Цена дара - Дилара Маратовна Александрова

нагибаться, чтобы не наткнуться лбом на лоскуты раскуроченного железа, торчащие сверху. В кромешной тьме, разгоняемой только тусклым свечением голограмм, мало что можно было разобрать. На ощупь я определил, что стены, помогающие моим лёгким не вывалиться из спины, были гладкими и твёрдыми, и походили на глянцевый кафель. Плотно прижал позвоночник к стене, стараясь дышать не слишком глубоко — каждый вдох кинжалом отдавал в лёгкие.

К дальней стене приклеился стол с кипой документов поверх. Над ним уныло мерцала голограмма, больше похожая на обычную плоскую проекцию. Все остальное утопало во тьме. Глаза к ней так и не привыкли, и как я не старался разглядеть силуэты за спиной комбата, изначально приняв их за манекены, так и не смог.

Поначалу они выплыли из темноты, словно призраки, протянув бледные, терявшиеся во тьме руки, произнесли усталые слова приветствия, раскрывая большие рты в слабых отблесках голограмм, а потом снова пропали, заняв какие-то недоступные для света места. Кажется, на их плечах висели какие-то погоны. Один был низок, второй тощ и высок, а я сидел и сосал из соски. Рядом пыхтел Джиан, стряхивая остатки в рот.

Прежде чем прозвучал голос, скрипнула дверь, а потом послышались спешные тяжёлые шаги:

— Виктор, добрались-таки! — голос оказался не менее скрипучим, чем обездвиженные «Скайблоком» петли входной двери. — А я думал, все — того…

— Я так понимаю, мы успели раньше, чем группа «Альфа»?

— Те немного задерживаются. Где твои телята?

— Уже покормились, в углу сидят.

У этого были узкие плечи и хлипкий живот, похожий на каплю, перетянутую кожаным поясом. Не нужно было много света, чтобы понять — он сед и стар, и в его морщинах терялся свет, словно в глубоких рытвинах грязи. Вошедший старик тоже имел пепельную форму и погоны с несколькими звездами, но в них я уже не разбирался. Он подошёл к нам, даже не делая вид, что пытается приглядеться. Только пересчитал нас, вскинув указательный палец, будто в шутку перестрелял каждого:

— Пятеро. Должен быть ещё один, разве нет? Потерял по дороге? — спросил старик.

— По триста второй пошел.

— Понятно.

— Есть куда их скинуть?

— Пусть здесь сидят, — отвернувшись, старик поплелся к столу с голограммой, правую ногу он волочил, шаркая подошвой о пол. — Времени осталось не так много, чтобы гонять «зетников» по руинам, да и посадить их особо негде — все раскурочено. Только в поговорках снаряд не попадает дважды в одну воронку, а молния не бьёт в дерево по нескольку раз. Здесь совсем другие молнии. Они будут бить в одно место до тех пор, пока все здесь не передохнут. Самое время сравнить «Венет» с пеклом, как думаешь?

— Думаю, как эта голограмма ещё не сдохла.

Несколько раз она проходилась рябью, и, я предполагал, была в несколько раз прозрачней, чем должна. Однако, на ней все же четко угадывалась карта какой-то местности. Множество зеленых линий и красных флажков мне не о чем не говорили.

— У нее этот новомодный чип, вроде как устойчивый к обеим заразам. Ни «Скайблок», ни «Венет» не должны его фиксировать. Как видишь, все это чертова ерунда, — очевидно, старик в погонах имел ввиду заметную невооружённым глазом неисправность голограммы. — Прислали на крайнюю линию каких-то мультиков, когда можно использовать обычные схемы на обычной бумаге. Никто ещё не умер, глазея на плоские схемы и подключая собственное воображение. Говорят, это развивает мелкую моторику. Судя по результатам фронта, нам всем не хватало бумажных карт в детстве. Они присылают умные фонарики и унитазы с подсветкой, будто мы не можем выйти и справить нужду на улице. А я бы не отказался от хорошей навигации и парочки добротных энергопушек. Толку от этого было бы больше.

— Если «Венет» взломает унитаз, будет просто плохо пахнуть. А если доберется до энергопушки? Или узнает пути передвижения наших частей?

— Это, конечно, все так… но нужду справляю я исключительно на улице. Считай это за протест, — старик сменил облик голограммы, теперь тусклый свет отбрасывали гладкие бока энергоблока, малой пулей выросшего в центре помещения.

— Пятьсот метров? Дальше «Скайблок» не может пробиться?

— Нет. Почти месяц подбирались к энергоблоку, что за ад тут творился — уму непостижимо. Метр за метром, вырывали буквально зубами, а на пятиста метрах застряли. На этой гряде «Скайблок» встал, как вкопанный — дальше территория «Венета», хоть что ты поделай. Плохо.

В этот момент с энергоблока-пули начали спадать верхние слои, как шелуха с лука, они исчезали, обнажая его блестящее нутро и в блиндаже стало светлее. Перед глазами предстала энергетическая сердцевина, мерцающая нежным перламутровым светом. Вовсе не схематичная, как, наверное, полагается в голографических макетах. Тонкой ниточкой она тянулась с основания энергоблока и до самого остроносого шпиля.

— Вот тут группа «Альфа» должна сунуть гранату в пасть этому зверю, — старик подхватил ручку с кипы бумаг на столе и ткнул примерно посередине светящегося стержня, — Четвертый этаж. Выше можно, ниже — нельзя. Иначе не вырубить эту штуку, и народ весь поляжет. Может рвануть так, что снесет вместе с нами. Необычно, да?

— Да, нетипичная конструкция, — задумчиво ответил Виктор. — Ещё не встречал такой.

— И я говорю, «Венет» в состоянии войны умудряется делать то, что Земля не успевает, будучи на гражданке.

Облокотившись руками о край стола, Виктор опустил голову и сгорбился, выдав свою усталость. Казалось, он на мгновение задумался, прежде чем прервать тишину:

— Сколько осталось заложников?

Ответ поступил не сразу. Усталость Виктора передалась всем вокруг, и старый вояка присел за стол, со скрипом откликнувшись на спинку кресла:

— Семьсот. Не поверишь — семьсот было, семьсот и осталось. Недавно «Венет» привез еще несколько десятков, пополнил свои запасы. Наверное, эта сеть сумасшедшая, или помешана на цифрах и порядке, раз так маниакально оберегает это число. Люди умирают, Виктор, мы слышим их крики каждый день. Мертвых выкидывают с вентиляционных шахт. Представления не имею, что там творилось бы, если бы трупы разлагались прямо в блоке. Там и так сидит куча народу, почти без еды и воды. Каждый день кого-то сбрасывают вниз и никому ещё не удалось убежать — работают дзоты. «Венету» необходима эта точка, ради нее он выкрал людей и провез их через спорные территории. Думает, что у Конфедерации такое доброе сердце, что у нее не поднимется рука пустить ракету по заложникам. Вечная схема, и какое-то время она хорошо работает. Но, видимо, именно это время «Венету» и нужно, раз он так тянет. Надежда только на «Альфа». Жаль, что это последняя группа.

Последняя группа… скоро здесь раскинется пустое выжженное поле. Не