Волшебный поезд Джоан Роулинг - М. Кржижановская

В издании первой книги «Гарри Поттер и Философский камень» редакторской правки почти не было. По словам Барри Каннингема, редакторы «лишь слегка “отточили” стиль». Самым большим изменением стало имя автора. У Джоанны появился псевдоним Дж. К. Роулинг. Это был стратегический шаг, предпринятый литературным агентством, а точнее, Кристофером Литтлом, который, проконсультировавшись с несколькими издателями, решил, что произведения женщин-писательниц у мальчиков не пользуются популярностью, а девочки с удовольствием читают и книги авторов-мужчин. Литтл предложил разместить на обложке лишь инициалы и фамилию автора, но Дж. Роулинг смотрелось нереспектабельно. После рассмотрения нескольких вариантов было решено остановиться на инициалах «Дж. К.». Это звучало привычно (в английском алфавите буквы «J» и «K» стоят рядом), да и Джоан очень понравился этот вариант. Она посчитала, что «К» – это Кэтлин, имя ее любимой бабушки, и решила взять его себе как второе хотя бы в псевдониме. Теперь осталось только «смириться» с этим именем и научиться им подписываться (на всякий случай!). Если бы Джоан подозревала, сколько десятков тысяч подписей ей придется поставить!

«Гарри Поттер и философский камень» вышел в свет 26 июня 1997 года, в твердом и мягком переплетах одновременно. Семь лет тяжелого труда и переживаний – и Джоанна смогла взять в руки экземпляр своей первой книги. Мечта осуществилась. Тираж в твердой обложке составлял пятьсот экземпляров, тогда еще никто не знал, что каждая книга этого тиража станет раритетной. Художник, оформивший и проиллюстрировавшим книгу, Томас Тейлор, был найден Барри Каннингемом после тщательного отбора кандидатов. Издатель считал, что очень важно в иллюстрациях передать тонкий юмор произведения. На обложке был изображен мальчик в круглых очках с толстыми линзами и шрамом-молнией на лбу, стоящий на фоне ярко-красного поезда с надписью «Хогвартс-экспресс». Через несколько лет эта иллюстрация станет самой известной иллюстрацией в мире.

Естественно, что первая публикация не вызвала никакого ажиотажа – неизвестный автор, такой же герой, бюджет книги более чем скромный (едва удалось заключить контракт с американскими распространителями), громкой рекламы не было. Единственное, чем Барри мог помочь в продвижении книги и автора, так это использовать свои связи с известными литераторами, чтобы книга не прошла мимо них и профессиональных рецензентов.

«Невозможно противиться дерзкому напору свежей, новаторской струи на фоне приевшихся триллеров и приторных любовных романов» – это был первый благоприятный отзыв, опубликованный в «Скотсмэн». Потом последовало упоминание в «Санди Таймс»: «Забавная волшебная сказка для людей всех возрастов от десяти и старше… Гарри Поттера в младенческом возрасте отдают в семью ужасно занудных и злобных родственников ради его собственной безопасности: он из мира волшебников. В день одиннадцатилетия волшебники сообщают ему, кто он на самом деле, и поезд уносит его навстречу судьбе. История полна неожиданностей и шуток». Конечно, книга была рассчитана на возраст от девяти до тринадцати лет, но она оказалась интересна и взрослым.

Через три дня после выхода в свет «Гарри Поттера» позвонил Кристофер Литтл. Он был в Нью-Йорке, где участвовал в аукционе по продаже книг американским издательствам. Один из них, Артур А. Левин, директор редакции «Схоластик Букс», предложил за книгу Дж. К. Роулинг $100 000. Эта сумма за право издавать книгу была огромной. «Гарри Поттера» Артуру А. Левину предложила прочитать Дженет Хогарт, уволившаяся недавно из «Блумсбери» и теперь работавшая в «Схоластик». А. Левин прочитал всю книгу на одном дыхании и сразу же понял, что Америка – земля, на которой «Гарри Поттер» будет пользоваться потрясающим успехом.

