Смерть Ахиллеса - Борис Акунин

— …Многие сетуют на то, что этотдоблестный герой, надежда русской земли, ушел от нас так внезапно и — что ужкривить душой — нелепо. Тот, кого называли Ахиллесом за легендарную воинскуюудачливость, много раз спасавшую его от неминуемой гибели, пал не на полебрани, а умер тихой, сугубо статской смертью. Но так ли это? — Голос зазвенелантичной бронзой. — Сердце Соболева разорвалось потому, что было источеногодами тяжкой службы во имя отечества, ослаблено многочисленными ранами,полученными в сражениях с нашими врагами. Не Ахиллесом его следовало быназвать, о нет! Надежно защищенный Стиксовой водой, Ахиллес был неуязвим длястрел и мечей, вплоть до самого последнего дня жизни он не пролил ни каплисвоей крови. А Михаил Дмитриевич носил на теле следы четырнадцати ран, каждаяиз которых невидимо приближала час его кончины. Нет, не с счастливчикомАхиллесом следовало бы сравнивать Соболева, а скорее с благородным Гектором —простым смертным, рисковавшим жизнью наравне со своими воинами!

Конца этой прочувствованной речи ЭрастПетрович не услышал, потому что как раз на этом месте достиг, наконец, заветнойдвери, где уже поджидал его начальник секретного отделения губернаторскойканцелярии.

— Ну-с, что стряслось? — спросилнадворный советник, двигая кожей высокого бледного лба, и потянул за собойФандорина во двор, подальше от чужих ушей.

Эраст Петрович со своей всегдашнейматематической ясностью и краткостью изложил суть дела, закончив словами:

— Провести массовую облаву следуетнемедленно, никак не позднее нынешней ночи. Это шесть.

Хуртинский слушал напряженно, дважды ахнул, апод конец даже тугой воротничок распустил.

— Убили вы меня, Эраст Петрович, простоубили, — молвил он. — Это скандал похуже шпионского. Если герояПлевны умертвили из-за презренного металла, это же позор на весь мир. Хотямиллион, конечно, сумма отнюдь не презренная… — Петр Парменович захрустелпальцами, соображая. — Господи, что же делать, что делать… Соваться кВладимиру Андреевичу бессмысленно — не в том он нынче состоянии. Да иКараченцев не поможет — у него сейчас ни одного городового лишнего. Вечеромследует ожидать всенародной ажитации по случаю прискорбного события, да ивысоких особ сколько пожаловало — каждую надобно охранять и оберегать оттеррористов да бомбистов. Нет, милостивый государь, ничего сегодня с облавой невыйдет, даже и не думайте.

— Так ведь упустим, — чуть непростонал Фандорин. — Уйдет.

— Вероятнее всего, уже ушел, —мрачно вздохнул Хуртинский.

— Если и ушел, так след еще свежий.Глядишь, какую-никакую ниточку и п-подцепим.

Петр Парменович деликатнейшим образом взялсобеседника под локоток:

— Ваша правда. Время терять преступно. Яведь не первый год московскими тайнами ведаю. Знаю и Мишу Маленького. Давненькок нему подбираюсь, да ловок, бестия. И вот что я вам скажу, дорогой ЭрастПетрович. — Голос надворного советника зазвучал ласково, доверительно,всегда прищуренные глаза раскрылись во весь калибр и оказались умными,проницательными. — Откровенно говоря, вы мне поначалу не понравились. Тоесть совсем. Вертопрах, подумал я, белоподкладочник. Припорхнул на готовенькое,добытое потом и кровью. Но Хуртинский всегда готов признать, ежели неправ.Ошибался я на ваш счет — события последних двух дней это красноречивейшепроявили. Вижу, что человек вы умнейший и опытнейший, а сыщик первостатейный.

Фандорин слегка поклонился, ожидая, чтопоследует дальше.

— И вот какое у меня к вам предложеньице.Если, конечно, не побоитесь… — Петр Парменович придвинулся вплотную изашептал. — Чтоб нынешний вечер впустую не пропал, не прогуляться ли вампо хитровским притонам, не произвести ли разведочку? Мне известно, что вынепревзойденный мастер маскарада, так что для вас хитрованцем прикинуться —пара пустяков. Я бы вам подсказал, где вероятнее всего на Мишин след выйти.Располагаю сведениями. А я и провожатых выделю, самых наилучших своих агентов.Как, не побрезгуете такой работой? Или, может быть, боязно?

— Не побрезгую и не боязно, —ответил Эраст Петрович, которому «предложеньице» надворного советникапоказалось очень даже неглупым. В самом деле, если уж полицейская операцияневозможна, почему бы не попробовать самому?

— А ежели ниточку подцепите, —продолжил Хуртинский, — то на рассвете можно бы и облаву. Вы мне тольковесточку пришлите. Пятьсот городовых я вам, конечно, не соберу, но столько и непонадобится. Вы ведь, надо полагать, круг поиска к тому времени сузите? Пошлитеко мне одного из моих людишек, а остальное уж я сам. И без егопревосходительства Евгения Осиповича преотлично обойдемся.

Эраст Петрович поморщился, уловив в этихсловах отголосок московских интриг, о которых сейчас лучше было бы забыть.

— Б-благодарю за предложенную помощь, номне ваши люди не понадобятся, — сказал он. — Я привык обходиться сам.У меня очень толковый помощник.

— Этот ваш японец? — проявилнеожиданную осведомленность Хуртинский. Хотя что ж удивляться, такая у человекаслужба — всё про всех знать.

— Да. Его мне будет вполне д-достаточно.От вас же мне требуется только одно: сообщите, где искать Мишу Маленького.

Надворный советник набожно перекрестился наударивший сверху звон колокола.

— Есть на Хитровке отчаянное местечко.Трактир «Каторга» называется. Днем там обычная мерзкая пивнушка, а к ночисползаются «деловые» — так на Москве бандитов зовут. И Миша Маленький частенькозаглядывает. Самого не будет — кто-нибудь из его головорезов непременнообъявится. Обратите внимание также на хозяина, отъявленнейший разбойник.

Хуртинский неодобрительно покачал головой:

— От моих агентов зря отказываетесь.Опасное место. Это вам не парижские тайны, а Хитровка. Никнут ножиком, ипоминай как звали. Пускай хоть кто-нибудь из моих вас до «Каторги» доведет иснаружи подежурит. Право слово, не упрямьтесь.

— Благодарю покорно, но я уж как-нибудьсам, — самонадеянно ответил Фандорин.

— Настасья, что ты орешь, будто тебярежут? — сердито сказал Ксаверий Феофилактович, выглядывая на крик вприхожую.