Наследство - Ева Ми

перелома ключицы. Не в силах больше стоять на ногах, Никита упал на колени. Он обхватил себя руками, пытаясь унять паразита, но это не помогало.

Вдруг в глазах стало темно, он уже не различал окружающие его предметы. Далеким эхом он услышал свой голос: «Остановись, или я разорву его изнутри!». Это паразит, завладевший его сознанием, требовал шаманку прекратить изгнание. Но Александра не остановилась, напротив, стала говорить еще громче. В следующую секунда Никита отключился.

Александра, не прерывая чтения заговоров, подхватила его и уложила на спину прямо на снег. Хотя Никита уже почти не дышал, его грудь и живот резко вздымались, а спина из-за этого выгибалась дугой. Это паразит бился в его теле. Еще немного и он начнет вылезать наружу через рот. Осиновая клеть была уже наготове.

Конвульсии усилились, парня трясло и швыряло. Момент был близок. Наконец, челюсти Никиты разомкнулись, между губ показался слабый зеленый отсвет.

Зеленый сгусток едва заметным глазу движением метнулся и упал на снег. В ту же секунду Александра накрыла его сверху осиновой клетью. Тварь, ощущая угрозу, начала биться, несколько деревянных палочек, из которых были сделаны стенки клети, хрустнули, но не переломились. От соприкосновения со снегом, паразит начала замерзать, впадать в анабиоз. Движения замедлились, зеленое свечение померкло и стало едва различимым. Убедившись, что существо больше не сопротивляется, Александра перевернула клеть, накрыла ее сверху тряпицей, смоченной тем же отваром, что она пила, и поднесла к костру.

Почувствовав тепло, паразит стал снова вяло шевелиться, но отогреться и очнуться шаманка ему не дала. Она бросила клеть в костер. Ночную тишину разорвал вой боли. Он шел со стороны деревни, и Александра знала, что там одновременно взвыли в агонии одиннадцать мужчин.

Многих из них она знала с детства. Они были хорошими мужьями, отцами и сыновьями. Но судьба сделала их носителями древнего и опасного для всего человечества паразита. А ее, Александру, эта же судьба сделала шаманкой, призванной охранять от этих паразитов внешний мир. Она исполнила свой долг. Она не разрешала себе чувствовать ни жалости, ни раскаяния. Сейчас было не до них.

Глава 27. Жизнь

Она подбежала к распластавшемуся на снегу Никите. Его руки и ноги были изогнуты под неестественными углами, словно каждый сустав был поврежден. Подбородок, шея и ворот куртки были залиты кровью, в которой отражались отблески костров.

Он не дышал, пульса не было. Александра уже сталкивалась с клинической смертью и знала, как вернуть человека, который лишь одной ногой вступил во тьму.

Она расстегнула молнию на его куртке, потом одним резким движением разрезала свитер и вскрикнула. Вся грудь и живот парня были одним сплошным кровоподтеком. Когда паразит бился в теле своего носителя, как в клетке, наверняка, повредил внутренние органы. Женщина даже не была уверена, что внутри хоть что-то уцелело. Как делать массаж сердца, если на его месте может быть просто клочок мышцы? Реанимация тут была бесполезна.

Александра чувствовала, как отчаяние и бессилие берут над ней верх, но она не могла им поддаться. Она тряхнула головой, отгоняя панику. Если официальная медицина не работает, пора прибегнуть к другим методам.

В детстве она видела, как тетка Аяна спасла мальчика из соседней деревни, на которого в тайге напал медведь. По всем физиологическим показателям он был мертв, но шаманы не ограничивают жизнь физиологией. Есть еще энергия, и она может вернуться даже в мертвое тело и оживить его. Мальчик был мертв почти час, его собственные силы уже почти полностью его оставили, и тогда тетка Аяна отдала ему часть своих. Это стоило ей нескольких недель болезни и слабости, но иначе она поступить не могла. То же самое собиралась сделать сейчас Александра. Точной инструкции к такому ритуалу она не знала, тетка не успела ей его рассказать, но женщина решила довериться своему чутью.

Она прикрыла глаза, низким грудным голосом стала читать древние тексты, в которых она просила духов помочь ее направить. Ей нужны были проводники, через которые она могла поделиться своей энергией с Никитой. Это могло быть что угодно: предмет, вещество, звук, свет, но наверняка это знают только духи, без их помощи она не угадает.

Слабый ветерок коснулся ее правой щеки, она подчинилась ему и, не открывая глаз, пошла направо. Затем такой же ветерок направил ее влево. Она следовала за этим потоком воздуха, будто кто-то незримый вел ее за руку. Она почувствовала прикосновение ветерка к ладони и вытянула руку вперед. Через секунду ладонь уперлась во что-то твердое и шершавое. Она мысленно поблагодарила духа, ведущего ее, и открыла глаза.

Перед ней стоял молодой кедр, еще не очень высокий, но крепкий. Она улыбнулась: ну, конечно! Именно кедр, Никитино дерево, будет лучшим проводником.

Она мысленно попросила у дерева прощения за то, что намеревается взять у него одну ветку, и взамен пообещала высадить новый саженец за своим домом. К счастью, ветви дерева росли достаточно низко, чтобы ухватиться за них в прыжке. Маленькая Александра, в которой едва ли было пятьдесят килограммов веса, ухватилась за самую нижнюю ветку толщиной с две ее руки. Изрезанные ладони обожгло болью, хватка ослабла, но лишь на долю секунды. Она сосредоточила в руках всю свою силу и рванула ветку вниз. Та с треском обломилась. Потом Александра сама недоумевала, как ей удалось сломать такую огромную ветвь. Но в моменты наивысшего напряжения, когда твоя жизнь или жизнь твоего любимого человека висит на волоске, все ограничения имеют свойство исчезать.

Она подтащила ветвь к распростертому Никитиному телу и перекатила его на широкую хвойную лапу. За те несколько минут, что она искала проводник, парень уже стал коченеть, изломанные конечности почти одеревенели, а цвет лица все больше походил на окружавший его снег.

Схватившись обеими руками за ветку, Александра снова стала читать тексты и заговоры. Ее глаза были закрыты, она раскачивалась из стороны в сторону, с каждым словом голос становился все глуше и хрипел сильнее. Она изо всех сил старалась направить в дерево свою энергию, но чувствовала, что не получается. Ее ладони, несмотря на разбереженные раны, оставались холодными, на лице Никиты по-прежнему не было признаков жизни.

Шаманка понимала, что у нее остаются считанные минуты, но ее ладони никак не хотели теплеть и отдавать дереву ее энергию. Тогда, не открывая глаз, она схватила лежащий рядом нож, который до этого резала руки, чтобы умилостивить духов, и молниеносными движениями полоснула сначала по одной ладони, затем по другой. Глаза застило слезами, голос сорвался на крик, но поток заговоров не прекратился. Она с остервенением сжала ветку, чувствуя, как в оголенное мясо на ладонях впивается шершавая кора. Но вместе