В индейских прериях и тылах мятежников. (Воспоминания техасского рейнджера и разведчика) - Джеймс Пайк

Прямая дорога привела бы нас в другую пустыню, но теперь, знающие и опытные, мы решили идти вдоль рек, несмотря на всю их извилистость. Таким образом, мы прошли вдоль Биг-Уашиты до того места, где пересекались дороги на Белнап и Радзимински, а затем — прямо к находившемуся в 75-ти милях оттуда нашему месту назначения. Наш путь пролегал по богатой стране, с большим количеством дичи, и мы жили, как богачи — роскошно — но исключительно на мясе, и поэтому читатель может представить, как мы возликовали, когда у Литтл-Уашиты повстречали повозку — груженую мукой, беконом, двумя печками и двумя сковородами. Мы сразу же подумали о хлебе, и как же быстро работали наши руки, замешивающие для него тесто! Те читатели, которые посвящены в тайны кулинарии, вполне могут представить себе, как выглядел испеченный нами хлеб, с учетом весьма неподходящих для хлебопечения условий, но все же, это был хлеб, и мы очень радовались ему. Многие недели мы не ели ничего, кроме мяса, а теперь мы только и делали, что пекли хлеб и ели его, а съев, пекли снова, и снова ели — и так до тех пор, когда одни стали вполне достойными кандидатами для больницы, а иные — и для кладбища. Поступивший следующим утром приказ идти дальше слышали только те, кто страдал либо от коликов, либо дизентерии, но некоторые из них могли идти своими ногами, и они шли. После каждой мили мы хоть кого-нибудь, да недосчитывались — двадцатипятимильный дневной переход осилили немногие, но отставшие, в конце концов, пришли тоже — это просто чудо, что никто из них не умер и не остался лежать на обочине.

Следующий день навсегда запечатлелся в памяти каждого рейнджера — ведь это был последний день злосчастной кампании. Грязные, оборванные, заросшие, небритые — а большинство вообще без обуви — мы вошли в Белнап 30-го октября 1860 года. Нам сразу же оплатили наш труд, хотя на эти деньги купить практически ничего было нельзя — но если бы не мятеж, рейнджеры получили бы от правительства за каждый месяц по 52 доллара золотом.

«Рыцари Золотого Круга». — Сецессия

Получившие столь почетную отставку рейнджеры, начали разъезжаться по домам. За многими на своих собственных повозках приехали их друзья, которые не желали, чтобы те ехали на своих боевых пони, но, напротив, чтобы они триумфально вошли в свой украшенный цветами и лентами дом. Очень трогательно расставались эти суровые воины со своими боевыми товарищами, с которыми они вместе пережили столько трудностей и опасностей — они плакали как дети. Воистину, мы были тогда словно братья, но как скоро — такая человеческая природа — стали смертельными врагами!

Я получил приказ идти в Вако, на две сотни миль, и не имел никаких средств передвижения, кроме своих ног и, узнав об этом, полковник Смит дал мне коня, но совершенно дикого, пойманного этой весной, когда мы охотились у Канейдиан. Это был удивительный скакун — в стаде он шел впереди всех, а за ним следовало не менее 60-ти лошадей. Во время погони мы взяли всех кобыл, и он вернулся, чтобы сразиться с нами, сначала пытаясь увести с собой кобыл, а затем и людей. Не достигши ни одной из этих целей, он метался вокруг и всегда ускользал от лассо, несмотря на то, что его пытались заарканить лучшие из наших загонщиков, и таким образом он изводил до тех пор, пока наши собственные лошади полностью не выбились из сил. Наконец, индеец Боб выстрелил в него, целясь только между двумя последними короткими ребрами, чтобы пуля попала в его желудок — прием, известный среди дикарей как «смятие», используемый часто и с успехом — ведь это намного менее критично, чем стрелять в шею, как это иногда делают некоторые. И, тем не менее, это варварство, и применяют этот способ только абсолютно лишенные такого чувства, как милосердие.

Вот какой конь попал в мои руки, и читатель не ошибется, предположив, что езда на нем была не самой приятной.

Он полностью оправился от своего ранения и был почти таким же диким, как тогда, когда мы его увидели в прерии, и в то же время, самым строптивым и буйным из всех тех лошадей, на которых я когда-либо ездил, но, как ни странно, к тому времени, к концу нашего путешествия, он был полностью покорен, был пригоден как для верховой езды, так и для упряжки — в общем, теперь таким же послушным, как и диким в прошлой жизни.

Вскоре после прибытия в Белнап весной 1860-го года, нас посетил человек, представившийся капитаном Дэвисом, но почему его так называли, было и до сих пор остается загадкой. Он сообщил нам, что он является членом общества «Рыцарей Золотого Круга»[14], и что он имеет все предоставленные ему полномочия принимать людей в это общество, и что, только после инициации им расскажут о целях и тайнах общества, и что о многом он говорить не может, разве что об одном — в данный момент стоит задача набрать команду из 12-ти тысяч человек, чтобы под командованием губернатора Техаса Сэма Хьюстона вторгнуться в Мексику. Этот рейд финансируют английские банкиры из расчета 18-ти долларов в месяц, и что после победы штаты Нуэво-Леон, Чиуауа, Коауила и Тамаулипас будут присоединены к Соединенным Штатам. По его словам, исходя из государственных интересов, генерал Хьюстон не объявлял себя публично руководителем этого проекта, но вскоре он сбросит завесу секретности и открыто сообщит миру о своих намерениях. Британцы, заявил капитан Дэвис, заплатят генералу невероятную сумму денег за эту работу, а его жена получит аннуитет[15]. Он сказал, что, хотя и не все детали еще согласованы, за этим дело не станет, и все будет в порядке.