Красавица и чудовище - Оливия Дрейк

В этом скромном заведении хорошо обучали работающих тут женщин искусству любовных утех. Его партнерша была новенькой и старалась доставить ему удовольствие. И вот уже ее умелые руки снова принялись ласкать его, двигаясь по его плечам и спине.

Майлз был выжат как лимон, чтобы почувствовать что-то большее, чем легкое шевеление в чреслах. Но он намеревался до ухода овладеть ею снова, и, может, даже дважды. Он хорошо заплатил за эту привилегию.

Майлз позволил своим пальцам скользнуть по шелковой округлости ее груди. Ничто так не снимало его напряжение, как вечер в постели с красивой женщиной.

Она застонала, ее сосок отвердел от его ласк. Затем ее язык слегка коснулся его шеи, и она игриво спросила:

– А могу я полюбопытствовать, ваша светлость… кто такая Белла?

Его рука замерла. Он приподнялся, чтобы рассмотреть ее прекрасные черты, зеленые глаза и гладкую кожу.

– Что?!

– Белла, – повторила женщина. – Вы произнесли это имя, достигнув пика.

Неужели он это сделал? Дьявольщина!

Словно ощутив перемену в его настроении, она одарила его манящим взором и изогнулась под ним.

– Все в порядке, ваша светлость. Я в вашем распоряжении. И я счастлива быть той, кем вы пожелаете, даже этой Беллой.

Кровь застыла в жилах Эйлуина. Ему было противно слышать, как потаскуха произносит имя Беллы. И он не позволит ей узнать о ее существовании.

Майлз накрутил прядь волос девицы на палец.

– «Белла» по-итальянски означает «красавица», – сказал он.

– О! Так я ошиблась. Это был комплимент! – Ее губы изогнулись в кокетливой улыбке. – Позвольте мне отблагодарить вас, ваша светлость.

Она просунула руку между их телами, но Майлз оттолкнул ее. Ощутив внезапное отвращение, он скатился с кровати и схватил свои брюки. Пока он натягивал и застегивал их, проститутка села на смятых простынях.

– Вы должны уйти так быстро? Мы же только начали. У меня есть еще много штучек, которые я хотела бы показать вам.

Нагая, она поползла на четвереньках к изножью кровати, покачивая большими грудями и виляя бедрами. Там она обхватила руками столбик кровати и принялась тереться об него, как кошка, которая хочет, чтобы ее почесали за ушком. С распущенными, растрепанными волосами и с потрясающей фигурой, она была мечтой любого мужчины.

Но Майлз не хотел повторения. Нет, если он может произнести имя Беллы на вершине экстаза. Натянув через голову рубашку, он сел на стул, чтобы надеть сапоги. Черт возьми! Эта ночь пошла не так, как он запланировал.

Еще совсем рано: часы на каминной полке показывали десять. Но он был слишком возбужден, чтобы спать. Надо вернуться домой и погрузиться в работу, а не в женскую плоть.

* * *

Высокие створчатые часы в углу кабинета пробили десять раз, когда Белла начала поиски карты. Два часа. Этого времени вполне хватит, чтобы заглянуть в каждый уголок и щель личного убежища Эйлуина до его возвращения в полночь.

Она поочередно поднесла пламя своей свечи к трем свечкам в серебряном канделябре, который стоял на письменном столе. Дополнительное освещение позволило ей лучше рассмотреть просторную комнату. Обстановка включала кожаные стулья, тяжелую мебель и длинные шторы на окнах, за которыми темнела ночь. Коллекция египетских артефактов на книжных полках и очки в золотой оправе, лежавшие на разбросанных по письменному столу бумагах, служили подтверждением того, что она находится во владениях герцога.

Приглядевшись внимательнее, Белла увидела, что на листах были пиктографические символы с аккуратными карандашными пометками на английском языке рядом с ними. Например, возле изображения водоплавающей птицы было написано: «птенец». Сидящий египтянин, указывающий на свой рот, оказался рядом со словом «обсуждать». Картинка с молодой женщиной сопровождалась подписью: «дочь». Неужели Майлз составлял словарь?

Белла сдержала любопытство. Ей хотелось просмотреть все страницы и узнать что-нибудь об иероглифическом языке. Но не сейчас.

Может, он хранил папирусы в письменном столе? Чтобы они были под рукой, когда он работал над своим глоссарием?

Сев за стол, Белла принялась открывать ящики один за другим. Ей было немного не по себе, когда она рылась в его вещах, словно она заглядывала в его личную жизнь. Но в содержимом ящиков не было ничего интересного: стопка чистой бумаги, письменные принадлежности, бечевка, воск для запечатывания писем и прочие обычные вещи.

Затем ее внимание привлек металлический блеск в тусклом углублении нижнего ящика.

С радостным криком Белла вытащила свой кинжал. Так вот где Майлз его прятал! Она все еще сердилась на него за то, что он столь самонадеянно его у нее отобрал. «Никому не позволено, – сказал герцог, – носить оружие в этом доме».

Что за ерунда! Как должны защищаться английские леди в случае нападения? Герцог, вероятно, полагает, что им следует забиться в угол и ждать, пока мужчина придет им на помощь. Что ж, ее воспитали иначе. Преподнося ей на шестнадцатилетие старинный персидский кинжал, папа заявил, что сильная женщина всегда должна быть готова защитить себя.

Пальцы Беллы сжали изящную рукоятку из слоновой кости. Ей хотелось забрать кинжал. Но что, если Майлз обнаружит его пропажу? Он сразу поймет, что она рылась в его столе.

Да черт с ним! Кинжал принадлежал ей, и она чувствовала себя в большей безопасности, когда он был у нее. Белла сунула кинжал в карман платья. Если понадобится, она поспорит с Майлзом.

Нет, не с Майлзом. С Эйлуином.

Она должна перестать думать о нем так фамильярно. Его имя стало слишком часто всплывать в ее памяти с тех пор, как она его узнала, хотя, возможно, это вполне естественно. И даже если она не помнила его, их связывало общее детство.

Он спас ей жизнь. Бросился в охваченную огнем палатку и унес ее в безопасное место. Ей тогда было всего шесть лет, и она не могла спастись сама. Его смелость тронула ее сердце.

Она должна быть благодарна Хасани за то, что он поведал ей эту историю и пробудил в ней воспоминания о той трагедии. Египтянин приподнял завесу прошлого и открыл скрытую часть ее жизни. Другое его откровение было столь же удивительным, поскольку оно придавало ей уверенности в ее поисках. Он сказал ей, что отец Эйлуина отправился в Долину Царей, движимый легендой о сказочных сокровищах фараона Тутанхамона, захороненных вместе с ним.

«Разыщи Эйлуина. Найди карту. Тебе принадлежит половина сокровищ фараона».

Старый герцог, должно быть, обнаружил карту, указывающую местоположение спрятанной гробницы. Карту, которую видел и папа. Возможно ли, что Майлз никогда не знал о существовании карты, и тайна умерла вместе с его отцом? Папа считал, что карта находится где-то здесь, возможно, она затерялась в забытой стопке старых документов.

Встав из-за стола, Белла взяла канделябр и огляделась по сторонам. Других шкафов и ящиков, в которые можно было бы заглянуть, здесь не было. Где еще Майлз мог хранить папирусы? Он утверждал, что древние бумаги лежат в надежной кладовой.