Плод чужого воображения - Инна Бачинская

– И нашего Степана Ильича на «ты» и запросто так, по имени – сказала Лариса. – Очень грубо.

– Денис много пил, – заметил Доктор. – Шпыняли друг дружку, не стесняясь. Иричка упрекнула его, что мало зарабатывает, что он не художник, а чертежник.

– Во всем городе его фонтаны, – сказала Лариса. – И музыкальный, и с подсветкой. Она обозвала его козлом. А он ее акулой. А еще называла Дионисием, вроде как с издевкой. А Зина все время молчала. Странно, что они живут вместе. Некрасивая старая дева при красивой сестре. И одета плохо, хотя сама шьет.

– Она очень спешила, не подошла к нам, а только помахала издали. В красивом платье, в шляпе, локоны по плечам. Вечер, а она в шляпе! – вспомнила Любаша. – И детей не любила, сказала, свобода дороже, а от них только болячки и грязные пеленки.

– Денис сказал, что ее ждет подружка. А я спросила: а может, друг? – Инесса пожала плечами. – Просто так сказала, ничего я про нее не знаю.

– Откуда она знала про дорогу через рощу? – спросил Полковник.

– Они здесь почти месяц, могла как-то узнать, – ответил Степан Ильич. – Роща… одно название! Через нее шоссе видно как на ладони. И никогда никого даже пальцем не тронули. Правда, вечером я бы поостерегся там ходить.

– Было еще светло, – заметил Доктор. – Около девяти.

– Без пятнадцати девять, – сказал Полковник.

Наступила тишина. Похоже, было сказано все.

– Кто еще был за столом? – вдруг спросил Олег.

– Я был, – сказал Адвокат, про которого мы совершенно забыли. – По статистике, жен убивают мужья и наоборот. Правда, у Дениса алиби. Он много пьет и много говорит. Похоже, дебошир и хулиган, возможно, привлекался. Надо бы проверить. На всякий случай. Я могу. Грязная речь, проскакивают блатные слова. Со всеми запанибрата, на «ты», везде как дома. Богема-с. – Он внезапно замолчал. Сидел как аршин проглотил, только очки посверкивали.

– Прекрасно! – воскликнул Монах после паузы, сообразив, что Адвокат высказался и ничего больше не последует. – Спасибо… – Он запнулся.

– Меня зовут Виктор Романович. Можно Виктор.

– Спасибо, Виктор. Насчет возможной судимости… интересная мысль. Если не трудно, проверьте.

Адвокат молча кивнул.

– Еще мой ученик был, Гриша Еремин, – сказал я. – Мы чинили крышу, а потом я пригласил его на ужин. Он почти сразу ушел. Хороший парнишка, серьезный. Работает на инструментальном заводе.

– Иричка еще попросила его отремонтировать дом… Не попросила, а так грубо, высокомерно потребовала. Ему даже неловко стало – смутился, покраснел, не сразу ответил… – вспомнила Лариса.

И снова наступила тишина. Теперь действительно было сказано все. Отчитались, можно сказать. Олег смотрел выжидающе. Мы молча переглядывались. Пауза затягивалась. Мне было не по себе… Как ни крути, недаром в народе говорят, о мертвых или хорошо, или ничего.

– Спасибо, господа! – Олег поднялся. – Вы замечательно справились с задачей. Пока вопросов больше нет. А потому приступаем ко второму пункту программы. Доктор, пошли звать соседей!

– Я готов.

– Господа, боюсь, я не смогу остаться, жду звонка. Вынужден откланяться. Передайте мои соболезнования. – Адвокат поднялся и зашагал со двора. Длинный, узкоплечий, с жидким хвостиком на затылке. Мы смотрели ему вслед…

Они согласились. Пришли. Хмурый, непохожий на себя Денис; Зина – в черном, еще более бестелесная, бледная и, казалось, сразу постаревшая; не поднимающая глаз. Наши женщины бросились их усаживать. Полковник уже разливал свой командирский коньячок, Любаша накладывала в тарелки котлеты и салат. Полковник встал и постучал вилкой по рюмке:

– Предлагаю выпить за упокой нашей соседки Ирички! Мы знали ее совсем недолго, но успели полюбить. Она была яркой личностью, из тех, что украшают жизнь. Умная, веселая, жизнерадостная, она ушла так безвременно, так нелепо. Пусть, как говорится, земля будет ей пухом.

Мужчины выпили стоя; женщины лишь пригубили. Денис жадно ел, видимо, проголодался. Зина сидела неподвижно, все так же не поднимая глаз. Казалось, она не понимала, где она и что происходит – вид у нее был отсутствующий. Она держала в руке рюмку, словно не знала, что с ней делать. Не сразу поставила на стол, так и не пригубив.

– Зиночка, вы кушайте, кушайте, – обратилась к ней Любаша, и Зина вздрогнула и уставилась на нее бессмысленно. – Вам нужны силы. Ваша сестричка всегда будет с вами, она будет приходить к вам во сне, вы же родные. Пока вы ее помните, она жива.

Я подумал, лучше бы Любаша ее не трогала, уж очень странно она выглядела, как… юродивая. Совсем помешалась с горя. И оно понятно – была бы своя семья, детки, а так никого не осталось. Единственный родной человек умер. И не просто умер, а убит!

– Что уже известно? – спросил Полковник. – Майор Мельник, по-моему, дельный оперативник.

Мы посмотрели на Дениса. Он перестал жевать, пожал плечами.

– Я его больше не видел. Звонили Иркины девчонки с работы, рассказывали, что он там все перевернул вверх дном, даже клиентов перешерстил. Личный компьютер забрал, бумаги из ее стола… все! Идут по головам.

– Но это же пьянь подзаборная! – воскликнула Любаша. – Я же говорила ему! Этих алкашей давно пора гнать вон, Полковник сколько раз писал и требовал… Вот и дождались! Может, хоть сейчас с ними разберутся.

– Люба! Сейчас не время, – строго сказал Степан Ильич.

– Ой, извините, Денис! Я не подумала. – Любаша закрыла рот рукой.

– Денис, мы хотели бы принять участие в похоронах… – сказала Инесса.

– Если вы не против, – добавила Лариса. – Мы мало знали вашу жену, но надо же по-людски… Поверите, она все время у меня перед глазами – как подошла к калитке, помахала нам… и как будто в сердце кольнуло. В своем синем с белым платье, в шляпе… и локоны по плечам, и я еще подумала…

– Ага! – перебила Любаша. – И я тоже подумала… в смысле, не подумала, конечно, а в смысле, что мы видим ее в последний раз. Ужас! Мы с вами, Денис, честное слово. Зиночка, вы кушайте, вам нужны силы.

– Мы не против, конечно, – сказал Денис. – Но мы не знаем, когда ее отдадут. Какие-то следственные действия… Майор обещал позвонить.

– Как долго вы намерены оставаться у нас? – спросил Доктор.

– До конца ремонта, – ответил Денис. – Все равно деваться некуда. В городе любопытные без продыху лезут, пришлось взять отпуск и вроде как спрятаться. Сижу в этом чертовом доме… название одно!

– Ваша жена говорила, что вы собираетесь его продать, – заметил Полковник.

Мне показалось, все мы намеренно избегали называть Иричку по имени. Да и сам Денис тоже говорил «она».

– Говорила. Она много чего… – Он оборвал фразу. – Ничего серьезного, просто разговоры. Сейчас не до этого, как понимаете.