отношению к какому-нибудь предмету… Голоса в моей голове разного возраста, у них разный жизненный опыт. Многие рассказывали о себе и называли свои имена» [46].

Опыт таких людей можно описать с помощью избитых литературных клише: человеком повелевали голоса в голове и замучили его. Но даже у этих людей иногда встречаются голоса, которые создают положительные переживания, например выступают в роли ангела-хранителя. «Я наблюдал, как люди вдруг начинают громко смеяться, потому что в этот момент голоса говорят им что-то забавное», – рассказывает Чарлз. Эти и другие примеры свидетельствуют о том, что данное явление, на первый взгляд представляющееся одним симптомом, заключает в себе целый ряд переживаний. Некоторые люди не слышат ни звука. Как сообщил один из участников, «трудно описать, как можно “слышать” голос, который не слышен, но слова, которые используют эти голоса, и передаваемые ими эмоции (ненависть и отвращение) совершенно понятны, отчетливы и несомненны».

Другим кажется, что это реальные звуки.

«В большинстве случаев я могу слышать эти голоса, кажется, будто кто-то стоит рядом. Это не похоже на обычное проговаривание слов в голове; когда ты думаешь, голос не бывает таким же отчетливым, как когда ты говоришь вслух. Ты мыслишь слова, а не тон. Но есть определенный отчетливый тон и индивидуальность, которые несвойственны этим голосам».

Если голоса в голове – это только неспособность мозга распознать созданные им внутренние вербализованные мысли, то напрашивается вопрос, почему в голове может быть несколько голосов ярких и разнообразных личностей. Для большинства несчастных эти голоса – не просто неосязаемая звуковая иллюзия, они в достаточной степени независимы и обладают характером, обычно саркастическим и критическим. И хотя они и возникают внутри, но представляют все же чужую идентичность. Это может быть кто-то конкретный, например старый знакомый, или известная личность (один из участников слышал голос Принца), но многие из тех, кто слышит голоса, полагаются на голосовые стереотипы – например, на общее представление о голосе полицейского или горластого яппи [47].

Ученые спорят о том, как внутренние голоса приобретают самостоятельность[22]. Поскольку внешний голос создается самим говорящим, и, возможно, те, кто слышит внутренние голоса, автоматически делают вывод, что и они контролируются кем-то другим. Исследования на томографе показали, что в процессе слушания активируются те части мозга, которые связаны с движениями речевого аппарата. Следовательно, мозгу действительно трудно интерпретировать голоса, абстрагированные от говорящего и не имеющие самостоятельного носителя. Как бы то ни было, слушатели приписывают этим независимым голосам свойства, основанные на стереотипах.

Последнее исследование Чарлза и его коллег было посвящено анализу использования внутренней речи в процессе чтения. В нем участвовали 1500 любителей книг [48]. При чтении художественной литературы один из семи участников сообщил, что слышал внутренние голоса, которые были «такими живыми, как будто в комнате кто-то находился». Один участник описал момент из «Темных начал» Филипа Пулмана, когда Лира что-то шептала Уиллу: «Он описывает гулкую, интенсивную близость ее шепота, и я слышу и чувствую его на своей шее». Однако яркость такого переживания очень сильно варьировалась, и 30 % участников вообще не слышали голоса или слышали их неясно. Примерно у одного из пяти респондентов голоса из книги переходили в реальную жизнь. Вот как это описал один из участников: «Если я читаю книгу, написанную от первого лица, на мои мысли часто оказывает влияние стиль, тон и словарь текста. Это похоже на то, как если бы персонаж начал комментировать мой мир». Как мы уже видели, живое воображение при чтении художественной литературы, по-видимому, способствует социальному научению.