Легчайший воздух - Минка Кент

– На что вы намекаете?

– Я лишь хочу сказать, что возможно все, – говорит он.

Мой желудок скручивается узлом. Я закрываю глаза и невольно представляю Эндрю, его руки на ее шее, по ее щекам текут слезы. Я чувствую во рту желчь, она жжет мне горло, но я проглатываю ее.

– Чуть позже в этом месяце она получит доступ к трастовому фонду, – говорю я. – В свой день рождения. Если ее объявят мертвой… эти деньги достанутся Эндрю. Все пять миллионов.

Ронан щиплет переносицу и плотно зажмуривает усталые глаза.

– Вот же сукин сын!

– Давайте не будем спешить с выводами. – Я встаю, потому что больше не могу сидеть на месте. Заложив волосы за уши, я начинаю мерить шагами его крошечную гостиную. – Нам нужны доказательства. Нечто такое, что можно предъявить полиции.

Ронан усмехается.

– Местная полиция в кармане у Прайсов. Не буквально, конечно, но его отец более трех десятилетий был начальником местного управления. Дед основал финансовую фирму, которой сейчас руководит Эндрю. Свой первый миллион он сделал, управляя пенсионными счетами. В Глейшер-Парке их имя – чистое золото, они неприкасаемые. Когда я намекнул шефу Роллану, что нам стоит присмотреться к Эндрю, он едва не оторвал мне голову.

– Как ему это сойдет с рук?

– Здесь ничего плохого не происходит. Уровень преступности практически равен нулю. Единственная причина, почему у них есть штатный детектив, состоит в том, что жители пожаловались, и городской совет удовлетворил их просьбу. – Ронан встает, подходит к окну и выглядывает наружу, как будто за ним наблюдают. – Они попытаются свалить вину на меня.

Я морщу нос.

– Почему вы так считаете?

– Таких громких случаев в Глейшер-Парке отродясь не бывало. Это шанс для местной полиции засветиться. Получить свои пятнадцать минут славы. – Он качает головой. – Они отчаянно пытаются раскрыть это дело как можно скорей. Зайти в тупик, когда весь остальной мир смотрит на них, – это последнее, что им нужно.

– Они не смогут спихнуть вину на вас. Доказательств нет, тела нет, ничего нет.

– Пока ничего, – поправляет он меня и на миг замирает в задумчивости. – Мы должны ее найти.

– И мы ее найдем.

– Для меня главное знать, что она в безопасности, – говорит он. – После чего я уничтожу сукиного сына, который ее похитил.

Я смотрю на часы, а потом на дверь.

– Мне пора.

Ронан кивает.

– Я ценю вашу откровенность, – добавляю я, стараясь говорить как можно вежливее. Мне не совсем приятно, что он скрывал от меня правду, но отчитывать его в данный момент нет смысла. К тому же, ввиду ограниченных ресурсов, было бы неразумно начать сжигать мосты, тем более что велик риск сжечь не те, что нужно. – Но мне жаль, что вы не признались раньше.

Он не смотрит мне в глаза, он просто застыл на месте и все. Похоже, ему больше нечего сказать.

– В любом случае мне пора, – говорю я.

Возможно, сегодня я дала ему увольнительную, но это не значит, что я не стану следить за каждым его движением, анализировать каждое сказанное им слово. Мне хочется верить, что Ронан такой же порядочный человек, каким кажется на первый взгляд. Увы, горькая правда состоит в том, что я знаю только то, что ничего не знаю.

И пока я чего-то не узнаю, в подозреваемых ходят все.

Двадцать пять месяцев назад

– Как ты думаешь, это нехорошо? То, что мы делаем? – Я сижу на пассажирском сиденье в пикапе Ронана, попивая горячее какао, купленное в модном кафе в центре Глейшер-Парка, пока мы с ним в понедельник утром неспешно едем по сельской местности. По идее я должна быть сейчас на йоге. Он – на работе.

– Бездельничаем?

Я улыбаюсь и подношу чашку к губам.

– И это все?

– Да. – Он поворачивается ко мне и одаривает своей коронной, обезоруживающей улыбкой. Боже, как я люблю эту его улыбку! Она – одна из моих самых любимых вещей в этом мире. В последнее время, закрывая ночью глаза, я только о ней и думаю. – Я пока даже не прикоснулся к тебе. Так что да, мы просто друзья и вместе бездельничаем.

– Не будь я замужем, ты бы… ты бы хотел, чтобы мы были чем-то большим, чем просто друзьями? – Я делаю глоток бархатистого горячего шоколада. Мои щеки горят. Не помню, когда в последний раз мужчина заставлял меня краснеть.

– Не будь ты замужем… да. Я бы схватил тебя не раздумывая. – Положив одну руку на руль, он преодолевает холм, поворачивается ко мне и подмигивает.

– Мы играем с огнем.

Он не отвечает, но я знаю, что он сам это понимает.

Все началось в прошлом месяце, после того, как я позвонила ему среди ночи. Через два дня я снова позвонила ему, когда увидела, как по моей улице едет та же самая машина, нарочито медленно, словно угрожая мне. Той ночью Эндрю дома не было, он уехал по делам из города, и Ронан приехал ко мне.

Я не хотела оставаться одной, когда под моими окнами затаился этот подонок. Конечно, к тому времени, когда прибыл Ронан, машины уже давно не было видно. Зато я смогла подтвердить, что это была недавняя модель «Хонда Аккорд» с номерами штата Юта.

Он осмотрел весь дом, изнутри и снаружи, а затем – в темноте – на несколько часов «разбил лагерь» в моей гостиной. Когда я проснулась, его уже не было, но он оставил записку, в которой говорилось, что все в порядке и чтобы я позвонила ему, если мне что-нибудь понадобится.

Через несколько дней я наткнулась на него, когда заправлялась на Блё-стрит. Стоя между колонками номер восемь и девять, мы почти целый час проболтали, не обращая внимания на время, и когда ожидавший своей очереди автомобиль возмущенно посигналил мне, чтобы я двигалась, Ронан спросил, не хочу ли я где-нибудь перекусить. Сев в машину, я включила зажигание, обдумала приглашение и, быстро кивнув, закатила машину на пустое парковочное место.

Здесь у меня не так много знакомых.

Эндрю выдернул меня из Денвера и поселил здесь, среди своих друзей, коллег и соседей, которых он знал годами. Те относились ко мне как к чужой, модной игрушке и были не прочь позлословить за моей спиной.

Эндрю не видит этого, но я никогда не забуду нашу первую вечеринку. Я весь день провела на кухне, готовила все сама, хотя легко могла заказать еду. А в это время две соседки, Бетси и Луэллен, сидели в соседней комнате и перемывали мне косточки.

– Бедная Эрика, – сказала тогда Бетси. – Разве ее можно с ней сравнить? Эта девица выглядит… как та модель… ну, та самая, что была на том телешоу со своей матерью… она еще тусуется с этой Дженнер… такая блондинка…

– Джиджи Хадид, – сказала Луэллен. – Моя дочь от нее без ума.

– Она самая. Она вылитая Джиджи Хадид. – Бетси вздохнула, как будто это было плохо. – Эрика – красавица, но до Джиджи ей далеко.