Это стало переломным моментом в жизни Джоанны. В одной из статей для «Санди Таймс», Дж. К. Роулинг вспоминает: «Я весь вечер ходила взад-вперед по дому в каком-то нервном оцепенении, легла спать только в два часа ночи, а рано утром меня разбудил телефонный звонок. Я не отходила от телефона всю неделю». Теперь каждая крупная газета Британии и США что-нибудь писала о Джоан. В первую очередь, конечно, как принято в желтой прессе, обсуждалось ее семейное положение и доходы. Смаковать подробности ее личной жизни, искажая все факты, наверное, кроме одного, что она мать-одиночка, стали даже более мелкие газеты.

Были ли $100 000 разумным вложением? Многие эксперты сомневались. Так же как сомневались в продаже огромного по тогдашним меркам тиража в 50 000 экземпляров, которого не удостаивались даже авторы, не только известные в своей стране, но и переводимые на другие языки.

Книги о Гарри Поттере к концу 1999 года заняли три первые строчки в списке бестселлеров года. Кто-то из газетчиков назвал их литературным эквивалентом «Битлз».

В прессе было опубликовано заявление Кристофера Литтла о том, что сделка со «Схоластик» является «беспрецедентным» случаем в истории мировой детской литературы, хотя это был скорее рекламный ход, который, безусловно, удался. Но сумма, полученная Джоан от «Схоластик» была действительно очень крупной, и не удивительно, что это вызвало в прессе и литературных кругах ажиотаж.

Джоанна предпочитала работать быстро, поэтому, получив возможность практически не отвлекаться от сочинения, она через две недели после выхода в свет «Гарри Поттера и Философского камня» отвезла своему издателю рукопись следующего тома, называвшегося «Гарри Поттер и Тайная комната». Хотя вторая книга поттерианы далась ей с бо́льшим трудом, чем первая.

Первое свое интервью Джоан дала Найджелу Рейнолдсу, остроумному светскому журналисту, ведущему колонку о новостях искусства в «Дэйли Телеграф», которая до сих пор остается самой многотиражной газетой Британии. По воспоминаниям журналиста интервью ему понравилось: «Мы прекрасно пообщались. Помнится, я предрек, что в дальнейшем ей еще не раз будут задавать подобные вопросы. Она немного нервничала, наверное, внушила себе, что интервью – это сложно. Кроме того, я сказал, что, если все пройдет гладко, ее жизнь станет достоянием общественности. Казалось, ее это тревожило. Она вела себя несколько скованно и настороженно. Создавалось впечатление, – отмечал Рейнолдс, – что она жила в маленькой темной каморке и не могла заплатить даже за отопление. Джоанна подтвердила всю нашу предварительную информацию. Казалось, она сговорилась с агентами по связям с общественностью. Она рассказывала и о кафе, и о ребенке в коляске, и о других уже известных случаях из жизни. Еще Джоанна поведала историю появления “Гарри Поттера”, всю, с самого начала. Но подробностей личной жизни она избегала. Например, она так и не сказала, почему уехала из Португалии». В течение интервью Рейнолдс внимательно наблюдал за Джоан и впоследствии отметил, что «она не казалась счастливым человеком. Если человек счастлив, он словно светится изнутри. Я знал, что в Шотландии ей порой приходилось очень нелегко, но казалось, что она вобрала в себя всю мировую скорбь. В ней ощущалась некая надломленность».

Фотограф «Дэйли Телеграф» запечатлел Джоанну в кафе за чашкой кофе. Это оказалась ее первая профессиональная фотография, и первая, опубликованная в прессе. С этим интервью Джоан очень повезло – несмотря на свою усталость, груз проблем и утомление от работы, она с удовольствием беседовала с Найджелом Рейнолдсом, который так же, как и она, курил одну сигарету за другой, поглощая литры кофе. Хотя первое интервью прошло для Джоан безболезненно, впереди ее будут ждать мене тактичные журналисты с более откровенными вопросами.