Трудно быть другом - Виктор Штанько

И все вокруг заливались хохотом.

Рот Верки, с выбитыми зубами, и сейчас прямо перед его глазами.

«Сосунок!» – хохочет Верка.

«Сопля! – заливается хохотом Сонька. – Понос прошиб малыша!»

«Ему соску надо купить! – визжит Верка от восторга. – Ну, попробуем сладенького? Не пожалеешь!»

И ему захотелось забыться! Тогда ему вмазали…

Вот это, Дэн, ты уже хорошо помнишь: Верка не пожалела для тебя дозы.

Едва не подох ты тогда, сопливый Дэн! Все вокруг утонуло в темноте, черной-черной…

Уже потом Гольд рассказывал, как искал тебя. И нашел в этой самой «замочной скважине». Все разбежались. И Верка с Сонькой рванули – испугались! Думали, Дэн уже мертвяк! В штаны наложили! А Гольд один корячился, никак не мог вытащить тебя оттуда…

Случайно рядом оказался Доктор Серж. Он со своими друзьями шарил по щелям и выискивал бомжат-малолеток, накачанных наркотой, и развозил их по больницам. Вместе с Доктором и его друзьями вытащили тебя, подонок, из «замочной скважины» – и сразу в реанимацию, под капельницу…

С тех пор они с Гольдом и дружат с Доктором Сержем. И вместе с ним собирают соплят бомжат по разным щелям и помойкам.

А Верка в своей «замочной скважине» продолжает кайфовать.

Но Денис видел, как однажды она крепко перетрухала: ее дружок Укроп перебрал дозу и захрипел. Сразу вытащили его к дороге. Денис вызвал «Скорую». И все стояли в сторонке, смотрели, как подкатили доктора.

Денис потом забежал в больницу узнать, как там дышит Укроп. Докторша сказала, что тот уже не дышит – умер. И она все выспрашивала домашний адрес или хотя бы имя, фамилию Укропа, но Денис ничего не мог ей сказать. Он действительно ничего не знал. Вроде где-то на Таганке живут его родители, но он их презирал за что-то и ушел из дома. В карты любил жульничать, даже подрабатывал этим делом. Но с Веркой у них была любовь. Настоящая. Денис это видел.

Верка сильно переживала из-за смерти Укропа. Но потихоньку успокоилась.

И она не знала настоящего имени Укропа и откуда тот возник на «площади трех вокзалов». Может, лапшу вешала, как всегда?

Денис уже давно понял, что там, где дымит наркота, никому нельзя верить. Ни на грамм! Ни на секунду! Продадут мать, отца и кого угодно, и всего за одну дозу.

Даже зубами скрипнул: что с Муравьем, Дэн? Неужели загремел с наркотой? Последнее время скрытным стал. Раньше приходил, брал книжки, с Мышонком говорили о музыке, джаз вместе слушали. Мышонок его уважает. Познакомила с Алешей-Музыкой. И они друг другу очень понравились. Играли вместе, импровизировали… А в какой-то момент будто ему мозги заклинило: стал от всех скрываться.

Тогда у них опять с матерью что-то не заладилось. Что там – не разобраться. Мать всегда: «Вадик, мой мальчик, Вадик!» А тот из дома сбегал – факт! Два раза! И брат Никита какой-то странный. Жили все вместе – и вдруг ушел. Теперь отдельно живет.

Денис и Гольд давно не заглядывали к Муравью.

Звонишь, звонишь – наконец мать приоткроет дверь и в щелку: «Не мешайте! У нас ремонт! И не отвлекайте Вадика!» Сам Муравей ничего толком объяснить не может, тоже о ремонте бред несет. Раньше они с отцом на футбол ходили, но у того недавно что-то с сердцем случилось – и умер внезапно. Муравей страшно переживал. Он очень любил отца. Короче, вот с тех самых пор Муравей и стал еще более странным и время от времени выкидывал разные штучки.

Ладно, Дэн лопоухий, будем следить за Муравьем.

И почему-то подумал о Косом: ведет двойную жизнь, точно!

Откуда дорогие шмотки? А мобильник? Такого навороченного ни у кого в школе нет! И все знают: отец от водяры не просыхает, одна мать где-то вкалывает.

Откуда баксы? С луны сваливаются?

Косой всем активно вешает лапшу – везет в игре на автомате! Сказки! «Однорукие» никогда не проиграют. Только в доме Дениса три мужика продули все, что имели, – машины, вещи, деньги. Один квартиру хотел заложить, но жена подняла шум. А свистопуп Косой – в выигрыше! Ха-ха! И еще раз ха-ха в десятой степени! Не надо нам штамповать мозги!

У Дениса давняя «любовь» с Косым: тот хотел завести шестерок в их классе – полный прокол!

Косого все время надо держать под прицелом. Ничего хорошего от него никогда не дождешься.

Затарахтело, загремело…

Вытянул шею, прислушался.

Ясно: это бабуля Жанна прогуливает пацана Толяна. Тот лежит в коляске барином с вечной соской во рту и блаженствует.

А вот уже и видно сквозь кусты, как величественно выплывает коляска, обвешанная сумками, авоськами с продуктами, тут и пара бидонов, и древний зонтик от солнца и дождя, раскладной стульчик и еще всякая нужная для бабульки дребедень.

Баба Жанна хромает, толкая рукой коляску и опираясь на палочку. Без нее никак: нога больная. На голове набекрень соломенная шляпка с бантиком. Эту шляпен-цию она не снимает до холодов. Только бантики меняет. Сегодня розовый пришпилила. Баба Жанна говорит, что шляпка напоминает ей далекую молодость и месяц, проведенный на берегу Черного моря, ей даже снится рокот прибоя, лицо обдают соленые брызги, и она плывет куда-то, качаясь на волнах… Баба Жанна ужасный романтик! Там, наверно, у нее была большая любовь, но об этом она никогда…

Стоп, Дэн! Тормози!

У Дениса в шее даже что-то хрустнуло – так здорово он вытянул голову и чуть не вывалился с грохотом из кустов.

Дэн, черт побери, протри свои окуляры!

Протер – нет, не исчезло видение!

Возле бабы Жанны шагала… Цапля вышагивает! Собственной персоной! И руками вон как размахивает! Откуда она свалилась?!

В начале сентября в класс пришла новенькая. Она оказалась выше всех девчонок, да еще у нее была такая тонкая длинная шея. Денис сразу дал новенькой прозвище Цапля. Про себя он стал так ее звать. Таких же длинноногих и тоненьких цапель видел в зоопарке.

Классная, Зоя Дмитриевна, постучала карандашиком по столу.

– Познакомьтесь – нашу новенькую зовут Танечка Барканова. Она приехала из далеких Арабских Эмиратов, где работали ее родители. Таня расскажет вам много интересного о той жаркой стране.

Классная испарилась.

В классе полно свободных мест, но новенькая села за последнюю парту. На переменке ее окружили девчонки. Оказалось, что в Москве она не бывала и все здесь ей в новинку. Родители – специалисты по нефти и газу. Мать заболела, и они уехали оттуда. Не каждый может переносить страшную жару.

Все это Денис услышал краем уха. С новенькой он пока даже парой слов не обмолвился. И вот, пожалуйста, прискакала!

Ой, а шагает как! Ну прямо вылитая цапля! И что она здесь забыла?

Бабуля Жанна о чем-то живенько толкует с ней. Будто они сто лет уже знакомы. Почему у тебя, Дэн, язык становится каменным и во рту все пересыхает, если начинаешь говорить с незнакомым человеком?